Заявлению Санду предшествовало расследование, проведенное руководителем молдавского агентства Omega, миноритарным акционером АО «Молдовагаз» Александром Петковым о механизме образования семимиллиардного долга Молдовы перед «Газпромом». По результатам своей работы Петков обратился в прокуратуру Молдовы и за несколько дней до первого тура выборов президента страны, 29 октября, получил ответ на свое заявление (копия ответа есть в распоряжении «Новой»).

Из ответа следует, что 26 октября прокуратура Молдовы по борьбе с коррупцией (есть и такая!) возбудила уголовное дело № 2020928054 по факту «возможных незаконных действий в ходе общего собрания акционеров АО «Молдовагаз» от 24 июля 2020 года и заключения сделки с конфликтом интересов».

Во время командировки в Кишинев я встретился с Александром Петковым. И он несколько часов рассказывал мне о своем исследовании. При этом рисовал схемы движения газа и денег, выкладывал документы.

Александр Петков хорошо известен в Молдове. Еще в 2004 году, когда президентом Молдовы был Владимир Воронин, Петков работал советником главы государства по вопросам внешней политики. В 2010–2014 гг. был депутатом парламента Молдовы. После окончания депутатских полномочий организовал и возглавил агентство Omega.

Российскому газовому монополисту принадлежат 50% плюс 1 акция, 35,33% контролирует правительство Молдовы (в лице Агентства публичной собственности), 13,44% — Приднестровье (в лице Комитета по управлению имуществом). Правда Приднестровье еще в 2005 году передало свой пакет акций в доверительное управление «Газпрому».

Став миноритарным акционером, Петков зарегистрировался в качестве участника общего собрания АО «Молдовагаз», назначенного на 24 июля 2020 года.

— Для руководства «Молдовагаза» стало большой неожиданностью, что за неделю до общего собрания один из акционеров затребовал все документы, — рассказал Петков. — Пусть с трудностями, но мне эти материалы дали, и я начал их изучать. Самый интересный документ — проект решения по поставкам газа и взаиморасчетам и пояснительная записка.

Уточняю:

— И что интересного ты как акционер узнал из проекта решения и пояснительной записки?

— Самое важное! Оказывается, при голосовании за это решение, акционеры, «имеющие конфликт интересов», не имеют права голосовать и должны покинуть зал. То есть

— Какие объемы были прописаны в проекте?

— АО «Молдовогаз» принимало на себя обязательства перед ПАО «Газпром» принять и оплатить 3 млрд 155 млн кубометров газа.

— Что не так в этом решении? Это же очевидно, что за газ надо платить.

— Этот проект решения акционерам «Молдовогаза» раздали перед самым голосованием. Но был еще один документ, уже газпромовский. И из него следовало, что из общего объема газа Молдова получает 1 млрд 165 млн кубометров, а 1 млрд 990 млн кубометров предназначены ООО «Тираспольтрансгаз».

— То есть Приднестровью?

— Вот именно! Но заплатить за весь объем в 3 млрд 155 млн кубометров обязано АО «Молдовагаз». То есть и за себя, и за Приднестровье. Притом что в правобережной части Молдовы у нас практически нет должников. Текущие оплаты у нас на уровне 95–96 процентов. На собрании акционеров я попросил слово и обратился к Кэлину Негурэ, представителю правительства, руководителю одного из управления минэкономики Молдовы. И говорю: «Двадцать минут назад вы нам утверждали, что Приднестровье хронически не расплачивается за газ. Что на 31 декабря 2019 года долг Приднестровья составлял порядка 7 млрд долларов. И что это долг только левобережной части Молдовы. Что потребители левобережья каждый год просто отбирали этот газ по договоренности с «Газпромом» и «Молдовагазом». Писали какие-то расписки, а долг из года в год рос».

— И что произошло дальше? Представитель правительства Молдовы прислушался к миноритарию?

— Нет, он проголосовал за это решение. А нам ведь из года в год говорили, что у правительства Молдовы всего 35 процентов акций, что мы не можем ничего сделать, что всем заправляет «Газпром». Но все оказалось не так. 24 июня 2020 года — это день, когда мне стало понятно, что это правительство Молдовы из года в год берет на себя обязательство принять и оплатить весь объем газа, поставляемый в Молдову, в том числе и за газ, поставляемый в Приднестровье.

— Но возможно, что «Газпром», разрабатывая проект этого решения, уполномочил свое дочернее предприятие АО «Молдовагаз» собирать деньги со всех потребителей — как в Молдове, так и в Приднестровье?

— В «Газпроме» же не дураки работают,

— Но может, Приднестровье не платит в АО «Молдовагаз», возможно, что оплата идет по каким-то схемам?

— Государству Молдова такие схемы однозначно невыгодны. Я уверен, что если здесь и задействованы какие-то схемы, то это коррупционные схемы.

— Для таких серьезных предположений есть основания?

— Вот именно, что есть. В газпромовских документах говорится, что 1 млрд 990 млн кубометров газа предназначены ООО «Тираспольтрансгаз». За этот газ «Молдовагаз» должна рассчитаться с «Газпромом» и получить деньги с приднестровского предприятия. Логично?

— Согласен, логично.

— Но как вообще могло работать на территории Молдовы ООО «Тираспольтрансгаз», если у предприятия до мая этого года не было даже фискального кода?

— Это что такое?

— В России это называется ИНН для физических лиц, ОГРН (основной государственный регистрационный номер) — для юридических. У вас это 12 цифр, а у нас — 13. Так вот это предприятие, ООО «Тираспольтрансгаз», которое вроде бы является структурным подразделением АО «Молдовагаз», не имело фискального кода до 15 мая 2020 года. Там работало два человека — директор и бухгалтер…

— Поэтому-то ты и обратился в прокуратуру Молдовы?

У меня не укладывается в голове, и нет ответов на вопросы, каким образом предприятие, у которого не было фискального кода, ежемесячно встречалось с руководством АО «Молдовагаз», проводило сверки и подписывало долговые расписки. Эти долговые расписки в каждом годовом отчете брались на баланс АО «Молдовагаз».

— И именно так рос долг Молдовы перед «Газпромом»?

— Да, именно так. Но я подчеркиваю, ОА Молдовагаз — это дочернее предприятие, где у «Газпрома» 51 процент акций и плюс приднестровские акции, которые находятся в доверительном управлении. Значит, 7 млрд долларов — это ущерб не только для дочерней, но и для материнской компании. Но в отчетах «Газпрома» четко записано, что 7 млрд — это долг Молдовы. Никакого АО «Молдовагаз» там нет и в помине. А это уже большие политические игры.