Не закрывая кран

Частный сектор в Кургане граничит с вокзалом. Стоит перейти по наземному переходу над железнодорожными путями, как оказываешься в настоящей деревне. Бревенчатые домики и двухквартирные бараки. На задних дворах люди держат кур. До центра города — три остановки.

Тут же выясняется, что «2Gis» знает не все колонки Кургана. Одна отсутствующая на карте — прямо передо мной. Вокруг нее нет наледи.

— Давно она у нас не работает, — меня, изучающую колонку, окликают две пожилые женщины, приехавшие к деревянной избе на такси. Одна из них представляется: Раиса Ивановна.

Пенсионерка рассказывает, что жители улиц Мамина-Сибиряка, Омской, Курганской, у которых нет водопровода, ищут работающие колонки по всему району. А те, кто знают ее соседку Тамару, — идут к Тамаре, потому что у той водопровод есть, и она разрешает соседям набирать полные ведра.

Правда, и с водопроводом в частном секторе Кургана жить непросто: когда температура опускается ниже 23°С, он тоже замерзает. Чтобы этого избежать, приходится оставлять кран открытым: когда вода течет постоянно с сильным напором — она не замерзает. «А счетчика-то нет», — пожимает плечами Раиса Ивановна.

Меня зовут в гости. В доме Раисы Ивановны все миниатюрное. Кухня площадью два квадратных метра пристроена к дому. Чтобы поставить чайник, пенсионерке приходится боком проходить 50-сантиметровое пространство между столом и стеной. Но на жизнь она не жалуется: угощая кофе и сырными бутербродами, рассказывает, что 33 года проработала оператором на железной дороге, потом 17 лет поваром, также на ж/д. После перенесенного в 55 лет инсульта ей поставили вторую группу инвалидности. Сейчас она — ветеран труда, пенсия — 16 000 рублей. Еще 1800 платят за инвалидность. Расходы тоже небольшие: 1400 рублей отдает правнучке за помощь по хозяйству, 4500 рублей — платит за коммуналку. Остальное — на лекарства, еду и такси — добраться до рынка.

Когда разговор заходит о политике, пенсионерка неожиданно отрезает: «Только Путин! Никого, кроме Путина. А кто еще?»

И если воду жителям привокзального района приходится поискать, то избирательный участок № 919 — всегда рядом. Даже табличку с зеленого двухэтажного здания Курганской дистанции электроснабжения с осени так и не сняли.

В Зауралье депутаты от «Единой России» побеждают на выборах каждый год. 15 сентября 2020 года почти 80% мандатов в региональный парламент досталось представителям правящей партии.

Напоследок Раиса Ивановна предупреждает меня: «Далеко на север не ходи, в темное время суток — уходи, криминала много, разговаривай лучше с пожилыми бабушками, молодых парней сторонись». Ее слова правдивы: частный сектор Кургана регулярно фигурирует в криминальных сводках по разбоям, ограблениям и изнасилованиям.

Колонки и люди

Вторая колонка на моем пути — на перекрестке улиц Курганская и Петропавловская — также не работает. В пяти сантиметрах от нее — запорошенный снегом канализационный люк. Незакрытый, это видно по болтающейся крышке. Рядом гуляют мужчина с девочкой. Она катается на самодельной ледовой горке.

Сергею 47 лет, он работает плотником. Горку для внучки смастерил сам. Говорит, что колонка не работает уже три недели: заявку на ее ремонт даже не оставляли, «потому что до «Водоканала» можно дозваниваться весь день». Всего в микрорайоне, говорит Сергей, 5-6 колонок, из которых работает только одна — «на пятачке».

У Сергея дома есть и водопровод, и газ. Некоторые его соседи не проводят водопровод, потому что дорого. «Тысяч семьдесят», — говорит он.

Неработающие колонки мужчина объясняет не только морозами:

Реже перемерзают «инженерные устройства» на пятачках и отшибах, потому что к ним запитано меньше домов. На эти колонки за водой и ходят люди.

