Это уже не таинственный телефонный разговор вроде тех, которые в последнее время внезапно оказывались в интернете. Это монолог заместителя министра внутренних дел Беларуси Николая Карпенкова. Но, судя по содержанию, запись, обнародованная инициативой бывших силовиков BY_POL, сделана 30 октября во время совещания с личным составом Главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, которое до середины ноября возглавлял Карпенков. Потому что он рассказывает о назначении министром внутренних дел Ивана Кубракова и о том, что ему «именно сегодня вручили погоны генерал-лейтенанта».

Николай Карпенков был назначен заместителем министра и командующим внутренними войсками 19 ноября прошлого года. А в сентябре, еще будучи начальником ГУБОПиК, громил вместе с подчиненными витрины кафе в центре Минска, которое впустило спасающихся от ОМОНа демонстрантов. Это по его инициативе сотрудники ГУБОПиК выходили на акции протеста в бронежилетах и балаклавах и избивали дубинками протестующих. В день, когда была сделана запись и когда Кубракову вешали новые погоны, Лукашенко проводил совещание с силовиками. Значит, после того совещания глава ГУБОПиК доводил до сведения своих подчиненных их новые права и перспективы.

Сначала Карпенков рассказывает, что на вооружение поступило 100 пистолетов Ярыгина — «очень мощное оружие на вооружение». Объясняет, что российское оружие на близком расстоянии действует точно так же, как боевое, потому что «бедному русскому человеку от чечена или от какого-нибудь дагестанца защититься нужно, понятно, да?». Напоминает, что русские ходят в тулупах, и потому им нужно такое мощное оружие.

Рассказывает, как накануне испытывали новый пистолет, который россияне скопировали со швейцарского SIG Sauer, и испытали: «Коробка насквозь, стул насквозь. Понятно, чего умер пьяница и дебил, как его?» Это он говорил об Александре Тарайковском, убитом вечером 10 августа возле метро «Пушкинская»: «Он умер, конечно, от резиновой пули, которая прилетела ему в грудь. Он стоял там в майке, и я думаю, что с обратной стороны майки она не застрянет».

Потом он инструктирует, как применять оружие: «Как президент говорил, что если прет на тебя — применяй оружие, получается, вот нелетальное. В упор: по ногам, в живот, по яйцам. Чтобы понял, что он сотворил и что наделал, когда придет в сознание. Ну нанесите ему что-то в таком, ну, виде: либо покалечить, либо изувечить, либо убить.

Применять оружие ему прямо в лоб, прямо в лицо, прямо туда, после чего он уже никогда, получается, не вернется в то состояние, в котором он находился. Ну откачают так откачают. Не будет у него половины головного мозга — туда ему и дорога. Потому что в основном все те, кто выходит на улицы на данный момент поучаствовать в рельсовой войне, получается, те, которые блокируют дороги, нападают на милиционеров, бросают «коктейли Молотова», — те же террористы. Это лишние люди в нашей стране. И этому сегодня было посвящено очень-очень много на том небольшом совещании, которое проводил глава государства».

Лукашенко лично разрешил палить по безоружным: «Главой государства мы прикрыты со всех сторон в плане применения оружия. Безумно, говорит, сразу, конечно, из оружия лупить не надо. Надо, говорит, дать человеку шанс в этой ситуации, чтобы он осознал. Ну а если нет, тогда, получается, уже рубануть так рубануть. Потому что время такое, не цветная революция — гибридная война».

По поводу использования водометов нынешний замминистра говорит, что в одну секунду водомет перебрасывает 200 литров воды и может просто размазать человека. И что применять водометы нужно именно так, и еще чтобы обязательно «с краской и газом». И всех «размазать» нужно к декабрю, потому что если вдруг режим не устоит, то пришедшие к власти демократы «ГУБОП расформируют, внутренние войска расформируют, ОМОН поставят на колени».

