А у тебя ума нет
На минувшей неделе пресса часто рассказывала о том, как учителя занимаются в школах и колледжах политической контрпропагандой. Несколько примеров, ставших достоянием общественности.
В станице Махошевской Краснодарского края два педагога кричали на школьников, которые отказались идти на военно-патриотическую линейку.
Краткое содержание речей:
- «Мы не дадим вам нашу страну сломать, потому что мы патриоты»;
- Навальный «заморочил» детям мозги;
- Путин не ушел вовремя со своего поста, «потому что люди хотят, и я за Путина, и я еще буду 10 раз за него голосовать, а у тебя ума нет».
Школьников в итоге заставили писать объяснительные о том, почему они прогуляли линейку.
В челябинской школе № 105 восьмиклассница повесила в классе портрет Навального. Ее вызвали на беседу к полицейскому, который в отсутствие родителей дал девочке подписать предостережение о недопустимости антиобщественного поведения и предупредил, что в следующий раз ее поставят на учет.
По нашей информации,
в школе № 588 города Колпино под Санкт-Петербургом детям предложили на уроке написать о своем отношении к шествиям 23 января и рассказывали о провокациях Запада,
а в одной из школ города Минеральные Воды от родителей потребовали, чтобы в дни митингов (31 января, 2 февраля) дети были дома с 12 до 15 часов, — родители должны прислать в школу фотоотчеты под угрозой штрафов. В одной из петербургских школ в субботу, 30 января, детей заперли в здании до 16 часов, объясняя, что в городе неспокойная обстановка, а с 7–11-классниками накануне провели беседу о последствиях посещения несанкционированных митингов.
В городе Прохладный Кабардино-Балкарской Республики педагогам и директорам школ пообещали их уволить, если ученики их школ выйдут на митинги, потому что это будет «расцениваться как недоработка школ».
В Пскове учителя предъявили требование к ученикам, подписанным на паблик Навального в «ВКонтакте», отписаться от страницы, иначе сведения о них передадут в полицию.
В группе фейсбука «В защиту образования!» появилось несколько постов о давлении на детей и родителей в Москве. В одном из них сообщалось, что в школе Восточного округа классный руководитель шестиклассников вместо урока математики диктовала им под запись, что ходить на митинги плохо, а потом пустила по классу листочек, где они должны были расписаться, что на митинг не пойдут. Пост был удален через полчаса после появления. В другом посте рассказывалось, что в гимназии в Юго-Западном округе учитель по телефону выяснял у ученика, ходил ли тот на митинг; директор гимназии в комментариях к посту сообщил, что не отдавал такого распоряжения. (_Номера школ известны редакции, но по просьбе учеников и их родителей мы их не приводим. _— Ред. )
Куда смотрела школа?
По всей стране на дни, когда объявлены митинги, школы ставят собрания, линейки, внеплановые контрольные работы. С детьми проводят воспитательные беседы с участием работников прокуратуры и полиции.
Школьников пугают учетом в инспекции по делам несовершеннолетних и последствиями при поступлении в вуз, родителей — штрафами за неисполнение обязанностей по воспитанию детей.
Всю неделю все утюги страны вещали, что крысоловы с дудочками заманивают детей на митинги, где собираются делать из них пушечное мясо: подставлять под дубинки омоновцев и аресты. Взрослые боятся, что дети вырастут другими, непохожими на родителей и учителей, чужими. Что дети пострадают из-за своей глупости, наивности, горячности, нежелания слушать старших. Но взрослый, который боится за ребенка, открыто говорит с ним о своей уязвимости, о любви, о страхе: «Мы за тебя боимся, пожалуйста, не лезь на рожон». А если взрослый оскорбляет ребенка, запирает его в школе, требует расписок — то он боится не за него, а его.
Образовательные власти боятся за себя: вся их многолетняя работа по воспитанию лояльных граждан оказалась пшиком. Странная логика: получается, что дети всего лишь неделю позалипали в тиктоковских роликах — и сразу зазомбировались и отбились от рук? А что же тогда делал все эти годы Минпрос? Куда смотрела школа?
