Галерея Вольфсона находится в центре Москвы, в Потаповском переулке, недалеко от усадьбы Головиных и хостела, расположенного во флигеле ХIХ века. Существует она уже около 30 лет. Маленькое одноэтажное здание с небольшим палисадником. К галерее примыкает несколько гаражей-потеряшек, которых нет ни в одном реестре. Двадцать лет их занимал местный ОВД, а после ключи от них передали Вольфсону: мол, вот, мужик хороший, держи — пользуйся! Причем гаражами в традиционном смысле слова — то есть квадратными черными коробками — здание назвать трудно: вместе с галереей они составляют один архитектурный комплекс. Кому однажды в девяностых пришло на ум сделать здесь гараж — не ясно. Но гаражи были, и потом долгое время они стояли никому не нужные, пока там не начала течь крыша, не разрослась плесень, и в мастерской, которая соединена с гаражами одной стеной, не стало совсем сыро и холодно.

Коллекционер поступил вполне по-хозяйcки: постепенно начал ремонтировать гаражи, вкладывая в них лишнюю копеечку. В итоге вложился приблизительно на 15 миллионов: утеплил помещение, перекрыл крышу. Постепенно начал его обживать и переносить туда архивы, которые в несколько комнат галереи, а тогда личной коллекции, не вмещались. Спустя уже почти 20 лет к нему постучались: гаражи не бесхозные, а принадлежат Москве, и их пора вернуть.

Может быть, в бывшем каретном сарае усадьбы Головиных откроют еще один хостел…

На самом деле, в книжной галерее Вольфсона хранятся не только книги: на площади в 100 квадратов умещаются тысячи экспонатов, несколько архивов газет, коллекция журналов, и главное — огромное количество артефактов по истории образования и школы в России. Из-за ограниченного пространства все расположено очень тесно, из-за чего создается ощущение, что находишься в лавке древностей Диккенса, а не в галерее, и уж тем более — не в музее.

Взгляд зацепила одна тетрадка c переписанными от руки сказками Чуковского. На обложке надпись: «Любимой дочурке от мамы». Внутри — настоящая рукописная книга, стихи переписаны аккуратно, пером, все иллюстрации тоже тщательно прорисованы из книжки. Такой вот послевоенный подарок ребенку. На протяжении нашей с ним беседы Вольфсон не раз спрашивает: «Где еще такое увидишь?» Действительно — нигде. Музея образования с большой коллекцией экспонатов нет ни в Москве, ни даже в России. Деньги за то, чтобы посмотреть на коллекции, Вольфсон не берет, поэтому никакой бабушки-контролера в очках на входе нет.

На фотографиях с советскими школьниками — утопическое советское детство: школьные классы с детьми за партами, голоногие пионеры на травке, пухлые гимнастки с обручами, дети в военной форме 39-го года с игрушечными ружьецами празднуют Новый год. Здесь же крохотные школьные портфели военного времени, маленькие детские галоши. Рогатка, которую сделал для себя какой-то ребенок, работающий на заводе в военное время. Где такое еще увидишь? Много учебников: альбомы по ручному труду, несколько десятков руководств: как сделать поделку из дерева и даже оргстекла, как чеканить по металлу, и даже книжка вырезания из картона для яслей. Глядя на целую серию таких учебников, понимаешь, что ребенка хотели научить строить новый мир своими руками, практически из ничего — например, из оргстекла.

В Москве не встретишь большие музейные коллекции металлических перьев, учебников, прописей, карандашей, школьных тетрадей. Дореволюционные тетради с промокашками, сытинские тетрадки где — Сытин, Тургенев, Достоевский — вместе на одной обложке слились в невообразимом трио. Невероятной красоты тетради в честь столетия войны 1812 года с иллюстрациями и стихами Пушкина и Лермонтова на оборотах. « Что, сейчас трудно сделать хорошую тетрадь с Пушкиным? Я не понимаю…» — изумляется Вольфсон.

Настоящие шедевры — школьные дневники. Например, школьный дневник за 1917/18-й, где после 25 октября стоят отметки «не учился», а через два месяца отменяется закон Божий. Газеты с приказом об отмене буржуазного 86-го пера, после которого появилось первое перо советского образца с выгравированной звездой вместо трилистника . Детские альбомчики, которые школьники дарили друг другу, клеили туда наклейки, писали стишки. Дореволюционные карточки с фотографиями девочек-гимназисток с надписанными на обратной стороне пожеланиями: «Люби меня, как я тебя…» Коллекция маленьких записных детских книжек размером со спичечный коробок, любовных записок от девочек, которые собирал маленький мальчик. Нэповские учебники, которые выпускались, когда еще никто не знал, как и чему учить новое советское поколение.

Пока в гаражах все еще находятся некоторые архивы газет, школьных учебников, детские парты, школьные станки для уроков труда. Здесь же стоит станок, на котором дети, приходящие в галерею, могут сами попробовать что-то смастерить. Многие архивы, например, собрание писем с фронта, военных дневников, военных журналов, нотных листков с музыкой, написанной в военные годы, лагерных доносов, женских военных фотографий, фотографий известных советских фотографов пришлось из гаражей убрать — не ровен час, кто-то придет и повесит замок — а все, что было внутри, пропадет навеки.

Анастасия Ларина — специально для «Новой»