В Театре Наций играют «Горбачева». Михаил Сергеевич — Евгений Миронов. Раиса Максимовна — Чулпан Хаматова. Постановка Алвиса Херманиса. На премьеру 10 октября билеты проданы. На остальные спектакли месяца они стоят 10–15 тысяч рублей. И их покупают. Предпремьерный показ посетил главный герой спектакля и, говорят, хвалил актеров.

«Это самая сильная драма, которую я видел в последнее время, — делится мнением историк Василий Жарков. — Драма о преданной и растоптанной мечте. Наше поколение было слишком молодо, чтобы осознать ее значение…»

Любопытно: спектакли идут 14 и 16 октября, а день между ними — круглая дата: 30 лет с того дня, когда Нобелевский комитет удостоил президента СССР Михаила Горбачева премии мира. Через 15 лет после академика Андрея Сахарова, получившего ее за «бесстрашную поддержку фундаментальных принципов мира между людьми» и за «мужественную борьбу со злоупотреблением властью и любыми формами подавления человеческого достоинства».

«За ведущую роль в мирном процессе — важной части жизни международного сообщества» получил премию Горбачев. Эта фраза своеобразно продолжает формулу заслуг Сахарова.

Вообразите: какое бесстрашие потребовалось главе тоталитарной ядерной державы, воюющей в Афганистане, чтобы предложить идеи общеевропейского дома и нового мышления— перехода от борьбы за сферы влияния и холодной войны к мирной конкуренции, ограничению вооружений и гуманитарному сотрудничеству. Каким мужеством надо обладать, чтобы побудить народы и политиков, воспитанных на вражде, увидеть общие интересы и отдать им приоритет перед частными. Чтобы не мешать бархатным революциям в соцстранах и содействовать объединению Германии, завершив конфликт в сердце континента. Как это достойно, не злоупотребив властью, следом за опальным академиком поддержать фундаментальные принципы мира, а его самого вернуть из ссылки и создать условия для включения в политику вместе с людьми, желающими менять и развивать страну.

Тогда Горбачев поистине герой. Главный герой колоссальной драмы, идущей на сцене, лежащей от Курильских островов до Берлинской стены и дальше на глазах изумленного человечества, частично понимающего, что оно не просто зритель. Горбачев заставляет мир вращаться вокруг Кремля!

«Неужто это правда? Неужто они меняются? Неужто каким-то чудом железобетонные недра ощетиненного ракетами «красного истеблишмента» родили лидера, способного перестроить чудовищную тоталитарную махину?» — вопрошал глобальный политический класс.

Как и изгнанники из СССР. «Если это новый курс, то разве ж парт- и госаппарат даст Горбачеву его развить в государственную стратегию? А не сожрет его, как сожрал Хрущева?» — вопрошали одни.

«А если это временная кампания ограниченной либерализации режима? Хитрая попытка получить передышку, сбавить обороты в гонке с быстро развивающимся Западом, успех в которой все более сомнителен? Или, хуже того, обман и провокация?» — вопрошали другие. Ответом им стало возвращение гражданства.

Но главный вопрос звучал так: «Можно ли доверять Горбачеву?»

Он отражал ключевую проблему: возможно ли, в принципе, уже сейчас доверие между частями столько лет насильно разделенной великой цивилизации? Ибо доверие — ключевое условие воссоединения не только Германии, но и «Востока» со всем «Западом».

Нобелевская премия стала символическим знаком: доверие возможно.

В лице Горбачева ее получил СССР. Тогда еще «социалистический». То был знак признания: социализм с человеческим лицом возможен — миролюбивый, открытый миру, свободный и изобильный. Мечта Горбачева.

Что ж, вскоре Союз исчез с карты Земли. Какова в этом роль его единственного президента? В чем он был прав? В чем ошибался? Сегодняшние острые споры об этом — отголоски великой драмы ХХ века. А гуманный, цветущий социализм остается мечтой. Не растоптанной и не преданной.

Ведь предать мечту может только сам мечтатель.