Часы на здании торгового комплекса бьют полдень. Человек с погонами майора подносит к медицинской маске мегафон, и тут же из колонки, висящей под крышей магазина, раздается хорошо поставленный голос: «Полиция предупреждает: за участие в несогласованных публичных мероприятиях предусмотрена как административная, так и уголовная ответственность. Просим разойтись!» Запись крутится с перерывом в пару минут, и скоро левитановский баритон становится невыносим.
Аудиоколонки развешены на магазинах по всему маршруту шествия: как только приближается толпа протестующих, включается полицейское предупреждение.
Чтобы майор с мегафоном успевал попадать в фонограмму, его перевозят от точки к точке на машине с мигалкой.
Автомобильное движение на улицах в районе митинга перекрыто. Участники акции выходят на проезжую часть. Колонна быстро добирается до сквера у Театральной площади. Возникает пробка: аллеи в сквере узкие, а по газонам протестующие ходить не хотят.
Впереди выставлены два новеньких желтых реанимобиля (машины простоят здесь несколько часов, до окончания митинга, хотя саратовские пациенты жалуются на нехватку скорых). «Это для нас приготовили?» — нервно пересмеиваются в толпе. Но на площади не видно ни ОМОНа, ни даже ППС. Товарищей в штатском, наоборот, на редкость много: мужчины в черных шапочках с одинаковыми видеокамерами стоят через каждые 5–10 метров. Появились на сегодняшней акции и провокаторы. Два молодых человека размахивают красными флагами с символикой КПРФ и ВЛКСМ (хотя областные депутаты-коммунисты в комментариях местным СМИ подчеркивали, что партия не принимает участия в акции). Юноша и девушка держат рукописный плакат: «Требуем опустить Навального». Слово, будоражащее фантазию авторов лозунга, подчеркнуто красным.
«Нам ненавистны тиранов короны», — пишет на куске коробки из-под аквафильтра участница митинга, родившаяся в год избрания Владимира Путина на первый срок. Назвать свое имя девушка не боится, но стесняется. Рассказывает, что лет с двенадцати интересуется общественным устройством, в данный момент придерживается «марксистско-идеалистических взглядов», ни к кому из нынешних политиков не испытывает симпатий, но участвует в митингах уже второй раз, поскольку твердо уверена, что «налоги должны идти не на дворцы, а на улучшение жизни граждан».
Отец девушки, пришедший с ней на митинг, рассказывает, что до конца 2000-х не интересовался политикой: «Люди занимаются личными, а не общественными делами, пока их не прижмет извне. Но с 2008 года происходит кризис за кризисом, уровень жизни падает, и на голодный желудок начинаешь разбираться в ситуации в стране. Для меня главными потрясениями были «дело Магнитского», рокировка, изменение Конституции. Я хожу на эти митинги, чтобы власти поняли: так дальше нельзя. Мы есть, мы не какой-то планктон».
Молодежи на сегодняшней акции было меньше, чем обычно. В основном, пришли саратовцы среднего и старшего возраста.
«Мне нравится видеть здесь столько 40-летних. Всю активную жизнь они провели при этом режиме, думали, что только бояре плохие, а теперь до людей стало доходить, — говорит 72-летняя Татьяна Ивановна.
— Я инвалид второй группы, болячек куча, но я все равно выхожу на площадь. Я не хочу, чтобы с моей страной случилось то же, что с Римской империей. А ведь дворец с ершиками, цена которых равна средней годовой пенсии, — это уже что-то похуже «Калигулы».
Татьяне Ивановне хватает пенсии только на продукты и лекарства. Коммунальные услуги за нее оплачивает внучка. Каждый год по состоянию здоровья пенсионерке требуется лечение в санатории. «Бесплатная путевка мне положена по закону. Есть много инстанций, которые обязаны этот закон выполнять. Пенсионный фонд, фонд социального страхования, правительство, прокуратура — я обошла все эти блестящие многоэтажные здания, три раза судилась. И лично убедилась, что система не работает».
Многие участники сегодняшнего митинга вышли на улицу, потому что устали терпеть бездействие власти в самых простых житейских ситуациях. Инженер Михаил рассказывает, что впервые усомнился в исправности государственной машины два года назад, когда начал бороться с незаконной парковкой во дворе: «Я три месяца звонил в полицию, писал заявление, но ничего не изменилось. С тех пор я стал замечать, что у нас реальность расходится с официальными отчетами во всем — от свалок до выборов».
Фрилансер Наталья столкнулась с барством власти, работая в детском саду: «Знаете, как организуют путинги? Собирают педсовет, не говорят прямо, что приглашают на провластный митинг, а бодро объявляют: ближайшее воскресенье мы проведем на свежем воздухе, попьем чай, подвигаемся и даже потанцуем всем коллективом. Однажды я встала и сказала: я не хочу идти на митинг в свой законный выходной, тем более я не за Путина». Наталья уверяет, что сменить работу ей пришлось вовсе не по этой причине.
На протестные акции девушка ходит уже несколько лет. «Мне говорят: какой в этом смысл, что мы изменим? Я обычно отвечаю: если мы будем сидеть на диване, точно ничего не изменим».
Кое-какую практическую пользу городу еженедельные митинги уже принесли. Театральную площадь и площадь Столыпина перед областной думой, которые во время прошлой акции были завалены двухметровыми сугробами, вычистили до блеска.
P.S.
