Жителей Мьянмы, небогатой страны в Юго-Восточной Азии с населением более 54 млн человек, не удивишь бронетранспортерами и армейскими патрулями на улицах — военные перевороты не раз происходили там с начала 60-х годов прошлого века. Особая роль вооруженных сил в политике прописана даже в национальной конституции — так что свершившееся в ночь на 1 февраля свержение гражданского правительства прошло в Мьянме достаточно спокойно.
На улицах крупнейших городов, правда, сейчас еще сохраняются блокпосты с автоматчиками, войска занимают главный международный аэропорт, однако прерванная во время переворота телефонная связь уже восстановлена, вновь заработали банкоматы и телевизионные каналы, а население быстро перестало панически закупать рис и провизию длительного хранения.
Освобождены около 400 задержанных гражданских депутатов парламента — под обязательство разъехаться по домам и забыть о своем мандате в высшем законодательном органе страны.
В заключении остаются лишь несколько десятков человек, включая свергнутого президента Мьянмы Вин Мьина и ныне уже бывшего фактического лидера страны лауреата Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи. Эта 75-летняя женщина вновь помещена под домашний арест, под которым при прежнем военном режиме находилась пятнадцать лет подряд.
Мьянма, как говорят циники, вернулась в привычное для нее состояние власти военных, и внимание сейчас во многом сосредоточилось на том, кто из внешних игроков окажется в выгоде от государственного переворота в этой богатой ресурсами и стратегически важной стране. Называется при этом в первую очередь Китай, который издавна стремится иметь в Мьянме преобладающее влияние.
КНР — крупнейший экспортно-импортный партнер этой страны, торговля с которой во многом осуществляется через протяженную двустороннюю границу. На Китай приходится до трети иностранных инвестиций в экономику Мьянмы. И очень существенных — в инфраструктуру: дороги, портовое хозяйство, энергетику.
Мьянма для Пекина — жизненно важный выход к Индийскому океану, где Китай давно выстраивает цепь контролируемых им портов. Это сухопутный коридор, позволяющий в случае чего обогнуть узкое морское горлышко, ведущее из Тихого океана через Сингапур к Индии, Африке, Персидскому заливу и Суэцкому каналу. По этим морским путям сейчас проходит большая часть объема внешней торговли Китая, и он реально опасается, что США в случае конфликта могут их блокировать силами своего 7-го флота.
На побережье Мьянмы китайцы уже сооружают глубоководный порт, к которому с территории КНР тянутся сухопутные трассы с большим пропускным потенциалом. Наконец, Мьянма играет ключевую роль и в еще более широких планах Китая по созданию транспортно-экономических коридоров нового Шелкового пути в южной и юго-восточной части Евразии.
При прежней, длившейся до 2011 года военной диктатуре эта страна находилась под жесткими западными санкциями, что давало Пекину монопольные возможности.
Победа демократических сил и переход Аун Сан Су Чжи из-под многолетнего домашнего ареста на положение фактического лидера Мьянмы серьезно изменили ситуацию. В 2012 году страну посетил президент США Барак Обама, американские санкции были сняты, в Мьянму хлынул западный и японский капитал — рынок в размере более 50 миллионов человек выглядел чрезвычайно привлекательно. К тому же невероятная дешевизна местной рабочей силы давала богатые возможности для размещения там промышленных предприятий, включая автомобилестроительные.
Короче говоря, в Мьянме у Китая появились конкуренты, что в Вашингтоне и Токио расценивали как важную победу. Однако Пекин быстро наладил отношения и с новыми гражданскими властями во главе с Аун Сан Су Чжи — тем более что ее популярность на Западе с годами поблекла. Героиня борьбы за демократию и права человека подорвала репутацию в глазах общественного мнения США и Евросоюза, уклоняясь от осуждения своих генералов за расправу над мусульманским меньшинством в буддистской Мьянме.
В 2020 году в эту страну нанес хорошо подготовленный визит председатель КНР Си Цзиньпин, были достигнуты миллиардные договоренности о новых инвестициях. Во время этой поездки китайский руководитель помимо переговоров с Аун Сан Су Чжи провел и встречу с командующим вооруженными силами генералом Мин Аун Хлаином, который сейчас возглавил новое военное руководство страны. В январе нынешнего года, непосредственно перед свержением гражданских властей, Мьянму посетил и член Госсовета КНР, глава китайского МИДа Ван И.
Предлогом для переворота 1 февраля, кстати, стали итоги состоявшихся в ноябре всеобщих выборов, на которых с огромным перевесом вновь победили сторонники Аун Сан Су Чжи. Выдвиженцы военного командования потерпели унизительное поражение, и генералы заявили о подтасовках при подсчете голосов. Сейчас они обещают в рамках объявленного на год режима чрезвычайного положения подготовить новые выборы, которые должны дать «правильные результаты».
Против Аун Сан Су Чжи возбудили дело о нарушении правил экспортно-импортных операций: утверждается, что она незаконно ввезла в Мьянму и нелегально использовала портативные рации, найденные при обыске в ее доме. Свергнутому президенту военные намерены предъявить обвинение в нарушении установленных законом санитарных норм при проведении массовых мероприятий в ходе избирательной кампании в условиях распространения коронавируса.
В ответ в США уже заговорили о возможности восстановления санкций в отношении Мьянмы, однако в Токио, например, относятся к подобным мерам с осторожностью. Здесь полагают, что санкции и прекращение контактов только создадут условия для еще большего усиления китайского контроля над этой страной. Да и жалко инвестиций — японская компания Suziki, например, уже контролирует в Мьянме 60 процентов рынка легковых автомобилей.
