— Насколько опасна жестокость манги или аниме для здоровья или поведения подростков?
— Поскольку я занимаюсь историей комикса, я вижу этот дискурс примерно столько же лет, сколько существуют комиксы. Когда они начали набирать в пятидесятые годы прошлого века популярность, в США, например, возникла и большая дискуссия на эту тему. Но и тогда
никто не смог продемонстрировать связь между чтением жесткого комикса, просмотра мультика — и реального насилия.
Представления о том, что является жестоким, меняются с приходом каждой эпохи. А дискурс остается тем же самым.
В Японии было громкое дело убийцы Цутому Миядзаки, преступления которого следователи связывали с его увлечением масскультом, мангой, жестким хоррором. Тогда даже получил распространение термин «Отаку», описывающий тип людей, болезненно увлеченных японским масскультом. Тот случай был настолько экстраординарным, что стал катализатором волны паники. Хотя было доказано, что это были действия больного человека. И затем не было никакого всплеска насилия, связанного не с социальными, психофизическими проблемами, а с комиксами или мангой.
— Видимо, все проблемы в России решены, вот прокуратура и решила заняться мультиками. Причем японскими. Чем, как вам кажется, вызван этот внезапный интерес?
— Честно сказать, довольно сложно найти этому объяснение. Не было ничего такого во внешней истории аниме в России, что могло бы спровоцировать это пристальное внимание. Аниме — гигантский культурный пласт, включающий в себя множество уникальных сюжетных и идейных символов, шаблонов, типажей.
Аниме было и есть популярно, и эта популярность не скакнула вверх в последнее время. Школьники, студенты — прямая аудитория — любили аниме всегда.
— Есть что-то гоголевское в том внимании, которое наши прокуроры уделяют мультфильмам.
— Ну да, еще как-то можно объяснить интерес к треку Моргенштерна, ведь в последний год рэпер стал фантастически востребован, вошел в число самых известных отечественных музыкантов.
А вот с этими мультфильмами все более чем странно. Ведь в этом наборе много несвежих, поживших аниме. «Эльфийская песнь», сериал на основе футуристической манги о расе мутантов-диклониусов, был известен у нас в нулевые, когда был еще плохой интернет, он получал международные награды. Тогда еще говорили, что это классический пример жесткого аниме. Но за прошедшее время, жаль, что прокуроры этого не знают, аниме стал более жестче и брутальнее.
— Видимо, причины «санкций» следует искать в области политики, психологии.
— Думаю, скорее всего, кто-то из прокуроров увидел, что смотрят его потомки.
В списке запрещенки «Наруто». Это абсурд. «Наруто» — одно из пяти самых популярных в мире, безобиднейшее классическое аниме, рассчитанное на ранний школьный возраст, но смотрят его абсолютно все. И вот оно оказалось в одной «наклонной плоскости» с «Эльфийской песнью» и «Тетрадью смерти».
— Почему «Тетрадь смерти» так популярна у подростков?
— «Тетрадь смерти» — сложная, необычная манга и аниме. У фильма в России грустная история. Лицензированная манга, на основе которой он создан, с успехом выходила в России в начале десятых годов. В Новосибирске произошла страшная история: одна девочка покончила с собой по неизвестным причинам. Но ее отец, находясь в отчаянии, пошел смотреть фильм и в нем обнаружил виновника гибели своего ребенка. Началась моральная паника, манга была срочно отозвана из магазинов. Это был громкий скандал, и вот спустя 10 лет все идет по новому кругу.
Но «Тетрадь смерти» далеко не самое жестокое кино в культурной традиции аниме. В каком-то смысле это рефлексия на тему Достоевского: попытка найти ответ на вопрос: можно ли построить идеальное общество на крови?
Герой «Преступления и наказания» сомневается, переживает; герой «Тетради смерти» не сомневается, не переживает. Но от этого вопрос не становится менее драматичным.
— Мы живем в обществе, построенном на крови, но не хотим об этом знать.
— И Япония тоже с большим трудом выясняет отношения с прошлым. Они очень непростые, эти отношения. Развитие милитаризма в первой половине ХХ века и участие во Второй мировой войне — до сих пор тема противоречивая, болезненная. Но здесь еще вот какая проблема. В России традиционно анимацию приписывают к искусству для детей. И часто бывает как? Родитель думает: «Ребенок хочет мультики? Поставлю-ка я ему аниме». И вау! Как это можно показывать детям? При этом в Японии существует гигантский спектр: от аниме для шестилетних детей до кровавой жести.
— Может, нужна система рейтингов?
— Она существует для книг, для манги, для редких аниме, выходящих на большой экран. Интернет обуздать трудно. В Японии возрастные рейтинги в последнее время размываются. К тому же там сложные законы, связанные с цензурой, они достаточно формалистские. Ориентация на возраст аудитории и гендерную составляющую носит рекомендательный характер. Ведь первые читатели «Наруто» уже выросли, но никто не будет показывать пальцем на 18-летнего парня, читающего «детскую» мангу.
— У нас еще проблема в том, что к малопонятному, неизвестному относятся с повышенной тревогой и настороженностью.
— Хотят, наверное, как лучше, но могут и навредить. Ведь
с точки зрения подростков, обнародовав этот список, они выставили себя полными идиотами, людьми глубоко не разбирающимися в том вопросе, который они же и подняли.
Уверен, что в молодежных чатах уже потешаются. Не знаю, приведет ли очередная инициатива к запрету каких-то названий, да и как это можно запретить в сегодняшнем интернете… Но очевидно, что после этого скандала еще сотни тысяч подростков пойдут смотреть еще более жестокое аниме, чем то, которое напугало прокуроров.
