Село Карлук (13 км от Иркутска), улица Чапаева, 51. На видео зоозащитников дверь с табличкой «Место хранения биологических отходов», ее открывают, за ней — морозильные лари, как в гастрономах. В ларях — мешки. Зафиксировано, как их в присутствии полиции вскрывают и вываливают из них трупы псов и щенков разной степени заморозки.

Мешки также стоят и рядом с ларями, в них соответственно трупы не замороженные. И даже еще не окоченевшие — все в свежей крови, со следами обильного кровотечения из пасти. Закадровый комментарий: «По внешнему виду здоровы. Судя по всему, эвтаназию произвели во время отлова».

Животных забили ударами по голове и туловищу — если вот без этих эвфемизмов. Надо, вероятно, уточнить: эвтаназия в РФ запрещена и по отношению к животным, усыплять их позволительно только после обследования при неизлечимой болезни. Из разговоров за кадром также следует, что все мертвые псы — без бирок, за исключением одной.

Из дальнейших письменных пояснений явствует, что на единственной, найденной на трупе, красной бирке нет ни букв, ни цифр.

Среди трупов в помещении хранения биологических отходов нашлись два живых двухмесячных щенка. Один умер через 5 минут, второго увезли в ветклинику, но он скончался через полчаса после поступления, о причинах: «температура тела щенка была критически низкой, переохлаждение, длительное обезвоживание, неоказание вовремя ветеринарной помощи».

До этого у работницы приюта спрашивают: «Это сегодняшний падеж?» С ее слов записано: «Данные трупы привезены 5 ноября с отлова, так как машина сломалась, и их выгрузили в приюте, а вообще с отлова всегда привозят только трупы животных». Также с ее слов: в день умирает 3–5 собак из находящихся в приюте. На вопрос, не жалко ли, следует вроде противоречивый, но все же внятный ответ:

Вот что рассказала «Новой» организовавшая этот рейд общественный инспектор Росприроднадзора Елена Прадчук. В морозилке найдены два пакета с новорожденными щенками и котятами — очевидно, их туда поместили сразу после родов. Нашли и ощенившуюся только что суку и окотившуюся кошку. Еще живые собаки в ужасающем состоянии, их не кормили и не поили. «Одна стоит, писает, другая тут же пьет ее мочу».

Живодерня называется ООО «Пять звезд» и является структурным подразделением зооветеринарного центра «Байкалвет».

На его сайте — фото наград и благодарностей: «За участие в научно-практической конференции по проблемам ветеринарной медицины домашних животных», «За помощь в проведении празднования Дня работника сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности» и т.д. Отлов безнадзорных животных данный центр производит, если верить его сайту, не дубиной по голове, а с использованием метода иммобилизации (временной парализации): ловец дует в трубку, в которой находится шприц. Шприц вылетает и втыкается в собаку. После укола собака убегает и только через 20–30 минут она расслабляется. Затем ловцы переносят ее в машину. Это стоит от 5000 до 7500 рублей.

Помимо приюта для собак и кошек, центр декларирует, что имеет питомник, проводит кастрацию, стерилизацию, профилактику инфекционных и паразитарных заболеваний.

Кроме того, «Пять звезд» «сможет взять на себя все хлопоты по эвтаназии, захоронению или кремации». Компания, в общем, со всем спектром услуг, включая ритуальные.

И вот 5 ноября ее приходят проверять. Отчет Прадчук превращается в петицию, адресованную президенту, СК, Генпрокуратуре и главе комитета Госдумы по экологии Владимиру Бурматову.

Основные тезисы: «Пять звезд» (руководитель Александр Солдатов) отлавливает безнадзорных животных по всей Иркутской области с 2008 года. Собак убивают во время отлова, единицы поступают в незаконный приют в Карлуке, где быстро умирают от голода, жажды и инфекций.

В текущем году «Пять звезд» заключили муниципальные контракты на 20 млн рублей — на 3400 безнадзорных собак. Живыми их никто не видел, муниципалитеты оплачивают работу по фиктивным актам отлова. Представители муниципалитетов отказываются посещать приют. Переписка с регуправлением ветеринарии, прокуратурами Иркутска и области результатов не дают, волонтерам на их заявления поступают лишь формальные отписки: все хорошо.

