Задуманная более 15 лет назад как инструмент усиления личной власти харизматичного президента, большая пресс-конференция Путина уже не дает нужного эффекта. Быстро замерить настроения телевизионной аудитории по поводу главного политического шоу страны трудно, но, как и в прошлом году, зрители YouTube выражают свое недовольство тем, что говорит президент и, вероятно, самим форматом этого разговора. На YouTube-канале НТВ пресс-конференцию в прямом эфире смотрят 65 тысяч человек, причем 6 тысяч человек поставили отметку «нравится», а еще 5 тысяч человек — «не нравится».
Возможность давать оценки президентскому эфиру на YouTube Первого канала полностью отключена — ни комментариев, ни лайков (хотя, казалось бы, надо же дать народу благодарить лидера).
На канале РИА Новости соотношение тех, кому видео понравилось и скептиков, составляет 400 к 1200.
Официальная причина отмены ежегодной прямой линии с гражданами состояла в том, что из-за эпидемиологических ограничений «линию» резонно объединить с пресс-конференцией в новом «гибридном» формате. Тем более что их уже давно слабо различают:
журналисты все чаще выступали в качестве граждан-просителей.
Но ясно, что организовать прямую линию по видеосвязи — это вполне решаемая задача. Проблема заключается в том, что к концу 2020 года народ может оказаться не рад общению со своим президентом.
Пресс-конференция как рудимент эпохи харизматического лидерства тем временем продолжает работать по своим законам. Есть негласная установка на то, что именно здесь можно задавать главе государства самые острые вопросы, а он будет элегантно разрешать их в прямом эфире (так и должна работать харизма). Но за полтора десятилетия, прошедших с момента первых пресс-конференций Путина в этом формате, страна сильно поменялась. Задавать острые вопросы стало опасно, и площадок, которые готовы по-прежнему нести такой риск, с каждым годом становится все меньше — достаточно вспомнить недавний разгром редакции «Ведомостей». Зато когда представители государственной пропаганды идут к президенту, они знают, что здесь будет кстати показать некоторое свободомыслие.
Поэтому представитель кремлевского пула из Life спрашивает президента об антикоррупционных расследованиях в отношении его родственников и публикации об отравлении Навального сотрудниками ФСБ. Перед этим Сергей Шнуров, сидящий в том же пуле напротив президента как главред RTVi, шутит про то, что самый «козырный вопрос», то есть про Навального, он оставляет коллегам — мол, его и так зададут. Еще один представитель пула заявляет президенту, что главное событие года — это пандемия. И хочется спросить: а как же «обнуление» и неизбежное в этой связи нарастание стабильности? И даже журналист «Комсомольской правды» проговаривается:
«Спасибо, что вы собрали нас здесь, Владимир Владимирович, и дали возможность говорить вам правду».
Хотя правда в его случае заключалась в том, что цены на продукты растут — и пора остановить их рост за счет правительственных указов. Очевидный пас кремлевской пиар-кампании на эту тему, развернувшейся за неделю до большой пресс-конференции.
Подобные институты, в ходе которых главы государств отчитываются о своей работе — выслушивают от граждан правду и отвечают на острые вопросы, — хорошо известны в европейской истории. Формально нам даже не нужно ничего изобретать заново, поскольку такой институт у нас вроде бы есть — это парламент. Но сценарий, в котором депутаты, выдвинутые в свои кресла президентской администрацией, а не народом, будут критиковать президента, совершенно немыслим. Если бы перед Думой поставили такую задачу, многие бы поспешили притвориться больными. От чиновников и депутатов в Кремле слышат только самые восторженные отзывы о состоянии дел в России. Остается выходить к журналистам, чтобы послушать от них что-то еще.
Но, конечно, парламент — это не только место для дискуссии, но и институт власти. Дизайн большой пресс-конференции 2020 года удивительно напоминает более архаическую форму представительства вроде средневековых Земских соборов. На них представители каждого сословия и каждой волости появлялись со своими предложениями, а решения — вместе со становлением самодержавия — принимались уже совсем другими людьми. И вот у нас есть купцы первой гильдии, заседающие в Ново-Огареве вместе с президентом, есть простое податное сословие, собранное на площадке Центра международной торговли, и делегаты далеких губерний на местах, которые вообще никуда не поехали, но все же доносят что-то «до самого верха».
Других институтов представительства у Кремля для страны нет.
