— Почему открытие музея откладывается на этот раз?

— В связи с приостановкой строительных работ весной 2020 года во время пандемии.

— Открытия Политехнического музея мы ждем так долго, что за это время наверняка приходилось не раз модернизировать его концепцию, в том числе архитектурную. Доволен ли архитектор Дзюнья Исигами тем, что получилось, и насколько полно реализован его замысел, первоначально вызывавший некоторое сопротивление?

— Главную идею Исигами — вернуть Политех городу, превратить из музея-острова, окруженного дорогами, в пространство, связанное с городом неразрывно, — удалось выразить довольно убедительно. Появился нижний уровень — общественное пространство, через которое пройдут маршруты посетителей Политеха и просто гуляющих горожан, оно свяжет выходы из метро с входами в музей. Придуманный Исигами амфитеатр, расположенный со стороны станции метро «Лубянка», уже открыт. Когда было тепло, люди там с удовольствием отдыхали, фотографировали, устраивали перформансы. Амфитеатр — часть Музейного парка, появившегося на месте дорог, опоясывающих здание. В этом смысле идеи Исигами реализованы. Да, он планировал и более сложные технологические решения, например продолжить парк во внутренних дворах, но дальнейшие разработки показали, что не все из них можно провести в жизнь.

— Внешне здание похоже на прежнее, а сильно ли изменилась концепция музея — быть просветительской площадкой?

— Во-первых, это то же самое здание. Мы его не разбирали. Оно как раз очистилось от разных наслоений. Концепция музея, заложенная отцами-основателями с фокусом на просветительскую функцию, тоже избавлена от наслоений. Просвещение для будущего — главная миссия Политеха. Другой вопрос, что контекст изменился: от просветительства и просвещения сейчас общество ждет совсем другого, чем в конце XIX века. Поэтому и задача наша выглядит немного иначе.

Сегодня важно сменить классическую для музеев ХХ века менторскую позицию, когда некоторые ученые, знающие все обо всем, сообщают с кафедры непреложные истины. С этим всем мы прощаемся.

— За последние годы лекционная деятельность приняла такой масштаб, что трудно найти совсем оригинальные темы. Будете ли вы их вырабатывать или ваша задача популяризировать чужие достижения?

— Просветительская площадка музея — это пространство споров, диалогов, столкновение разных позиций. И выработка своих. Нам кажется важным, чтобы у нас встретились и общественная повестка, и научная, и технологическая, чтобы представители всех направлений нашли возможности для разговора. В структуре музея заложен мониторинг нашей эффективности — несколько команд будут оценивать достоверность научной информации и вовлеченность аудитории. Мы хотим выстроить такую систему, в которой человек сможет найти в Политехе для себя интересный контент или привлекательное пространство вне зависимости от возраста.

— Как эта концепция будет работать на практике?

— Представьте, музей встречает вас, когда вам два года, — да, мы можем предложить развивающие программы для маленьких. Музей ведет вас, когда вы становитесь подростком, — он говорит на вашем, очень сложном подростковом языке. Музей предлагает большое разнообразие программ для взрослых и не оставляет вас, когда вам больше 60 лет и вы хотите развиваться дальше.

Также мы хотим, чтобы наша аудитория изучала не только факты, но и сам процесс развития науки, технологий и общества. Будем показывать, в каких ситуациях идеи, казавшиеся незыблемыми, ставятся под сомнения. Наша задача — постоянно создавать знания и вместе с посетителем искать ответы на его вопросы.

Что принципиально отличает сегодняшний Политех от Политеха XIX и ХХ веков? Мы не можем больше опираться только на опыт сотрудников. Появилось множество новых областей, и они все время трансформируются — в мировом масштабе и огромными скачками. В этих условиях музей должен стать скорее площадкой для исследовательских центров, технологических компаний, сообществ, общественных организаций, а не только представлять свою собственную экспертизу.

— Непрерывное обновление вы гарантируете, а как устроена постоянная экспозиция?

— Она состоит из двух плотно связанных друг с другом частей: научной и исторической.

