«Одному — дворец, другому — тюрьма»

Пушкинская площадь, 13.00

К тому, как действовали сегодня силовики, подходит единственное слово — «жестокость». На Пушкинской площади можно было наблюдать, как полицейский ведет к автозаку девушку, держа ее за волосы, как кидают на тротуар парня с окровавленной головой после задержания, как журналистов в жилетах, на которых огромными буквами написано «Пресса», затаптывают и избивают вместе с протестующими.

Около 15 часов людей стало уже настолько много, что они не помещались не только на Пушкинской площади, но и у здания «Известий», и с противоположной стороны Тверской. Люди продолжали подходить со стороны станции «Маяковская». В этот момент силовики взяли паузу в конвейере задержаний и просто наблюдали. Интернета практически не было, он появлялся лишь изредка.

Мимо проезжали гудящие машины.

Люди высовывались из окон автомобилей, показывали большой палец вверх, улыбались и просто снижали скорость, чтобы успеть помахать рукой. Пожилой мужчина сложил руки над головой и крикнул из окна стоящим у пешеходного перехода: «Поддерживаю! Свободу!»

Это был довольно продолжительный момент спокойствия, когда люди просто общались, встречались старые знакомые, даже учителя и их выпускники. «Анна Николаевна, вы тоже здесь!» — восклицает девушка, стоя под руку с подругой. Две девушки бросаются обнимать свою учительницу, пожилую женщину, облокотившуюся передохнуть у выхода из метро. «Это такая несправедливость! Это мерзость. К своему народу, бедному народу. Одному — дворец, другому — тюрьма», — говорит своим ученицам Анна Николаевна. Рядом вверх взмывают ершики для чистки туалетов (ершик — один из «персонажей» последнего расследования Навального про роскошный дворец в Геленджике) — их поднимают две женщины.

От здания «Известий» на светофоре «зебру» переходят мама с уже взрослым сыном. Он говорит ей: «Ну, без Навального бессмысленная акция». Она отвечает ему: «Ну и что, Макар? История и делается такими «бессмысленными» акциями».

Меня били по спине и по голове…

Пушкинская площадь, 14.30

«Мамочки», — слышу вдруг шепот сзади себя. Над огромной толпой на Пушкинской площади несколько парней передают друг другу заграждения, которые полицейские установили у памятника. И этот момент стал триггером для силовиков. Как и снежки, которые летели в их сторону. В ответ они решили отыграться на всех, кто оказался напротив оцепления.

В первом ряду были и журналисты. Вывод из сегодняшнего митинга для журналистов получился такой. Желтый жилет прессы спасает от точечных задержаний: тебя, пусть и далеко не всегда аккуратно, но обходят стороной, а вот

Я оказалась в первом ряду, ближе всех к силовикам. Первое, что стоит перед глазами, — огромные черные шлемы, за которыми в этот момент даже не видно глаз человека, и рука, которая замахнулась вверх и через секунду огреет дубинкой. Меня били по спине и по голове, и в какой-то момент я бросила телефон на асфальт, потому что нужно было закрыть голову руками.

Но самое страшное в этот миг не дубинка, а то, что прямо подо мной — человек. И возникает ужас оттого, что его можно задавить, а никуда уйти нельзя. Сверху на мне почти что лежит сотрудник полиции, который в это время еще умудряется доставать дубинкой людей за мной. Тут накатывает самое ужасное ощущение — ощущение давки. Когда так прижимает с обеих сторон, что подступает жуткая тошнота.

В похожей ситуации оказалась еще одна наша журналистка, Лиза Кирпанова. Силовики нанесли ей сильный удар дубинкой по голове, в травматологии поставили диагноз «ушиб мягких тканей». Нашему фотографу Вике Одиссоновой разбили объектив фотоаппарата.

Давка — это то, что силовики сегодня как будто бы осознанно создавали. На предыдущих акциях протеста в ситуациях, когда цепочка омоновцев начинала «выдавливать» с площади толпу, становилось тесно, но люди тем не менее оказывались в каком-то пространстве, где можно дышать. В этот раз было иначе.

Полиция начала зачистку Пушкинской площади, стараясь вытеснить всех к метро. Но что вышло в итоге? «Правоохранители» начали вытеснять народ, а с противоположной стороны вдруг пришла еще одна цепочка полиции — и две этих цепочки пошли друг на друга. Фактически сжимая людей.

— Что вы делаете?! Вы же нас задушите, перестаньте! Пожалуйста, перестаньте! — кричит девушка, которую прижали к острому выступу парапета у выхода из метро.

