Ах, как не люблю этой темноты, этих ранних сумерек, поздних рассветов и серых дней!.. И откуда знать, почему нам так тоскливо в ноябре?

Ю. Казаков (из рассказа «Свечечка», посвященного сыну Алеше).

Каждый год в ноябре собираются вместе люди, которые любят Юрия Павловича Казакова — непревзойденного поэта русской прозы. Собираются в каком-нибудь музее, Доме культуры или библиотеке.

Читают рассказы Казакова, рассматривают его фотопортреты, слушают музыку, которую он любил, и стихи, ему посвященные. И так уже почти 40 лет (Казаков умер 29 ноября 1982 года). В этих вечерах обычно участвуют жена писателя Тамара Михайловна и сын Алексей.

Алексей ведь еще и герой лучших рассказов писателя — «Свечечка» (1973) и «Во сне ты горько плакал» (1977). Рассказы эти — классика русской литературы, они переведены на все европейские языки, давно вошли в рекомендательный список для школьников.

Вот как начинается «Свечечка»: «Мы были с тобой одни в нашем большом, светлом и теплом доме. А за окнами давно уже стояла ноябрьская тьма, часто порывами налетал ветер, и тогда лес вокруг дома начинал шуметь печальным голым шумом…»

Пересказать «Свечечку» невозможно — так она музыкальна. И все-таки: о чем этот рассказ? О том, как свет, живущий в маленьком ребенке, спасает тонущего в греховной тьме отца.

Вот адресованные Алеше последние строки из этого рассказа: «Думая о тебе, я почувствовал вдруг, как мне стало весело, недавнюю тоску мою как рукой сняло, и снова захотелось жить…»

Главный герой «Свечечки» служит сегодня звонарем в Троицком храме больницы святого Владимира, что в Сокольниках. И пишет акварельные рассказы (они публикуются в журналах). Очень казаковские по духу, но в Алешином стиле. Почти все эти рассказы — о птицах. Звонарь ведь с кем общается на звоннице — только с колоколами да птицами. Ну и с ангелами, само собой.

Чтобы узнать, состоится ли Казаковский вечер в этом году, звоню Тамаре Михайловне.

— Дата вечера пока неизвестна, — говорит она и, помедлив, продолжает:

— Вообще я боюсь ноября. Юра умер в ноябре. И дом наш в Абрамцево сгорел в ноябре. А теперь вот суд Алеше назначили на 9 ноября.

— Какой суд? — не понял я.

— Пресненский районный суд, улица Зоологическая, 20.

Горестное материнское повествование заняло бы не одну страницу, поэтому попробую изложить суть произошедшего с Алексеем Казаковым сухим протокольным языком.

22 июня около шести вечера Алексей Юрьевич по своей многолетней традиции поехал на Манежную площадь — положить цветы и поставить свечу к памятнику маршалу Жукову. В 18:50 он положил гвоздику и зажег свечу. Неподалеку проходили с какими-то кричалками молодые люди. Полиция убеждала их разойтись. Как привычный ко всему старый москвич Алексей Юрьевич не обращал на шествие внимания до тех пор, пока какая-то женщина не сказала: «Смотрите, как бы вас не загребли!»

Тут к нему подошли два росгвардейца: «Если будете сопротивляться, мы применим силу». Казакова затолкали в автобус, где уже находились другие задержанные. Алексей позвонил матери. Около 22 часов задержанных привезли в отдел полиции в Кривоарбатский переулок. Это в двух минутах ходьбы от арбатского дома номер 30, на котором установлена мемориальная доска Юрию Казакову. Здесь прошли детство и юность писателя. Сюда вернулся после Карлага и ссылки его отец Павел Гаврилович.

В отделе полиции составили протокол. В нем пять строчек отведены для «объяснения привлекаемого»: «Я, Казаков Алексей Юрьевич, приехавший 22 июня 2020 года возложить цветы маршалу Жукову, не являлся участником несакционированного митинга и не выкрикивал против нашей власти. Не был на проспекте имени академика Сахарова. На Манежную площадь прибыл в 18:50».

Тем не менее Алексея обвинили в административном правонарушении («исполнял функции участника несогласованного митинга на площади Сахарова и шествия к Красной площади, выкрикивал лозунги «Путина в отставку» и «Мы здесь власть», разъяснения игнорировал…») и обязали заплатить штраф в размере 4 тысяч рублей.

Тамара Михайловна Казакова, не так давно перенесшая тяжелую операцию на сердце, пришла вместе с Алексеем в отдел МВД по району Арбат, рассказала, что сын уехал из дома около шести вечера и никак не мог участвовать в митинге и шествии с площади Сахарова. «Я с вами вообще не должна разговаривать», — сказала девушка-лейтенант.

Тамара Михайловна хотела попасть на прием к начальнику полиции по району Арбат Д. В. Еремину, но ей сказали, что в связи с коронавирусом прием граждан временно прекращен.

До судебного заседания еще несколько дней. Суды у нас, как и больницы, перегружены. И все-таки я почему-то надеюсь, что судья Пресненского суда, который будет вести дело Алексея Казакова, найдет время заглянуть в книгу рассказов его отца. Читать все необязательно. Прочитайте только «Свечечку».

Дмитрий Шеваров — для «Новой»