КомментарийКультура

Удалились на обнуление

Итогами голосования конкурса «Слово года» удивлены все, в том числе и сами эксперты

Этот материал вышел в номере № 141 от 21 декабря 2020
Читать
Удалились на обнуление
Фото: РИА Новости

Международный конкурс «Слово года» проходит в России уже в 14-й раз (с 2007 года) и в очередной раз подводит свои итоги. Как ни странно, 2020-й оказался плодотворным для развития языка (хоть это и слабое утешение, как с иронией замечает председатель Экспертного совета конкурса, философ и лингвист Михаил Эпштейн): в этом году списки для голосования были длиннее, чем в предыдущие. Но итогами голосования в результате удивлены все, в том числе и сами эксперты. Победитель, слово года, не карантинное — «обнуление» (появилось после поправок в российскую Конституцию в марте 2020 года, в соответствии с ними нынешний глава государства может избираться снова на два срока).

Стоит, наверное, напомнить принципы нашего конкурса: слова и выражения должны отражать «специфику года, воплощать его дух, очерчивать движение времени» (Михаил Эпштейн). Частота употребления слов не является единственным критерием — иначе наша задача сводилась бы к простой арифметике. В то же время «обнуление» как раз и отражает «специфику года», и логика экспертного совета конкурса становится понятнее: обнуление включает в себя и физическое — в связи с пандемией — замирание жизни, ее новый отсчет, и одновременно — наше внутреннее, политическое обмирание-обнуление, которое притворяется единицей жизни.

Впрочем, следующие по списку слова-призеры совокупно наверстывают актуальную повестку: «коронавирус», «ковид», «самоизоляция», «удаленка», «пандемия»… Все эти слова — тоже в своем роде обнуление нашего повседневного словаря. Но при этом мы понимаем, что новые слова связаны с ситуативными ограничениями и являются временными.

А вот обнуление (в значении «самовоспроизводство», «самоповтор») политической конструкции — то, что будет определять нашу жизнь минимум еще на десятилетие. Кстати, где еще в российском информационном поле сегодня встретишь упоминание о поправках в Конституцию, которые, как еще в марте нам говорили, «давно назрели»?

Показательно, что официальные медиа о них уже забыли, словно и не было ничего. То, что важнейшее событие политической жизни оказалось теперь намеренно забытым, также напоминает нам об обнулении общества, обнулении нравов и самой этики. Из важных слов в списке этого года также неологизм «наружа» — пространство за периметром комнаты, квартиры, дома, которое в этом году стало враждебным по отношению к человеку. А также слово «самосожжение», которое ляжет отныне болезненным швом на всей постсоветской истории: 2 октября 2020 года журналистка Ирина Славина (1973–2020), главный редактор сетевого издания Koza.Press, совершила акт самосожжения перед зданием ГУ МВД России по Нижегородской области. Обратим внимание и на слово «насиловики» — так теперь называют в Белоруссии тех, кто жестоко подавляет протесты.

Парадокс: с одной стороны, тотальное замирание жизни, но с другой — страсти переполняют и зашкаливают. У нас — Хабаровск (где протесты продолжаются уже полгода!), а почти на другом конце земли — конечно же, Белоруссия.

Год одновременно и тихий, и громкий; как будто само бытие не может найти себе места, ворочается, не может принять нормальную позу.

Но это лучше, чем ничего. Войнам, заметим про себя, карантин тоже ничуть не мешает, увы. Как и садизму Окрестина (название улицы, где находится самая страшная белорусская тюрьма). Потому и выражением года стало «Жыве Беларусь!». Заметим, что хотя выражение это — из политического словаря, однако содержит слово «жыве», имеющее общий славянский корень со словами «жизнь», «жить», «здравствовать». Этот лозунг протестующих в Белоруссии можно также считать символической победой — над смертью и над небытием. Политическим и физическим.

Девушка с плакатом «Живе Беларусь!» у посольства Беларуси в Москве. Фото: РИА Новости
Девушка с плакатом «Живе Беларусь!» у посольства Беларуси в Москве. Фото: РИА Новости

Два других выражения-лидера — «масочный режим» и «социальное дистанцирование» — в общем-то родом из одного языка, отчужденно-бюрократического. «Масочно-перчаточный режим» звучит механически, бездушно, не по-человечески — в нем нет ни участия, ни сочувствия, ни понимания. Возможно, именно из-за этой формальности люди у нас в таком огромном количестве игнорируют меры безопасности? Потому что эти слова не взывают к реальности, а как бы намекают, что выполнение жизнеспасающих правил — лишь формальность. Власть хотя и поддерживает на словах меры индивидуального спасения, но одновременно и боится с ними переборщить: а ну как народ совсем разбежится?..