Насчет 50 тысяч — цифры взяты зоозащитниками из контрактов. Прадчук сказала «Новой», что Солдатов ездил со своей миссией и в соседние регионы. Борются с ним 13 лет, пока безуспешно. Наверняка и сейчас нам расскажут, что все забитые болели бешенством, чумой, холерой, сибирской язвой, коронавирусом и т.д. Но вот есть трупы, есть эти два щенка, умершие на руках, проведите анализ.

Совершенно справедливо Прадчук говорит.

Прадчук отдельно подчеркивает, что в ходе проверки установлено: ни одно условие муниципальных контрактов не выполняется, ни одну из собак невозможно идентифицировать и отнести к какому-либо контракту, чтобы за нее произвести оплату. И просит проверить не только факты жестокого обращения с животными, но и нецелевого расходования и присвоения бюджетных средств. А также прояснить бездействие в течение многих лет региональных управлений ветеринарии, Роспотребнадзора, Россельхознадзора.

И власть, наконец, зашевелилась. Как сообщает областное правительство, ветслужба (руководитель Сергей Шевченко) направила представление в прокуратуру о проведении внеплановой проверки «Пяти звезд» и письмо в ГУ МВД с просьбой проверить факты жестокого обращения с животными. 9 ноября ветслужба отчиталась о первых результатах: выявлены нарушения правил содержания животных, ненадлежащее оказание им лечебной помощи, отсутствие необходимых условий для проведения учета бездомных собак и кошек.

При этом областное правительство и Шевченко взялись пенять волонтерам за то, что они начали делать его (государства) работу за него.

При этом к лицам, этих животных чуть не убившим (а других, многих, так и убившим), ветслужба настроена куда мягче.

Это, видимо, в Иркутске называют законом, справедливостью и логикой: к подозрительным волонтерам, к тем, кто спас собак, пришлют полицию (туда и в прокуратуру поданы заявления о бесчинствах «массовой преступной группы»).

Незадолго до пролития света на происходящее в Карлуке в «Новую» обратились жители Зимы: год назад в их маленьком городе (280 км по трассе от Иркутска) объявилась бездомная собака. Прибилась, местные ее прикормили, откликалась на имя Чара, собирались пристроить в частный дом. И хоть Чара была спокойной, без намека на агрессивность, ее забрали — «Пять звезд» как раз приехали в Зиму отлавливать собак. Местные начали поиски, выяснили: Чара — в Карлуке, у Солдатова. Далее цитирую заявление 17 зиминцев в областному прокурору.

Далее жители Зимы аргументируют, почему требования Солдатова необоснованны: ни он, ни ветслужба, ни администрация Зимы не разместили, как того требует закон, информацию о том, что Чара — в Карлуке. А контракт уже закрыт. При этом сумма на отлов, транспортировку, содержание, лечение, стерилизацию и выпуск в прежнее место обитания, то есть туда, где собака была поймана, утверждена в 2500 рублей за месяц нахождения животного в приюте.

Ни одной отловленной тогда собаки «Пять звезд» обратно не выпустили — это было бы видно по чипам. Получается — это зиминцы пишут уже своему мэру и депутатам с подписями на 16 листах (копии всех цитируемых документов переданы в редакцию), —

О судьбе Чары меж тем с иркутскими ведомствами налаживается оживленная переписка. Только ветслужба заволокитила обращение зиминцев, что потом подтвердит прокуратура, Шевченко внесут представление. Прокуратура же установит, что в муниципальный контракт с «Пятью звездами» вопреки всем законам «и принципам нравственности и гуманности обращения с животными» включили услуги по умерщвлению, уничтожению трупов животных без владельцев. И на сей счет прокурор внесет представление главе Зимы. Но Чаре все это не поможет. В тот день, как в конце концов выяснится, в Зиме отловили 19 собак, 6 якобы передали новому владельцу, 13 убили.

В ходе переписки и выяснения все новых обстоятельств прокуратура внесет представление и «Пяти звездам» — о необходимости рассказывать в интернете о поступающих животных.

