Маша и Нина
Мы встретились с Ниной Михайловной Козловой, когда утихли фанфары и 75-я годовщина Великой Победы отступила в недавнее прошлое. Решили так: купим букетик осенних цветов и отправимся на КПП военно-морского госпиталя. Пройдем и оставим цветы у памятника Марии Цукановой — Героя Советского Союза, единственной женщины среди краснофлотцев, удостоенной за участие в боях августа 1945-го столь высокого звания.
Нина Михайловна Козлова для госпиталя Тихоокеанского флота — совершенно особенный гость. Более полувека назад она, молоденькая операционная медсестра Ниночка Козлова, стала прообразом для будущего памятника. Ее выбрала из прочих «моделей» скульптор Сушкова.
Положив к подножью цветы, моя спутница смотрит снизу на гордую Машу Цуканову. Вздыхает. Трогает постамент. Надеется, что от легких прикосновений все исправится? Исчезнут трещины в сгибе руки прославленной санитарки, затянутся проплешины в камне, скроется обнажившаяся ржавая арматура?.. Моя спутница плачет. Ей жалко, что памятник обветшал.
С Ниной Михайловной меня познакомила Галина Николаевна Шайкова — педагог, учитель, краевед, биограф Марии Цукановой. Шайкова рассказала, как однажды они с ребятами обратились в инстанции с предложением присвоить госпиталю ТОФ имя Героя. Думали, все решится без проблем. Госпиталь-то — неофициально — издавна Цукановский. Увы. Шайковой и ее воспитанникам было отказано.
В числе отказавших было и командование Тихоокеанского флота.
Ворошиловка? Заберите!
Сегодня, десять лет спустя, в штабе ТОФ командуют другие. Но «тренд» беспамятства и равнодушия к истории, к славным флотским традициям и достопримечательностям, связанным с боевым прошлым Тихоокеанского флота и самим Владивостоком, все тот же. Лишь набирает обороты.
Хотите взглянуть на гордость советской береговой артиллерии, нашу владивостокскую Царь-пушку, она же некогда главный калибр Тихоокеанского флота — знаменитую Ворошиловскую батарею? Хотят многие, едут на Русский остров и… упираются в закрытый шлагбаум.
Пять лет назад Ворошиловку посетил министр обороны Сергей Шойгу. Высокий гость был впечатлен и велел создать вокруг нее «военный парк культуры и отдыха «Патриот», подобный тому, что в Москве. В результате батарея росчерком пера перешла из ведения флота (Владивосток) в распоряжение Восточного военного округа (Хабаровск). И… закрылась на замок.
Рассказывает Владимир Калинин, историк, один из авторов научных изданий о Ворошиловской батарее и Владивостокской крепости:
— После того как флот так легко сдал этот объект… Знаете, если адмирал Нельсон командовал без глаза, то наши адмиралы командуют без головы. В 97-м батарею, как штатную боевую единицу, ликвидировали. Началось воровство. Тырили цветной металл. Потрошили подземку… И вот — визит Шойгу. А что такое «Приказываю делать!»? Ни проекта, ни сметы, ничего. Только начальствующий окрик. Дескать, чтоб красиво, как в Москве: парк военной техники, партизанская деревня…
Слепили «Лимпопо» в нарушение всех законов! На объекте исторического наследия так работать нельзя.
Дальше — больше. Выяснилось, что парка «Патриот» реально нет. Для того чтобы он был, ему надо все передать. Землю, пушки, всю матчасть батареи. Но это невозможно, это как передать шедевр Эрмитажа в сельский клуб.
Сегодня всю матчасть — от стволов и башен до стульев и веников — хранит полковник запаса Георгий Шабот. С 1991-го до 1997-го он был последним командиром Ворошиловской батареи, после расформирования стал ее начальником уже как музейного филиала, а теперь Георгий Шабот — младший научный сотрудник музея ТОФ с обязанностями смотрителя и хранителя родного ему военно-исторического наследия. Но вот парадокс: если в 90-е «последний ворошиловский стрелок» защищал бесценное имущество (только легированной стали уникального дореволюционного сплава здесь сотни тонн!) от бандитов со связями и бензорезами, то теперь защищает не пойми от кого. От государства? От организаторов псевдопарка «Патриот»?
Кораблик-призрак
Корабль-музей «Красный вымпел», до революции — «Адмирал Завойко», разъездная яхта камчатского губернатора. Без него, как без моря и сопок, не представить Владивосток. Легкий, боевой — мачты, бушприт, изящные обводы корпуса — «Красный вымпел» стал первым кораблем воссозданного в 1932 году Тихоокеанского флота. И, достойно отслужив Советской России, был поставлен на вечную стоянку на Корабельной набережной.