Поскольку подлинный девиз российской власти — теснее сплотиться вокруг лидера. Выражение «лица старше 65»— опять бесчувствие в каждом слове, в каждой цифре. То ли люди, то ли цифры, перефразируя известную песню «Машины времени». Не лица, а сплошная статистика. Исключением в этом ряду остаются, пожалуй, три выражения: крик души «Когда все это закончится?!», призыв «Оставайтесь дома!» (каким-то чудом единственные живые слова во время пандемии) и «кормить голубей» (эвфемизм хабаровских протестов).

Москва. Надпись «Оставайтесь дома, берегите себя и близких» на здании кинотеатра «Октябрь». Фото: Владимир Гердо / ТАСС
Москва. Надпись «Оставайтесь дома, берегите себя и близких» на здании кинотеатра «Октябрь». Фото: Владимир Гердо / ТАСС

И где-то там вдали маячит надежда на «новую нормальность», «новую этику» и «прекрасную Россию будущего».

Политический лидер нации традиционно занимает первые строчки в номинации «Антиязык года». В 2018 году победителем стало выражение Владимира Путина «Мы попадем в рай, а они просто сдохнут». В 2019-м его фраза «пещерные русофобы» заняла второе место. В этом году опять побеждает фраза Владимира Путина: «Навальный мог сам себя отравить» (из телефонного разговора с президентом Франции Макроном, содержание которого сообщила французская пресса).

В представлении российской власти, вероятно, оппозиция если и существует, то она саму себя стремится поскорее аннулировать. Другие призеры номинации — «государствообразующий народ» и «изменения в Конституцию» (здесь неправильный падеж, на что еще раньше указывали филологи, но власть не посчиталась с грамматикой) — также отражают мир официальных языковых игр, с помощью которых нам что-либо пытаются сказать и одновременно не сообщить ничего конкретного.

Имя этой стратегии — информационные эвфемизмы: «жесткая посадка» в значении «крушение самолета», «задымление» в значении «пожар», «ограничить» в значении «запретить», «подтопление» в значении «наводнение», «хлопок» в значении «взрыв».

Язык власти стремится переиначить саму реальность, но слова сопротивляются и как бы деконструируют себя изнутри.

Например, выражение «сдвинуть с мертвой точки мирный процесс». Или «режим самосохранения», который пришел на смену «режиму самоизоляции»: мол, вы уже сами себя теперь сохраняйте, мы уже устали. И еще два потрясающих оксюморона, прямо из учебника риторики: «гуманно применим оружие, включая огнестрельное» (белорусское МВД) и «гуманный теракт» (об отравлении Навального, в том смысле, что «хотели бы — отравили»). «Да здравствует гуманизм!» — только и остается воскликнуть.

Наконец, в номинации «Протологизм года» места также распределились в соответствии с новой традицией: на первом месте, отдавая дань политике, — неологизм «обнулидер» (вариант — «самоизолидер»; лидер, прошедший обряд обнуления). На втором и третьем местах — слова пандемические. «Расковидиться» — увидеться после карантина (по типу «разговеться»).«Гоминицид»(ср. «инсектицид», «пестицид») — то, что убивает людей; средства их истребления. Ввиду того, что общественная мысль в этом году почти полностью переместилась в Сеть, понятие «френдетта» (планомерное уничтожение фб-френдов за те или иные их ужасные провинности) стало как никогда актуальным. Из этой же серии и «начекизм»(от «начеку») — сверхбдительное отношение к любым отступлениям от политической корректности. «Начекисты» — воинствующие представители прогрессизма, которые осуществляет функцию контроля за неблагонадежными вплоть до доносительства и публичной травли.

Виртуальная ненависть становится явлением «злобовечным» — тем, что составляет злобу не дня, а века или вечности. Еще из пандемийного — «наруженосец» (тот, кто ходит в маске, но оставляет нос снаружи). «Окаянные ковидни» — период пандемии, изоляций, карантина (по аналогии, конечно, с «Окаянными днями» Бунина). «Узники вирусовести» — наиболее сознательная и оттого наиболее уязвимая часть населения, по призыву собственной совести добровольно забаррикадировавшаяся в квартирах в надежде, что коронавирус обойдет стороной, а мэр подкинет немного денег. Наконец, «хронидельник» — день рабочего сурка, тяжелое начало недели, распространяющееся на все остальные дни, хронический понедельник. У нас по аналогии выдался тут целый «хроногод». Ну, хоть на что-то он оказался годным — подвести его словесные и смысловые итоги.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow