В прошлый раз белорусов еще не убивали. И сажали, пытали, угрожали тоже не в таких масштабах, как сейчас. Когда после выборов 2010 года началась очередная, самая массовая в тот момент, волна репрессий, белорусские политики и правозащитники три года боролись за то, чтобы чемпионат мира по хоккею не проводили в Беларуси, пока Лукашенко не освободит всех политзаключенных. Европарламент и Конгресс США тоже заваливали Международную федерацию хоккея своими официальными обращениями с требованиями перенести чемпионат в случае, если белорусские политзаключенные не будут освобождены.

Тогда чемпионат все-таки состоялся.

и несколько раз повторил, что спорт — вне политики, и именно эту общечеловеческую максиму он отстаивал несколько лет. В ответ Лукашенко радостно заверил его, что чемпионат мира по хоккею станет очень важным политическим событием.

Он не соврал. В Беларуси тогда ввели безвизовый въезд для всех, кто купил билеты хотя бы на один матч, но пытавшихся приехать с билетами правозащитников разворачивали в аэропорту с комментариями погранслужбы: «Он не любит хоккей, он не любит нашу страну», — это, например, было сказано о Мартине Уггла из шведской Östgruppen. Фильтры работали исправно. А Минск на время чемпионата зачистили, как Москву в 1980-м. Поскольку чемпионат длится 15 суток, то всех оппозиционеров, которые в то время оставались на свободе, на всякий случай сажали в ставшую знаменитой тюрьму на Окрестина на 20–25 суток, чтобы чемпионат гарантированно успел закончиться к моменту их выхода. Тогда еще не так распространена была практика добавления новых административных сроков без освобождения, и «сутки» раздавали щедро, с запасом. После чемпионата те, кто провел его в тюрьме, назвали себя «сборной Окрестина».

В этой сборной есть те, кто уже успел уехать в колонию отбывать уголовные, а не административные сроки. Есть и потери: Роман Бондаренко, Александр Тарайковский, Александр Вихор, Геннадий Шутов. А еще в этой сборной есть настоящие чемпионы. Например, баскетболистка Елена Левченко — финалистка женской NBA, лучшая центровая чемпионата мира-2010.

Елена Левченко, отсидев 15 суток на Окрестина, написала письмо Рене Фазелю: «От вашего решения будет зависеть вовсе не то, состоятся ли запланированные матчи в Минске, исходя из этого решения, станет ясно, поддерживает ли хоккейный мир в вашем лице насилие и геноцид. Пандемия показала нам, что спорт невозможен без болельщиков. Он просто не имеет смысла без людей на трибунах. Болельщики — это активные граждане любого общества. Каждый имеет паспорт, а каждый взрослый может голосовать. Поэтому нельзя из спорта просто взять и исключить людей и сказать, что мы вне политики. И вас как чиновника, и меня как спортсмена просто нет без болельщиков». Елена писала о том, в каких условиях отбывала свой арест, как встретила в ИВС гражданку Швейцарии Наталью Херше (соотечественницу Фазеля), приговоренную к двум с половиной годам колонии за то, что сорвала балаклаву с карателя в штатском, который силой волок ее в автозак. Свое письмо она закончила словами: «Позвольте нам уважать вас как человека».

Рене Фазель ответил Елене Левченко. Он написал ей, что готов выслушать ее предложения по проведению чемпионата мира, что открыт для обсуждений, но предлагает убрать из обсуждения чемпионата политические вопросы. И выразил надежду, что в Минске пройдет «аполитичный чемпионат». Именно так он всегда отвечал всем — и белорусам, и европейцам, и американцам. Эти формулировки не менялись с 2014 года. Зато менялись белорусы.

Во-первых, стало понятно, что обращаться к спортивным чиновникам вроде Фазеля бессмысленно, потому что им все равно, а к политикам — тоже бессмысленно, потому что они могут лишь призвать, но никак не вмешаться. Значит, нужно было действовать самим. И целью обращений стали не хоккейная федерация и не международные политические структуры, а спонсоры. Теперь не нужно искать адрес штаб-квартиры или головного офиса, бежать на почту и отправлять письмо. И даже не нужно искать на сайте компании ее электронный адрес. Оружием белорусов, бескровным и эффективным, стал тэг.

Десятки тысяч пользователей фейсбука либо отправляли сообщения на официальные страницы компаний-спонсоров чемпионата мира по хоккею, либо просто отмечали их в публикации и писали в посте что-нибудь вроде

К ним присоединялись белорусы, живущие за границей, вовлекали там своих новых друзей и знакомых, и география тэгов расширялась минимум до размеров Европы, максимум — Северного полушария. И это уже не письма, электронные и бумажные, — это посты в социальных сетях, на всеобщем обозрении, со всеми своими лайками и репостами. Стихийная кампания получилась такой же изящной и остроумной, как плакаты на белорусских маршах.

Первыми от спонсорства чемпионата, в случае если он пройдет в Минске, отказались Skoda и Nivea. На следующий день — Tissot и Liqui Moly. А нет спонсоров — нет чемпионата. Эта простая формула сработала как снайперская винтовка. Самое точное попадание, по эффективности не сравнимое ни с какими призывами и политическими резолюциями. Решение о переносе было принято через два дня после ультиматумов компаний, в понедельник.

К слову, белорусы вовсе не забыли про вчерашние тэги: они еще более вдохновенно начали отмечать в постах благодарности компаниям, отказавшимся быть спонсорами минского чемпионата. Самый популярный пост субботы: «На «Шкоду» пока не хватило, но «Нивею» уже купил». Обладатели «Шкод» потешались над теми, кто сдуру когда-то гордился купленным «Мерседесом».

А сборная Окрестина, выигравшая период, продолжает бороться за победу.