Член Совета Федерации Татьяна Гигель уже высказала министру просвещения Сергею Кравцову сомнения в том, что воспитательные мероприятия «сработали». Тот пообещал сенаторам ежемесячно проводить всероссийские родительские собрания. Родители, которые и обычных-то школьных собраний не выносят, заранее затосковали.
Что такое хорошо
При этом никто толком не знает, о чем говорить на таких собраниях и какая «воспитательная работа» нужна, чтобы подростки не выходили на митинги. Самое простое — собрать подростков и объяснить, что власть — это хорошо, а быть против власти — это плохо. Некоторые так и делают. Но есть проблемы.
- Во-первых, нынешний протест не против власти как таковой, а против беззакония и за соблюдение закона: за справедливый суд, свободные выборы, сменяемость власти — за все, что прописано в законодательстве страны.
Как объяснить, что требовать соблюдения закона — беззаконно?
- Во-вторых, политическая агитация в школах напрямую запрещена Федеральным законом об образовании (ст. 48, п. 3): «Педагогическим работникам запрещается использовать образовательную деятельность для политической агитации, принуждения обучающихся к принятию политических, религиозных или иных убеждений либо отказу от них». Правда, опыт последних лет показывает, что как только общество начинает слишком громко возмущаться беззаконием, показывая пальцем на ясную и недвусмысленную правовую норму, как эта норма стремительно из закона исчезает. Так что пророчу скорые покушения законодателей на эту статью ФЗ-273.
- В-третьих,
подростки не слушают нотаций. А, напротив, задают неприятные вопросы про ершики,
«Новичок» — или даже вместо реферата по абстрактным семейным ценностям сдают работу о семейных ценностях Алексея и Юлии Навальных. Кто пытался в чем-то переубедить подростка, тот знает, как его бесят проповеди, как он вздыхает и закатывает глаза.
Вот и приходится убеждать их, что несанкционированные митинги — это противоправная деятельность, и проводить профилактику с участием силовиков. В обществе, правда, нет консенсуса по поводу того, соответствует ли закон о митингах Конституции, но школьникам об этом знать не обязательно, ведь так? Пусть лучше физику учат.
Школа как карательный орган
Аль Капоне недаром говорил, что пистолетом и добрым словом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом. Так что если увещеваний дети не слушают, остается запугивать их и родителей. Но опять же, кто воспитывал подростков, тот знает: чем сильнее давишь, тем вероятнее бунт.
Впрочем, преувеличивать революционность и политизированность нынешних старшеклассников не стоит. По данным «Белого счетчика», на митингах 23 января было около 4% несовершеннолетних, 31 января — 1,7% в Москве и 1,5% в Петербурге. Это отнюдь не бунт школоты. Но если продолжать давить, устраивать школьникам в выходные внеплановые контрольные, требовать расписок и отказа от убеждений, какими бы они ни были, есть все шансы получить обратку.
Детский омбудсмен по Москве Ольга Ярославская сказала по поводу задержанных на митинге детей и оштрафованных родителей: «Все идет своим законным чередом. Как это в дальнейшем повлияет на жизнь детей, уже должна решать школа индивидуально». Она, наверное, тоже не читала ФЗ-273, поэтому и приписывает школе функции карательного органа.
Дальше будут прописные истины — и очень горько, что их приходится напоминать.
Школа не подведомственна МВД и ФСБ. Школа не обязана, не может и не должна заниматься политическим сыском и наказанием инакомыслящих.
Учителей никто не может обязать следить за политическими воззрениями школьников и доносить на своих учеников. А если заставляют, его моральный и профессиональный долг — отказаться, иначе это полная дисквалификация: учитель, который доносит в полицию на детей, не может их учить и воспитывать. Школа не имеет права решать дальнейшую судьбу ребенка в зависимости от его политических взглядов. Школа, даже если она занята введением единомыслия в России прямо по проекту Козьмы Пруткова, все равно не должна встраиваться в систему политических репрессий.
Впрочем, не зря же мы это со школьниками читаем на уроках литературы:
Это читать на уроках пока еще не запретили.
Автор — учитель литературы