В 2014-м его перетащили с почетного места в док на ремонт. Вернулся «Красный вымпел» уже через три месяца и вновь встал у причала.
С тех пор вход на «Красный вымпел» закрыт. Палуба в дырах, прогнивших досках. Каюты закрыты. Экспозиции нет.
Что ж это был тогда за ремонт? Вроде — гособоронзаказ, миллионы бюджетных рублей…
Сунуть бы сюда нос военной прокуратуре да расследовать обстоятельства псевдоремонта. Рядовые исполнители работ расскажут в подробностях, как в 2014-м вручную «чинили» военно-историческое наследие. А флотское командование пояснит, как и почему вслед за бодрыми релизами об окончании ремонта приказало повесить на «Красный вымпел» амбарный замок.
«Спасибо за внимание»
Флот может удивить. В этом еще раз убедил официальный ответ в редакцию — в нем пять страниц текста и подпись: «Заместитель командующего Тихоокеанским флотом по военно-политической работе, контр-адмирал А.В. Зелинский».
Выразив от лица командования ТОФ «признательность за не равнодушие к объектам культурного наследия, символизирующим память воинской славы…» (орфография и стилистика ответа сохранены), контр-адмирал пошел по пунктам — памятник Марии Цукановой, Ворошиловская батарея, «Красный вымпел»…
Прочитав ответ Зелинского,
я наконец поняла, в чем прелесть… коронавируса. Эта зараза уж тем хороша, что на нее можно списать практически все! В том числе и закрытие Ворошиловской батареи.
«Сейчас, в Российской Федерации, как части мирового сообщества, сложилась неоднозначная санитарно-эпидемиологическая ситуация. — Пишет нам замкомандующего. — …Данные обстоятельства послужили причиной ограничения доступа на Ворошиловскую батарею». Оставим этот пассаж без комментариев.
Про подвиг Марии Цукановой сказано, что он переживет века. Переживет ли века памятник отважной санитарке — вопрос. Замкомандующего сообщает, что «данный объект спланирован к включению в список капитального ремонта на 2022 год». Другими словами, через два года осыпающийся монумент, может быть, внесут в список. А может, и не внесут. А уж отремонтируют ли? Не до Цукановой, когда свирепствует коронавирус.
Не обошел контр-адмирал вниманием и «Красный вымпел»: «Сейчас, в первоочередные задачи лиц ответственных за содержание данного объекта, входит его сохранение в максимально первозданном виде». Тут согласимся. Зияющая дырами прогнившая палуба «Красного вымпела» — лучшее тому подтверждение.
Нептун не нужен?
Не удовлетворившись отпиской из штаба ТОФ, попыталась узнать мнение ветеранов флота. Настоящий, хоть и бывший моряк, не соврет. Но правда горька. И мой собеседник, председатель совета ветеранов ТОФ, бывший подводник, капитан 1-го ранга в отставке Игорь Литвиненко попытался сгладить углы. Мол, памятники памятниками, но главное для флота — боеспособность, защита Отечества.
Собственно, и мы о том же. Из музейных пушек не пальнешь, награды и звания раздают вышестоящие командиры, а не историки-краеведы. Но сдавать без боя прошлые подвиги и победы, как это делает Тихоокеанский флот…
«Сдана» красивая традиция коленопреклонения в День Победы, некогда поразившая Константина Симонова, — его владивостокский репортаж прогремел в 60-х на всю страну. «Сдан» царь морей Нептун — сегодня во Владивостоке празднование Дня ВМФ, в угоду строгим ревнителям православия, обходится без русалок, чертей и всеми любимого бородатого «деда-язычника».
Вместе с Вечным огнем и легендарной подводной лодкой С-56 «сдан» Мемориал «Боевая слава Тихоокеанского флота». Оказывается, еще в 2011-м флот и Минобороны передали всю свою «Славу» в муниципальную собственность Владивостока.
Теперь в очереди на «сдачу» — «Красный вымпел», памятник Марии Цукановой, Ворошиловская батарея?
А может, оно и к лучшему. Владивосток, город воинской славы, как ему и подобает по статусу, подпишет акт приема-передачи бесценного военно-исторического имущества и поставит его на баланс. А Тихоокеанский флот останется как есть — без подвигов и славы. Они ему, судя по всему, уже ни к чему.