Научная часть — это почти два этажа музея, представляющих научную картину мира через иерархию масштабов: Мир малого, Мир человека и Большие миры. Важный момент, на мой взгляд, в разработке этого проекта — говорить о науке не через дисциплины. Вы не найдете у нас разделов «Физика», «Математика», «Биология». Мы говорим через темы и феномены, и в теме, например, про мозг будет много и физики, и математики, и биологии.

— На какую публику ориентируетесь? На широкую, от которой вряд ли можно ждать хорошей подготовки к научному восприятию, или на продвинутую, завсегдатаев научных лекций и выставок?

— Мы стараемся описать научные феномены эффектным, интересным языком, понятным для всех. Для этого используем и художественные объекты, и специально созданные видео и анимацию. В общем,

— Что в этом редкого, экспериментального?

— Традиционно научные музеи адресуют подобные экспозиции детям, это поддержка для школьной программы. Мы создаем экспозицию для взрослых, она доносит информацию значительно более сложную и актуальную: научные данные от ДНК до черных дыр, от строения мозга до материалов и так далее.

Самое сложное — не превратить всю экспозицию в красивую галерею современного искусства. Все должно не только впечатлять, но и быть доходчивым и понятным.

— Стоит ли задача некоторой коммерциализации музея или он будет функционировать только как социокультурный институт?

— а вот на вопрос про функциональность, к сожалению, мы сможем ответить только тогда, когда придут посетители и начнут «жить» в нем. Для этого разработана сложная система мониторинга: какие экспонаты как работают, вызывают ли отклик у посетителей, будут ли они пользоваться вот этими решениями и как, вот эти способы общения полюбят, а эти останутся для них неудобными.

Историческая экспозиция построена по иному принципу. Мы поставили себе смелую задачу говорить на такую сложную тему, как история российской инженерной мысли, изобретательства, конструкторства, то есть обо всем, чем мы гордимся, но о чем так мало знаем.

Это около 150 разных сюжетов, иллюстрирующих российское изобретательство примерно за 300 лет. Отобрать изобретения и факты для экспозиции было трудно. Сложно вычленить сам факт открытия и изобретения. Отчасти это связано с тем, что история изобретательства у нас не очень хорошо изучается. Много сведений было засекречено, что-то утрачено — найти четкие фактические данные непросто.

— Ну, например, какие изобретения будут в экспозиции?

— Например, инженерные проекты знаменитого Кулибина в историческом и технологическом контексте. Кроме того, мы уделяем большое внимание проекту «Токамак» — проекту использования ядерной энергии и плазмы. Поднимаем такие забытые и неочевидные для историков науки изобретения, как гомеоскоп Семена Корсакова. Фактически это один из первых прототипов компьютера. И он создан в то же время, когда подобные прототипы вычислительных машин создавались в Англии, во Франции.

Или, к примеру, представляем такое изобретение конца ХХ века, как петля Абалакова, — практическое альпинистское приспособление, спасшее множество жизней.

В этой экспозиции можно увидеть не столько судьбы изобретателей, часто драматические, сколько судьбы самих изобретений, иногда печальные. Получили ли они свое продолжение или стали тупиковыми? Выиграли ли конкуренцию или были промежуточным звеном в большом генеалогическом древе технологий? Например, мы создаем инсталляцию, посвященную свету и электрическим лампочкам, чтобы разобраться в споре о том, кто же в мире изобрел первую лампочку и

— Вы не боитесь, что постоянная экспозиция быстро устареет?

— В научной экспозиции планируется часто делать небольшие интервенции, посвященные текущим научным разработкам от наших партнеров. В центре внимания — мозг, Вселенная, материя, материалы.

Для исторической экспозиции мы выбрали другой подход. Здесь важно говорить о тех исторических фактах, фигурах и событиях, которые сегодня кажутся актуальными. Хотим начать разговор выставкой, посвященной столетию академика А.Д. Сахарова, и говорить не столько о его работе, сколько о том, какой сложный моральный выбор он сделал. Готовим и большую просветительскую программу — дебаты на тему научной этики сегодня.

