«Можете делать все! Но — в рамках закона!» — постоянно повторяет президент с гордой интонацией: вот, мол, какое у нас безупречно правовое государство. Верить ему или думать?
Если подумать, то всё может делать лишь тот, кто делает рамки. Те самые рамки закона.
Для себя он может сделать рамку побольше. Тогда для нас останется меньше. Если его рамка станет бесконечно большой, для нас она станет бесконечно малой. Исчезнет. Мы окажемся вне закона. Каждое слово, каждый взгляд превратится в нарушение, в преступление.
Эту теорию подтверждает практика. Рамки закона постоянно менялись на наших глазах. Сегодня они не те, что были 20 лет назад. Для мирного шествия не надо было просить разрешения. Многодневное голосование и голосование «на пеньках» и в страшном сне не снилось Центризбиркому.
Тогда рамка президента была 4 года, а двойная — 8 лет. Потом она расширилась — стало 6 и 12. А наших прав стало меньше.
Всяких прав стало меньше, но, в частности, уменьшилось такое важное для народа право — выбирать себе президента. Раньше у нас такое право появлялось раз в 4 года. Стало 6 — значит, выбирать мы стали в полтора раза реже. А потом — бац! — обнуление. То есть наш выбор обнулился.
Нас умножили на ноль и — в соответствии с математическим законом — мы (в смысле выборов) стали равны нулю, то есть исчезли. А когда нолики вдруг заявляют о своих правах, это в глазах власти выглядит глупостью и наглостью, ноликов усмиряют.
Это точно как с рамками металлоискателя. Можно настроить, чтоб рамка звенела на топор или нож, а можно подкрутить — и будет звенеть на монетку, на булавку. Рамка звенит — пройдите, пожалуйста, в комнату личного досмотра, выньте все из кармана, «а это у вас что?». И вот вас обыскивают без всякого ордера на обыск, без прокуратуры и суда. А если будете брыкаться — самолет точно улетит без вас. А вам скажут: «Все, что мы делаем, — мы делаем в интересах вашей безопасности».
В правовом демократическом государстве права людей отстаивают политические партии. Давайте без теорий, давайте конкретно. Уже очень давно в Государственной думе всего 4 партии. Скажи, читатель, какие твои права и интересы защитила и отстояла «Справедливая Россия»? Какие твои права и интересы защитила и отстояла ЛДПР?
Какие твои права и интересы отстояла и защитила КПРФ? Какие права и интересы защитила и отстояла «Единая Россия»?
Читатель, что же ты молчишь? Не можешь вспомнить? В этом смысле — мы товарищи по несчастью. Я тоже не могу.
Осенью предстоят выборы в Думу. Только что вечный лидер «Справедливой России» Сергей Миронов объявил о слиянии своей партии с партией Прилепина «За правду». Новая (объединенная) партия теперь называется «Справедливая Россия За правду». Название явно увеличилось, а число радостных граждан?
Наши самодельные антинаучные уличные и телефонные опросы не обнаружили никого, кто голосовал за «Справедливую Россию», и никого, кто, обрадованный возникновением новой (объединенной) партии, собирается голосовать за «Справедливую Россию За правду».
Интересы народа? Никаких отдельных интересов народа для партии СпрРЗПр, на наш взгляд, не существует в реальности. Зато совершенно реальны интересы членов: попасть в Государственную думу на 5 лет. А потом…
Нас не интересует потом, нас интересует сегодня. А сегодня очевидно: «Справедливая Россия» опасается не преодолеть 7-процентный барьер. На прошлых выборах в 2016 году «Справедливая Россия» набрала 6,2% (тогда барьер был 5%, и «Справедливая Россия» кое-как его переползла; не исключено, что Путин замолвил словечко за старого товарища).
А что ждет «За правду», если она пойдет отдельно? На пути у этой молодой «За правды» стоит сбор подписей — дело очень дорогое, очень хлопотное и очень ненадежное.
Вот и получается, что старая политическая п. объединилась с молодой политической п. с понятной целью уловления клиентов (буковка «п» в этой фразе обозначает, разумеется, слово «партия», сокращенное ради экономии типографской краски).
Конечно, они скажут, что их СпрРЗПр полна высоких патриотических, гуманных, справедливых идей. Верить? А чем они заслужили нашу веру? Кроме того, доверчивые уже все разобраны другими партиями.
…Не первый раз выборы в нашей стране становятся реже, а заодно и теряют прежний накал и смысл.
В 1917 году власть в нашей стране в результате государственного переворота перешла в руки большевиков. К тому моменту эта партия существовала уже несколько лет, и партийные съезды, где избиралось руководство, проходили ежегодно. Для тех, кто в СССР сдавал экзамены по истории КПСС, это было очень удобно: прибавляй к номеру съезда число 11, и все. IХ съезд — в 1920 году, Х съезд — в 1921-м, ХI — в 1922-м…
Но когда Сталин навел порядок, выборы стали ему мешать, и картина быстро и решительно начала меняться. ХIV — в 1925-м, ХV — в 1927-м, ХVI — в 1930-м, ХVII — в 1934-м, ХVIII — в 1939-м, ХIХ — в 1952-м. Интервал достиг тринадцати лет.
Ежегодные съезды ушли в небытие, права Сталина стали необъятны, а права граждан обнулились полностью.
Всемирно любимая сказка «Маленький принц» (большинство помнит ее по прекрасной формуле «Ты в ответе за того, кого приручил») содержит историю, которую мало кто вспоминает. Это история про счастливого Короля, чьи приказы всегда исполнялись и никто никогда ему не возражал, не бунтовал. Причин такого счастья было две: подданных не было, а приказы…
_«Для Короля самое важное — чтобы ему повиновались беспрекословно, непокорства он бы не потерпел. Это был абсолютный монарх. Но он был очень добр, а потому отдавал только разумные приказания». _
_«Если я повелю своему генералу обернуться морской чайкой, — говаривал он, — и если генерал не выполнит приказа, это будет не его вина, а моя». _
_При этом не только генералов, но и подданных у этого Короля не было совсем. _
_— Ваше величество, где же ваше королевство? — спросил Маленький принц. _
_— Везде, — просто ответил Король. Он повел рукою, скромно указывая на свою планету, а также и на другие планеты, и на звезды. _
_— И это все ваше? — спросил Маленький принц. _
_— Да, — отвечал Король. Ибо он был поистине полновластный монарх и не знал никаких пределов и ограничений. _
_— И звезды вам повинуются? — спросил Маленький принц. _
_— Ну конечно, — отвечал Король. — Звезды повинуются мгновенно. Я не терплю непослушания. _
Когда начинаешь цитировать волшебные шедевры, душою овладевает такой восторг, что чрезвычайно трудно остановиться. А кроме того, пока читаешь, забываешь о политике, о новостях про число избитых и арестованных; забываешь ложь и фальшивую суету чиновников и депутатов, и жить становится легче, жить становится веселее. Ведь они умрут, а мы останемся и отремонтируем рамки.