Лукашенко, впрочем, всегда пугает силовиков тем, что с ними сделают в случае, если в стране сменится власть. Потому что стрелять по безоружным ради прихоти отставного тирана даже ОМОН однажды может отказаться. А вот ради себя, ради собственной свободы, ради благополучия и личного завтра — другое дело. О том, что будет послезавтра, не думают не только омоновцы и «алмазовцы», но и Лукашенко.

Правда, Лукашенко, по словам Карпенкова, ничего не забудет и всех наградит. Тем, кто непосредственно участвовал в разгонах демонстраций, достанутся ордена «За личное мужество». Тем, кто «стойко переносил тяготы и лишения», — медали «За отличие в охране общественного порядка». Обещал, если нужно, подписать тысячи наградных листов. (30 декабря Лукашенко, кстати, посещал ОМОН и щедро раздавал награды. Только бойцам, которые воевали на улицах с народом, ничего не досталось: награды разошлись по милицейским начальникам. Зато самому Лукашенко достался черный берет от командира ОМОНа Дмитрия Балабы: тот сказал, что Лукашенко стоял с ними в боевых порядках и теперь является полноценным омоновцем).

Николай Карпенков объясняет, что туда будут отправлять тех, кто «попал во второй раз», то есть два раза был задержан за участие в акциях протеста: «Сказано разработать, сделать лагерь, ну не для военнопленных, не для интернированных даже, а лагерь для особо «острокопытных», такой, для отселения. И поставить колючую проволоку, получается, по периметру. Два помещения сделать: топка — этаж, кормили — этаж, чтобы работали. Но там их держать, пока все не успокоится».

Бывший следователь СК Андрей Остапович, один из участников объединения BY_POL, обнародовавшего запись, утверждает, что речь идет о строительстве концлагеря в Ивацевичском районе, на базе исправительной колонии № 22 «Волчьи норы».

Идея концлагеря, кстати, не нова. Лукашенко носится с ней уже два десятка лет. Еще в конце девяностых бывший министр внутренних дел Юрий Захаренко рассказывал, что лагерь для активных несогласных будет создан в Воловщине на полигоне учебной базы внутренних войск.

Его планировали обнести колючей проволокой, поставить сторожевые вышки и несколько бараков — в общем, создать нормальную концлагерную инфраструктуру. Кроме того, по словам Захаренко, речь шла о создании тайной тюрьмы, куда свозили бы самых активных и которая не относилась бы ни к департаменту исполнения наказаний, ни к центральному аппарату МВД. О такой тюрьме должны были знать всего несколько человек. Юрий Захаренко был похищен бывшими подчиненными из СОБРа 7 мая 1999 года и, к сожалению, больше ничего не расскажет.

Еще не было убийств и исчезновений оппозиционеров, из тюрем выходили довольно быстро, так что люди не были запуганы, и акции, пусть не такие массовые, как прошлогодние, проходили регулярно. Только тогда белорусы еще не снимали обувь, прежде чем встать на скамейку, а переворачивали милицейские машины во время «Чарнобыльскага шляха» и разбирали мостовую на булыжники во время «Марша свободы». Так что мысль отправить их всех в концлагерь появилась еще тогда. Но до логического конца ее тогда не довели: убийства и похищения оппонентов Лукашенко оказались более тихим и дешевым способом запугать людей и избавиться от лидеров.

Так что главное в монологе Карпенкова, тайно записанном кем-то из ГУБОПиК, — это все-таки не концлагерь. Конечно, это эффектнее для заголовков. Но главное — это убийства. Лукашенко не просто разрешает убивать — он приказывает, ставит задачи «убить, изувечить, покалечить» и обещает награды за их выполнение. Воспитывает в силовиках рефлекс «деньги за кровь». Обеспечивает им прикрытие для любых преступлений. Возвращает бывшего командира «эскадрона смерти» Дмитрия Павличенко и обещает ему освободить «собровцев», которые получили пожизненные сроки за убийства.

А что до концлагеря, так бодливой корове бог рог не дает. Это какую зону нужно отгрохать, чтобы туда поместились 97% белорусов, которые против?