«Мама у меня из Нюрбы, там река Вилюй, папа из Верхоянска, там река Яна, вот я и Вилюяна. Ага. В Верхоянске я закончила школу, в Якутск приехала поступать на факультет иностранных языков Якутского государственного университета, так он тогда назывался (в настоящее время — Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова. — Ред. ). Изучала два языка — французский и английский. После учебы осталась в университете преподавать французский. А английский преподавала только детям. Я даже писала диссертацию, выпустила в соавторстве одно учебное пособие, и у меня 12 научных статей по теме «Формирование нравственных ценностей» на материалах мифов галлов и якутов.
Я проводила параллели. У галлов и у нас есть общие божества. Например, божества лошадей или божества грома и молнии. И мифы о таких божествах всегда регулировали жизнь народов, давали моральные и нравственные установки. Скажем,
к природе нужно относиться бережно и уважительно. Важно любить свой круг людей, семью и так далее. Базовые такие ценности.
Я проводила эксперименты — изучала со студентами мифы галлов и якутов на французском языке. Пришла к выводу, что в результате на семнадцать процентов лучше люди воспринимали такие понятия, как любовь, красота, природа.
При этом мы, якуты, если говорить о нашем характере, не очень эмоциональные, не сильно открытые и, возможно, не очень разговорчивые. Ага. Мы лучше что-то будем делать, чем говорить об этом. Что говорить о пустом? Мы это не любим. Здесь бывает тяжело, особенно в декабре, когда темно, мало солнца, начинается такое замкнутое депрессивное состояние. Вот Верхоянский улус, это на севере, может, знаете? Так там вообще мы солнца не видим с начала декабря до конца января. И вот в конце января, когда показываются из-за горизонта красные лучи, это для нас праздник. Мы понимаем, что солнце — это не просто солнце, которое светит, это какое-то другое явление.
Чтобы выразить это, нужен, я считаю, якутский язык. Я вообще сейчас — председатель всереспубликанского движения «Будущее родного языка». Почему так получилось? Десять лет назад мой старший сын должен был пойти в школу, и оказалось, что нет в Якутске класса с обучением на якутском языке. Родителей, которые хотели бы отдать своих детей в такие классы, оказалось очень много, и это был для меня настоящий шок. Я подумала: как так? Почему нельзя учиться на родном языке? Мы собирались, писали письма, ходили, добивались и в тот год для нас открыли дополнительно пять классов с обучением и воспитанием на родном языке, мой сын туда поступил.
Времена были другие — меня вызвали из-за этого в школьный отдел, ага. Мне было 28 лет, вокруг сидели пять взрослых женщин и говорили: как ты можешь хотеть учить ребенка на якутском?! Ты же лишаешь его будущего! Но я сама по образованию педагог. Я знаю, как это важно для становления личности — родной язык. Я сама у себя в деревне училась на якутском, я знала все научные термины такими, как их понимает мой народ. Какой-нибудь пестик или физическое тело — я умела осмыслить их сразу на двух разных языках, своем и русском, считала это своим богатством. Ведь каждый язык имеет свою собственную логику мышления. То есть,
если я владею двумя языками, я владею двумя способами мышления. Мой мозг больше работает.
Но вот в Якутске, например, сейчас 58 школ. Из них только пять — формально национальные, а по сути две из них состоят только из якутских классов. 60 дошкольных учреждений, из них только пять национальных. Как мне кажется, должно быть иначе — 50 на 50. Это было бы идеально, но до этого идеала еще далеко. А до этого момента мы не поймем, что думаем и чувствуем по-разному и не будем иметь возможности соединить эти миры и чувства, пользоваться всеми их богатствами.
Например, тут интересна и важна даже разница в устройстве самого по себе языка. Якутский — более рациональный, математический, упорядоченный, менее гибкий. В нем все называется своими именами, нет полутонов, переходных состояний, он устроен по принципу «или все, или ничего». Русский же не такой явный, он нечетко очерчен, одно и то же может быть названо в нем совершенно разными именами, он скорее меняет смыслы или создает новые, чем передает их такими, как они есть. При этом в якутском языке больше красок, чем в русском, особенно если это касается каких-то простых дел или вещей, например, сельского хозяйства. Я, может, совру, не назову точную цифру, но существует то ли 58, то ли больше 60 слов для описания мастей лошадей. Настолько тонко различаются оттенки, формы и характеры того, что видят вокруг себя саха, но не очень любят об этом говорить. Скажем, в русском языке для описания этого процесса есть много слов — «рассказать», «сказать», «говорить», «болтать», «трепаться», а в якутском есть просто слово «эт». И все.
Но, несмотря на это, нам тоже есть что сказать, и спеть, и почувствовать. Мы тоже хотим быть творцами своего мира, а не просто теми, кто нужен для голосования за поправки в Конституцию. Я в этом смысле оптимист. Ага. Я верю, что мы сами по себе многое можем поменять. Для этого у нас есть все, что нужно. Язык, любовь, красота, природа и солнце».