В какой-то момент я поймала себя на том, что уже даже я кричу «помогите!». Потому что начинаешь задыхаться, а вокруг паника. И порвать это оцепление удается только митингующим, полиция даже не собиралась его снимать в ближайшее время. Это люди, которым уже физически было нечем дышать, они смогли, приложив силы, помочь всем, закрытым в эту ловушку, выбраться.

Сегодня люди очень помогали друг другу. Не раз можно было наблюдать такую картину:

Мужчина лежит на дороге, и его забивают уже так долго, неизвестно зачем, как будто просто из-за садизма, и его буквально вытаскивают за руки люди рядом. Или когда давили людей, и многие упирались лицами в эту острую стену парапета, и их одного за другим подтягивали наверх, чтобы помочь просто не задохнуться.

• Татьяна Васильчук, «Новая»

«Да! Вали их!»

Камергерский переулок, 15.30

На Пушкинской протест не заканчивается. Люди заполняют всю площадь перед выходом из метро у здания «Известий». От проезжей части их огораживают сотрудники ОМОНа и металлические барьеры. Я перехожу дорогу, навстречу мне идет группа протестующих. Ловлю взгляд высокого мужчины в меховой шапке с рогами. В схожей был один из сторонников Трампа, которые шестого января прорвались через службу безопасности и захватили здание Капитолия. Недалеко от него стоит другой протестующий с позолоченным ершиком для туалета.

— Это тот самый, за несколько тысяч евро? — спрашивает девушка в розовом пуховике.

— Сколько людей сегодня на прогулку-то вышло! — переговаривается группа парней недалеко от входа в метро.

Отсюда видно, что Тверскую улицу заполнили чуть ли не до «Маяковской». Сотни людей стоят у Музея современной истории России, чуть менее плотное движение с другой стороны улицы. Здесь почти нет силовиков, граждане спокойно разворачивают плакаты и скандируют кричалки. Лозунги неизменны: «Отпускай!», «Свободу Алексею Навальному!», «Один за всех и все за одного!». Мужчина в очках и бежевой куртке несет в руках плакат «Верните Навального и трусы!». Сигналят все проезжающие мимо машины. Собравшиеся шутят про «аквадискотеку» и «комнату для грязи». Здесь многие обсуждают расследование про «дачу в Геленджике»: пересказывают друг другу описанные в нем схемы, вспоминают фрагменты, которые уже растащили на мемы. Две женщины переговариваются между собой, что прийти сюда можно было только с двумя требованиями: освободить Навального и отправить российскую власть в отставку.

Я перехожу Тверскую у Электротеатра Станиславского, чтобы вернуться к основному месту событий. Но люди только прибывают, так что сделать это действительно непросто. Пришедшие шутят, что до Пушкинской площади будет проще доехать на автобусе. Небольшой поток людей идет и в обратную сторону. Кто-то из митингующих спрашивает, почему же все уходят, когда митинг только начался.

— Там одни автозаки и задержания, — отвечают им.

Какое-то время можно продвигаться вдоль зданий, однако у Малого Палашевского переулка даже это сделать практически не удается. Некоторые начинают выходить на Тверскую улицу, ее пытаются перейти около 20 человек. Другие стекаются в переулки, в Сытинском десятки людей. Из машины громко играет песня Касты «Выходи гулять», посвященная белорусским протестам. Многие подпевают строчкам «Будут резать, будут бить, потерпи спокойненько. Все равно тебе водить, выходи из домика».

Пока зачищают Пушкинскую площадь, протест перетекает в Новопушкинский сквер. Здесь точно больше тысячи человек, пришедшие пытаются разглядеть за машинами Росгвардии и ОМОНа, что происходит на другой стороне улицы: людьми заполнены все парапеты и даже некоторые деревья. В глубине сквера кто-то слепил снеговика и прикрепил к нему плакат «Свободу Навальному!», теперь с ним по очереди фотографируются девушки и парни. Из колонки играют песни панк-группы «Порнофильмы». В один момент все начинают скандировать новый лозунг — «Аквадискотека».

Ближе к четырем митингующие начинают покидать Новопушкинский сквер и двигаются в сторону Кремля. Из подземного перехода выйти невозможно — дорога напрочь перекрыта митингующими. Силовики тем временем заблокировали прилегающие переулки. Одна девушка спрашивает у сотрудника полиции, может ли она выйти за ограждение покурить, а потом вернуться. Полицейский грозно качает головой в ответ.

Однако спускаться митингующим в сторону Кремля ничего не мешает. Ближе к зданию Центрального телеграфа многие сворачивают в сторону Камергерского переулка. Его заполняют сотни митингующих, с Тверской улицы количество людей кажется совершенно невообразимым. Вблизи оказывается, что не меньше и силовиков. Весь проход из переулка загородили ограждениями, вдоль которых в два ряда дежурят десятки полицейских и сотрудников ОМОНа.

