Газеты сгребали лопатами

Старые газеты, а тем более на монгольском языке, в отделе литературы стран Азии и Африки (ОЛСАА) заказывают нечасто. Поэтому библиотекарь отправилась в дальний подвал впервые за несколько недель. Когда она открыла дверь, на нее повалили клубы пара с запахом плесени и разложившейся бумаги. На полу стояла вода и плавали ошметки уникальных газет. Библиотекарь доложила о протечке руководству, там привычно вызвали сантехников, спустя пару дней трубу залатали, воду откачали, а превратившиеся в пюре газеты лопатами собрали в ведра и вынесли на помойку.

Это было во время снегоуборочного коллапса 2010–11 годов, когда петербуржцы ходили по узким тропкам среди гигантских сугробов, а с крыш свисали огромные «сосули». На этом фоне лопнувшая труба в подвале на Литейном, 49, мало кого взволновала.

«Часть газет пострадали настолько, что их невозможно было отождествить, — вспоминает бывший руководитель ОЛСАА Юрий Вартанов. — То, что получилось идентифицировать, мы отметили в картотеке, остальное было не опознать. Больше всего пострадал, естественно нижний ряд переплетов, скорее всего, корейские, монгольские, часть японских газет 1950–60-х годов».

Юрий Вартанов руководил отделом с 1997 по начало 2017 года. На его памяти трубы рвались не раз, и не только в подвалах, заливало и с чердака (да так, что капало с четвертого по второй этажи), иногда протекала крыша. Ценные издания покрывались плесенью, грибком. Периодику и книги по мере сил спасали реставраторы.

Необходимое зло

Газетному фонду отдела не везло хронически.

«В советские годы часть наших фондов была в хранилище на Братской улице, там тоже был подвал, совершенно жуткий, как рассказывали сотрудники, где регулярно заливало и, я полагаю, в то время тоже многое погибло, — говорит Вартанов. — В других филиалах тоже случались аварии, это была общая беда. Но наш отдел — это литература на восточных языках и языках Африки, их не спрашивают так же часто, как литературу на русском или на западноевропейских языках. Поэтому отношение к нам было всегда остаточным».

На Литейном, 49, фонд ОЛСАА обитал с 1972 года. В 2016-м его решили перевести в другие помещения. Книги и большую часть журналов отправили в новое здание на Московском проспекте, а газеты поехали во дворец на набережной Фонтанки, 36. Но это только звучит красиво — «дворец». Фактически газеты свалили в очередном подвале.

«Меня возмущало, как провели наш переезд. Тогдашний директор библиотеки Александр Вислый не посчитал нужным со мной даже проконсультироваться. Да он ни разу и не был в нашем отделе! Просто в конце недели мне сказали, что после выходных будет переезд», — до сих пор припоминает бывшему директору Вартанов.

Разгребать последствия переезда приходится до сих пор. Газеты вперемешку сложили стопками высотой по 2–2,5 метра, не разбирая, где какой год и язык, и не проверяя на грибковые поражения. Реставраторы предупреждали: «Так хранить можно пару недель. Дальше под собственным весом старая бумага испортится». Но по факту издания пролежали в таком состоянии больше трех лет.

«Это было «необходимое зло» — хранить газеты где-то нужно, а помещения другого не было», — говорит нынешний заведующий ОЛСАА Сергей Бычко.

Утраты никто не считал

Летом 2020-го начали спасать то, что еще не сварилось, не рассыпалось, не заплесневело. Газеты из подвала стали переносить в новое помещение в том же здании на Фонтанке. Это помещение примечательно двумя вещами: осыпающимися после давнишнего потопа стенами и потолком и тем, что, по местной легенде, именно в нем в конце 1960-х Путин занимался в юношеском читальном зале.

Но и тут возникли сложности. Камнем преткновения для переноса изданий в подходящее помещение стали проволочные перемычки на стеллажах. Чтобы их срезать (дабы они не мешали класть широкие подшивки газет на полки сдвоенных стеллажей), уже нынешнему руководителю отдела пришлось несколько месяцев писать служебные записки.

«Недавно наконец было принято решение, и в ближайшие дни мы начнем переносить газеты для постоянного хранения в выделенное фонду помещение на втором этаже здания, — говорит Сергей Бычко. — Я три с половиной года руковожу отделом, но сам еще толком не видел газет, так как они лежали стопками в подвале. Когда мы разместим их на стеллажах, разложим по годам, языкам, изданиям, можно будет провести документальную проверку фонда, тогда и станет понятно, сколько и чего утрачено».

Дело еще и в том, что с начала существования отдела литературы стран Азии и Африки в нем инвентаризировались только книги, а газеты и журналы учитывались суммарно. То есть сотрудники писали только, что за год поступило, например, 100 или 200 газет на таком-то языке. Конечно, в каталожной картотеке учет велся, но после всех катастроф, которые пережил фонд, по многим карточкам из нее не получить газет, так как их просто нет.

«Наверное, и моя вина в том есть, что мы не попытались точно выявить, что было утрачено, и официально это списать, — рассказывает Юрий Вартанов, вновь вспоминая самый сильный потоп десятилетней давности. — Все были в курсе, я подавал служебные записки, но никакой команды на списание не последовало. Я виню себя, что надо было проявить инициативу и провести это списание».

Точного учета — сколько редких газет утонуло или было съедено грибком — за годы существования отдела никто не вел. И при грядущей переписи в ОЛСАА сотрудники и читатели могут недосчитаться сотен, а то и тысяч газет.

Пока они, вынесенные из подвала бывшего дворца и сложенные на полки, ждут своего часа в очередном временном убежище. В отделе чемоданное настроение, со дня на день там готовы начать переносить почти 600 тысяч газет в новое помещение. А в 2021-м фонд может открыться для читателей. Кроме того, на проблемы филиала РНБ на набережной Фонтанки, по данным наших собеседников, наконец-то обратило внимание Министерство культуры, и в следующем году оно может выделить площадке около 100 миллионов рублей.

— Я ходила в ОЛСАА с 2005 по 2016 год, меня интересовала литература и периодика на иврите и идише. В отделе блестящее собрание книг на этих языках, начиная с XVI и до начала XX века, и прекрасная подборка редких газет. После защиты диссертации на восточном факультете СПбГУ меня взяли на работу в Лондонский университет как раз потому, что это была хорошая диссертация, основанная на материалах из ОЛСАА.

Имея опыт работы в фондах разных стран, могу сказать, что наш фонд изданий на языках Азии и Африки можно считать одним из мировых центров в этой сфере.

Когда он закрылся для читателей в 2016-м, для меня это стало проблемой. Да, когда я прежде приходила туда работать, часто я была там единственным читателем или со мной в залах сидели еще пара человек. И на страницах газет нередко попадалась плесень, хотя нужные мне издания хранились не в подвалах, а на втором этаже основного здания. Про газетные и журнальные собрания, мне кажется, мало кто знает, но это редкий источник для исследователей, где до сих пор можно найти совершенно новые материалы для работы.