— Ой, а Вы напишите, что у нас тут еще дороги нет, яма страшная, приходится кругом объезжать! А к школе вообще не подойти. Приезжайте к нам весной, тут вообще пройти можно будет только по 15-сантиметровой обочине, — спохватывается, узнав, что я журналист, супруга Сергея Любовь. Этой осенью она собрала 50 подписей жильцов улицы Петропавловской под обращением к чиновникам с просьбой сделать дорогу. Подписи Любовь отнесла соседке Татьяне, которая «имеет знакомых в администрации». Но дорогу так и не сделали.

Бродя по частному сектору, встречаю учительницу Валентину Степановну (имя по ее просьбе изменено). Валентине Степановне 54 года, всю жизнь она работала учителем младших классов. В 55 пойдет на пенсию. Зарплата — 12 000 рублей в месяц.

— А это точно не оклад? Премиальные есть? — уточняю я с удивлением.

— Это на руки.

В доме учительницы нет водопровода и газа. По нынешним ценам, говорит она, водопровод стоит сделать больше 100 000 рублей. Такую сумму не потянуть даже в кредит, поэтому и обустраивать дом коммуникациями она не собирается. За колонку с водой учительница платит 28 рублей 50 копеек каждый месяц, печь топит дровами. Несмотря на явную бедность, вспоминает о хорошем: рассказывает, как в прошлом году ей удалось отдохнуть в Абхазии. Ездила с ребенком и соседями по какой-то специальной программе. Путевка на одного человека — 30 000 рублей на 10 дней.

— Вы знаете, в Абхазии люди бедно живут, но ведь у них война была. Да и у нас не все так [плохо] живут, вот посмотрите, какие коттеджи отстроили, — показывает на двухэтажный дом, обшитый сайдингом.

Третья на моем пути колонка — работает. Вокруг нее наледь: видно, что пользуются, люди идут с ведрами. Набирает воду молодой мужчина. Говорит, что живет здесь месяц — недавно с супругой купили дом на материнский капитал, добавив кредитные средства. Водопровод не проводит, «потому что стиральная машинка тоже в кредит». За водой ходит два раза в день. Набирает ее галлонами и везет на тележке.

— Это еще не самые худшие условия, — уверяет он. На мой вопрос, где хуже, не отвечает.

Затем встречаю пожилого мужчину: он упаковывает выкинутые соседями пластиковые бутылки в «вокзальную» сумку. Представляется Николаем из Николаевска, беженцем из Украины. Говорит, на родине был слесарем, а здесь — сдает бутылки и банки. Зарабатывает этим около 300 рублей в день. Снимает дом в Северном за 2500. Добрые люди помогают продуктами и одеждой. Алкоголем, к чести Николая, от него не пахнет. И он предельно вежлив.

Мужчина говорит, что не против принять помощь: оставляет мне свой адрес и телефон «на случай, если читатели откликнутся».

В Северном мне встречаются и работающие, и неработающие колонки — пополам. Один прохожий, житель многоквартирного дома, говорит: «Курганскую воду пить нельзя — она вся техническая». Спасение для тех, у кого есть деньги — бутилированная вода, от двух рублей за литр.

Чем богаты

Местные СМИ писали, что мэрия задолжала водоснабжающему предприятию АО «Водный Союз» 230 миллионов рублей, из-за чего весь город мог остаться без воды. Благо, этого не случилось.

В отсутствие денег приходится говорить о том, как правильно использовать архаичные, казалось бы, колонки. АО «Водный Союз» заявляет, что причина их промерзания — в неправильной эксплуатации и промерзании грунта. По словам главного инженера Якова Арапова, ремонт каждой колонки довольно трудоемок: в среднем она занимает 30-40 минут, а в «особых случаях», когда бригаде приходится использовать «специальные мобильные установки», вырабатывающие пар — и полтора-два часа.

В компании говорят: если бережно относиться к «инженерному устройству», то «зимой вызовов на отогрев может быть меньше».

Губернатор Курганской области Вадим Шумков, улетая на выходные в Москву для встречи в правительстве и переговоров с инвесторами, написал в своем Instagram: «Если на улице тучи и сумрачно. Если на душе тоже не очень, а творческие муниципалы опять „пересолили“ асфальт. Надо лишь помнить — над любыми тучами, в любую погоду и в любое время года всегда, неизменно светит солнце, кто бы что ни говорил».

Ну что ж, когда нет воды, остается радоваться хотя бы солнцу.