Кажется, что к протестующим они относятся безучастно, только ограничивают проход. Люди по обе стороны от ограждений громко скандируют антипутинские лозунги, закидывают силовиков снежками, но реакции никакой нет, только к некоторым подходят и вежливо просят покинуть улицу. Народ не уходит. Когда темнеет, в воздухе загораются десятки фонариков.

В один момент силовики начинают формировать сцепку. Чтобы вытеснить людей из переулка со стороны Тверской, им требуется всего пара минут. Затем на пустой площадке сотрудники ОМОНа медленно строятся колоннами. Когда полицейские начинают сдвигать ограждения, все становится ясно.

— Уходи! — раздается клич над толпой.

Сотни людей бегом стремятся покинуть улицу, двигаясь в сторону Кузнецкого моста. За ними бегут омоновцы с дубинками, но догнать никого не могут. В толпе отголосками раздается:

— Ваша акция не согласована!

— Да! Вали их!

— Забирай! — кричат силовики. Но задержаний нет.

К середине улицы, после команды «отставить», силовики формируют сцепку поперек всей улицы и продолжают двигаться в сторону Кузнецкого моста (тем временем ОМОН перекрывает любые подходы к Госдуме). В два этапа улица пустеет. Протестующие медленно разбредаются в стороны. Кто-то включает «Бесконечный магазин» рэпера Хаски.

• Дарья Козлова, «Новая»

«Может, на Матросскую тишину?»

Страстной бульвар, 16.00

Протестующих с Пушкинской площади выдавливали в том числе в сторону Страстного бульвара. Колонна, не успевшая до перекрытия Тверской влиться в основной маршрут, направилась к Страстному. Силовики перекрыли все небольшие переулки, которые от бульвара вели прямо к центру.

«Перекрывай, перекрывай, тут жесть!» — можно было услышать из раций полицейских.

В какой-то момент протестующие на Страстном поняли, что до Кремля они уже вряд ли дойдут, и решили двигаться в сторону Трубной площади.

На бульваре силовики перекрыли автомобильное движение, вся проезжая часть была занята протестующими. Когда совсем стемнело, начались жесткие задержания. Полицейские, как правило, перед задержанием избивали людей дубинкой либо валили их на землю и били ногами.

— Ты что творишь?! Он же просто стоял, ничего не делал! — возмущались протестующие.

Действительно, можно было заметить, что хватали не самых буйных, а тех, кто просто стоял по одному подальше от основной толпы.

На проезжей части молодой человек в балаклаве начал «играть в салки» с силовиками. Он кричал сотрудникам: «Давайте, поймайте меня!» В ответ на это полицейские стали пытаться его пристыдить и вывести на «слабо», чтобы он подошел к ним поближе. За парнем так и не побежали, зато

С журналистами тоже особо не церемонились. Могли грубо толкнуть или ударить дубинкой. Один из сотрудников без каски, которого я видела несколько часов назад на Пушкинской площади, видимо, запомнил меня и, встретив уже на бульваре, сказал, что ему стоило задержать меня еще «в нашу первую встречу».

В ответ на избиения со стороны силовиков протестующие начинают обкидывать их снежками. На этой почве между демонстрантами возникают споры: часть просит перестать бросаться чем-либо в силовиков, другая на это возмущается — мол, вы что, не видите, как они с нами обращаются.

Людей со Страстного выдавливают в сторону Трубной площади. Там собрались тысячи протестующих. Рядом с Московским цирком Никулина кто-то бросил дымовую шашку, в воздухе чувствуется едкий газ. Люди заняли обе стороны дороги на Цветном бульваре. Лестница, ведущая в цирк, также вся забита демонстрантами, они включают фонарики на телефонах, проезжающие мимо машины сигналят, из некоторых звучит песня «Все пройдет» группы «Порнофильмы», за последний год ставшая одним из главных символов протеста.

— Полиция с народом! — кричат на Трубной. В это время силовики отлавливают всех «одиночек» и тащат их в автозак.

Слышно, как митингующие обговаривают дальнейший план действий.

— Может, на «Матросскую тишину»? — говорит кто-то. Именно в этом СИЗО сейчас держат Алексея Навального.

— Да, точно, — отвечают люди вокруг. — Нам надо вытащить Алексея!

Ближе к 7 часам вечера люди действительно дошли до СИЗО «Матросская тишина». Задержания продолжились и там.

По данным ОВД-Инфо на 21.30, в Москве задержали более 900 человек.

• Фариза Дударова, «Новая»