—Предусмотрены ли временные выставки и в каком пространстве они будут проходить?

— Выставок будет много. И в самом музее, и в Музейном парке, прилегающем к самому зданию, и в Ильинском сквере. Самые продолжительные — от года до полутора — расположатся на самом верхнем этаже здания. Самые короткие рассчитаны на месяц, на −1-м этаже будут проходить те, к которым предполагается свободный доступ.

Пространство научно-технологических новостей со всего мира — довольно амбициозная задача, самим нам ее не поднять, поэтому мы хотим делать эти проекты вместе с технологическими и научными партнерами.

— Предполагаются ли выставки для детей?

— В пространстве Двора Политеха — это детский музей внутри музея — будет своя выставочная программа. Ее основная тема — навыки, свойства человека и возможности познания окружающего мира. Особая ценность — практические занятия и активности для детей и родителей в специальном пространстве для исследовательского или коммуникативного опыта.

— Какие способы взаимодействия посетителей с музейной экспозицией вам кажутся наиболее продуктивными?

— У меня очень простой ответ: пока не придет посетитель, мы этого не узнаем. Люди за то время, пока музей был закрыт, изменились. Изменилась повестка, изменились привычки.

— Используете ли вы новейшие музейные и научные технологии и какие из них самые интересные?

— Часто от научных музеев ожидают использования самых модных и новейших технологий. Мы стараемся не бежать за ними, поскольку они быстро устаревают. Выбираем те, которыми сумеет пользоваться наш посетитель.

Сейчас нам важны технологии, связанные с мониторингом реакции, и какие-то решения, которые помогают людям с особенностями воспринимать экспозицию — например, тактильные макеты.

— Есть ли у вас задача бороться с разными лженауками и околонаучными домыслами?

— Наука основана на доказательствах, и этим отличается от лженауки. Наша задача не столько бороться, сколько показывать преимущество научной аргументации и доказательной базы. Дискуссии, дебаты, беседы — средства обнаружить эти преимущества.

— Чем Политех будет отличаться от других научных музеев мира?

— Каждый музей отличается всем. Публикой, повесткой, учеными, которые в нем работают и выступают, эксплейнерами, сопровождающими посетителей. Что нас отличает от предыдущего поколения музеев? Мы создаем музей, посвященный не предметам, а идеям. Музей, устремленный в будущее, а не в прошлое, музей, ориентированный на человека, а не на предмет.

— Есть ли музеи, чей опыт вы учитываете?

— Есть прекрасный пример разговора о научных феноменах — музей CosmoCaixa в Барселоне, созданный великим Хорхе Вагенсбергом. Он не так давно закрылся на модернизацию. В нем весь разговор был построен вокруг природных феноменов, и Вагенсберг был одним из первых в мире, кто начал выстраивать научные экспозиции таким образом. Но этот музей был рассчитан в основном на детей, визуально и с точки зрения пользовательского опыта более игровой.

Мы пытаемся объединить разные элементы из разных музеев. Хотим поднять общественную повестку, что обычно свойственно музеям современного искусства. Научные музеи заходят на эту территорию в области экологии, климата, не более того. И в этом отношении мы ближе к Wellcome Collection в Лондоне, говорящему о сложной современности, или к музеям современного искусства, не избегающим проблемных тем.

Нам важен опыт музеев, работающих с разными сообществами и для сообществ, как Tenement Museum в Нью-Йорке, созданный вокруг сообществ мигрантов. Мы работаем не только над пользовательским опытом, но вообще над проблемой инклюзии, партиципации и участия человека в общественной жизни. Это большой просветительский трек, мы предполагаем разработку выставочных проектов и на эту тему.

— Какой выставкой откроетесь?

— Выставкой «Звук». Она продемонстрирует, как человечество изучает такое обыденное, но многогранное явление и какие его свойства становятся основой невероятного разнообразия технологий — от парктроников или городской сигнализации до астросейсмологии. Мы ставим себе задачу не рассказать, а вместе с посетителями пройти разные методы познания и все попробовать. Это будет выставка-квест, и это один из самых сложных наших проектов.