«Протест против глухоты»: что о последствиях акции 23 января думают эксперты

У акций, прошедших по всей России 23 января, было несколько характерных черт. Политолог Александр Кынев сравнивает их с акциями Алексея Навального 2017-го «Он вам не Димон», но в этот раз важным отличием протестов стала сезонность (в январе выйти на улицу тяжелее чем в марте), возраст участников (это больше не только молодежь) и география протестов. По словам Кынева, главное отличие акции 23 января заключается в рекордном количестве людей, вышедших в региональных точках, при этом во многих из них штабов Навального «отродясь не было».

— Выходы людей на улицы в регионах — спонтанная самоорганизация, никаких детей там не было, все истории про живой щит из детей — это порождение пропаганды. На акцию приходили люди состоявшиеся: среднего возраста и старшее поколение, — говорит политолог.

Как считает Кынев, сочетание всех этих факторов показывает увеличение раздражения людей в отношении политики властей: экономической и социальной. История Навального частично вписывается и в их истории, в которых один человек ничего изменить не может. Кроме того, акции подогрели топорные действия властей на местах, к примеру в школах и университетах, чья цель была запугать митингующих. В итоге максимальное количество людей наоборот узнало о протесте.

— Главная причина этого протеста — массовый синдром глухоты, а Навальный просто повод. Кроме того, на раздражение экономическим кризисом хорошо легло расследование ФБК о «дворце Путина». Фильм показывает двойные стандарты, когда власти можно все, а людям нельзя ничего, — оценивает характер протеста Кынев.

Политтехнолог Аббас Галлямов, помимо широкой географии, выделяет непривычную агрессивность митингующих и ожесточение протеста.

— Миллионников у нас пара десятков. Это значит, что большая часть протестных точек, — средние и малые города. Поскольку широта географии совпадает с агрессией по отношению к правоохранителям, можно сказать, что протест вышел за пределы среднего класса и пошел в глубь народа, — утверждает Галлямов.

Массовое возбуждение уголовных дел после протеста никого из экспертов не удивляет. Галлямов говорит, что в этом направлении власти действуют как обычно, разве что не возбуждают пока «смехотворные дела из-за пластиковых стаканчиков». По его предположению, так происходит, потому что

А из-за того, что протестах начала участвовать не только московская интеллигенция, у полиции появились поводы.

Адвокат Сергей Бадамшин из «Правозащиты Открытки» говорит, что нетипичным для России стало возбуждение уголовных дел в регионах. Раньше все основные процессы проходили в Москве.

— Сейчас возбуждение дел в регионах приобрело массовый характер. Что в Москве и что в регионах, возбуждают не только по традиционной 318-й статье, сейчас дела возбуждают за призывы к массовым беспорядкам (причем еще до самих беспорядков) до нарушения санитарных норм. Спектр достаточно уникальный, — говорит Бадамшин.

По мнению адвоката, увеличение количества дел произойдет по 318-й статье. Сейчас действия силовиков интересны тем, что задержанных по уголовным делам пока совсем не много. Как предполагает Бадамшин, здесь видимо стоит ожидать политического решения.

— По моим ощущениям сейчас власти находятся в режиме ожидания. При этом все принятые в дальнейшем решения зависят от того, как суд будет рассматривать первые уголовные дела. По некоторым из них практики еще нет, — говорит Бадамшин.

Политолог Кынев уверен, что уголовные дела будут еще появляться, несмотря на то, что самым умным со стороны власти было бы «молча все свернуть». Решение усиливать эскалацию конфликта через уголовные дела Кынев считает однозначно «глупым».

— В условиях роста недовольства усиление репрессий только увеличит количество недовольных, потому что у каждой жертвы есть близкие, которые готовы встать на ее сторону. К тому же в России политическая культура не предполагает осуждения тюремного заключения. Уголовным делом в России никого не удивишь, так что негатива это обычно не вызывает, — утверждает Кынев.

С ним отчасти солидарен Аббас Галлямов. Несмотря на то, что политолог говорит, что некоторые уголовные дела могут запугать, тех, кто продолжит выходить на улицы, они радикализуют еще больше. Другое долгосрочное последствие связано с увеличением протестного голосования.

— Те, кто перестанет выходить на улицу, больше любить российскую власть не станут. В сентябре они придут на участки с фигой в кармане, — подытоживает Галлямов.