Зиминцы в память о Чаре решат воспользоваться сентябрьскими выборами губернатора и перед ними обратятся к кремлевскому ставленнику Игорю Кобзеву (ставшему в итоге главой региона): Зиме нужен приют для своих собак. Нечего сюда пускать «Пять звезд». Горожане соберут несколько сот подписей (для 30-тысячной Зимы вполне показатель) и напишут Кобзеву не прошение — эссе. Чувствуется землячество с Евтушенко и Распутиным.

Убийство собак зиминцы напрямую увяжут с судьбами детей. С детской преступностью. С тем, что в микрорайоне Ангарском все чаще находят кошек и котят с выколотыми глазами. С беспричинной стрельбой по щенкам, с объявлениями о продаже собачьего жира на Авито.

Что еще сделала Чара? На исходе прошлой зимы, когда ее убили, зиминцы учредили фонд помощи животным, они теперь сами на свои деньги стерилизуют собак и кошек, лечат, кого не вылечить — усыпляют. Пристраивают кошек (60 на момент обращения к Кобзеву) и собак (47).

Интересно, что последний ответ от руководителя ветслужбы области Шевченко дан за неделю до съемок, 27 октября. Он в очередной раз дает отлуп одной из жительниц Зимы, продолжающей в память о Чаре искать справедливости:

Ну а потом случилось видео, и Шевченко приступил к исполнению обязанностей.

Шесть ведущих иркутских питомников и зоозащитных организаций также перед выборами обращались к Кобзеву (с тем же результатом, что и зиминцы). Они прямо написали об особо крупном мошенничестве «Пяти звезд»: в этом году это ООО заключило 25 контрактов с муниципалитетами на 21,3 млн рублей, обязавшись отловить 3850 животных (в петиции Прадчук сказано о 20 млн и 3400 животных). Всего же «Пять звезд» освоили уже 126 млн. При этом ни одно требование федзакона при отлове не выполняется (у «Пяти звезд» нет для этого ни инфраструктуры, ни штата), реализация условий контрактов подменяется жестоким умерщвлением животных или вывозом в соседние муниципалитеты. Ветслужба меж тем много лет проводит проверки и характеризует приют в Карлуке с самой положительной стороны. И он продолжает выигрывать тендеры.

Солдатов тогда насчет этого обращения сказал: «Это нездоровая конкурентная борьба». Ну да, чего ж в ней здорового: стоимость мероприятий «по эвтаназии» безнадзорного животного в несколько раз ниже, чем стоимость по его отлову, чипированию и передержке (но деньги берут и за это). Демпинг за счет безжалостности (хоть к людям, хоть к собакам) — наш давний испытанный метод, экономический козырь, на нем все здесь устроено. Власть экономит. 4 тысячи на одно животное — и нет проблем, и по бумагам с ним все отлично. Предусмотренная законом передержка стоит, очевидно, дороже.

В чем проблема выполнить ФЗ-498? Можно говорить о качестве российского федерализма, о нищете муниципалитетов, но посмотрите, где происходили последние (этого года) самые громкие подобные события? Красноярск, Якутск — далеко не самые бедные города. И везде на этом рынке одно и то же: есть абсолютно адекватные бизнес-структуры, любящие дело, которым они заняты, и есть беспредельщики, кому повысить норму прибыли за счет живодерства — норм.

И есть местная власть той или иной степени бессовестности и наглости, решающая, с кем иметь дело.

Это не ментальная проблема, не вечная. Надо просто прекратить убивать. Для начала хотя бы планово. Это не так сложно, если постараться. А люди у нас способные.

Например, в Красноярске приют «Бездомный пес» фиксирует на видео и отлов бездомных псов, и — после чипирования, стерилизации и лечения — момент их выпуска на то место, где задержали. Эти видеоотчеты прилагаются к отчетам в городской департамент, с которым приют заключает контракты на отлов. Все просто, бытовые технологии позволяют вырабатывать необходимый уровень сдержанности в крови.

И в Иркутске, возможно, прекратят серийно и планово убивать. Но тут другой опыт. Тут после 13 лет бюрократической переписки и бесплодной борьбы с живодерством полторы сотни человек, наконец, вынесли ворота приюта, забрали псов и котов, погрузили себе в машины и вывезли — по домам и в другой приют. Сейчас ветеринары оказывают помощь спасенным животным.