logo
Новая газета
КомментарийОбщество
bookmarkДобавить в закладки

Для тех, кто в FESCO

Почему докеры во Владивостоке закидали касками нового директора? Отвечает владелец порта и арестант «Лефортово» Зиявудин Магомедов

Этот материал вышел в номере № 111 от 9 октября 2020
Читать
На карте России появилась новая «точка кипения». Во Владивостокском морском торговом порту (ВМТП) уже несколько дней полторы тысячи рабочих протестуют из-за отставки директора Заирбека Юсупова и назначения вместо него Романа Кухарика. Протестующие говорят о попытке рейдерского захвата предприятия.
Фото: РИА Новости
Фото: РИА Новости

В минувший понедельник к протестующим приехал Аркадий Коростелев, президент транспортной группы FESCO, в которую входит ВМТП. Корыстылев вместе с Кухариком вышли на импровизированную сцену, но обратиться к протестующим им не удалось. Докеры закидали менеджеров касками, начали освистывать и скандировать «Уходи!».

Видеозапись инцидента, попавшая в ютуб, уже набрала несколько сот тысяч просмотров.

Работники порта протестуют, потому что опасаются ухудшения условий труда с приходом нового руководителя. По их словам, при Юсупове «в порту произошло много положительных изменений». «Мы с ним себя людьми почувствовали, он дал нам достойную зарплату и достойные условия труда. Таких предприятий в крае больше нет, и наш порт стал таким именно при Юсупове», — говорит сотрудник ВМТП Василий Никитин.

Версию о попытке захвата «Новой» прокомменировал крупнейший акционер FESCO, основатель группы компаний «Сумма» Зиявудин Магомедов, который с 30 марта 2018 года вместе с братом Магомедом содержится в СИЗО «Лефортово» и обвиняется в создании преступного сообщества, мошенничестве и растрате (ст. 210, ст. 159 и ст. 160 УК).

Изображение

29 сентября в распоряжении «Новой» оказалось написанное в тюремной камере заявление Зиявудина Магомедова о якобы готовящемся рейдерском захвате группы компаний FESCO. По словам бизнесмена, члены совета директоров во главе с Лейлой Маммед Заде планируют продать компанию, в которой он является основным акционером (32,5%). В своем заявлении Магомедов подчеркнул: он особенно сожалеет о том, что в этот процесс вовлечены люди, которых он лично принимал на работу и которым доверял.

Зиявудин Магомедов. Фото: ТАСС
Зиявудин Магомедов. Фото: ТАСС

Маммед Заде оперативно распространила сообщение, в котором опровергла обвинения в планах разрушить FESCO, написав, что ее деятельность на посту главы совета директоров «направлена исключительно на сохранение целостности и финансовой стабильности компании».

«Новая» обратились за разъяснениями к Зиявудину Магомедову, передав через адвокатов в «Лефортово» вопросы, на которые мы получили ответы.

И первым нашим вопросом был вопрос о накалившейся ситуации во Владивостокском морском торговом порту. Магомедов ответил:

— Наверное, где-то рабочих можно понять, ведь за время работы Юсупова в два раза вырос грузооборот порта, существенно увеличились зарплаты работников и социальные гарантии, и это на фоне непростой ситуации в экономике в целом. Тот, кого назначили, никому не известен и никак себя заметно не проявил ни в крае, ни в отрасли. Со своей стороны, я надеюсь, что ситуация успокоится и порт продолжит работать в обычном режиме.

При этом нельзя забывать, что новые назначения были сделаны нелегитимно, эти люди никому не известны и не имеют необходимой квалификации, они были назначены с нарушением корпоративных процедур,

без рассмотрения на кадровом комитете совета директоров и т.д. и тем советом директоров, который был «хромой уткой» по определению, так как должен был переизбираться в октябре. Легитимный исполняющий обязанности гендиректора как FESCO, так и порта — это Заирбек Юсупов, а постоянный руководитель должен быть назначен в соответствии со всеми корпоративными процедурами.

— В своем обращение вы заявили, что председатель совета директоров FESCO ЛейлаМаммед Задеи другие члены совета директоров, большинство из которых — ваши бывшие сотрудники, якобы организовали рейдерскую атаку на компанию. НоМаммед Задеутверждает что она и люди из ее команды действуют в интересах всей группы, возвращая занятые на покупку FESCO средства.

— «Группа товарищей», которая ангажировала Маммед Заде и ее помощников для захвата FESCO, к группе FESCO не имеет никакого отношения. Я бы не хотел подробно комментировать профессиональную и этическую сторону, она известна всем, кто знаком с этой историей, — банкирам, юристам, всему деловому сообществу, и не только в России, но и за ее пределами.

Отмечу лишь, что еще два года назад я принял решение отстранить Маммед Заде, но оформить это юридически удалось лишь недавно — ко мне под различными предлогами все это время не допускался нотариус.

Однако о моем решении лишить ее всех полномочий, принятом в августе 2018 года, ее дисфункциональности и некомпетентности хорошо известно и ей самой (это подтверждается ее письмами мне и потоками интервью, в которых она уже давно обещает вот-вот уйти добровольно), и адвокатам, и следствию. Об этом, безусловно, будут проинформированы и международные суды, в которых Маммед Заде придется отвечать по искам за ущерб, нанесенный моим интересам и интересам компании. Сейчас проводится детальный аудит, будут сделаны и сформулированы соответствующие выводы. К сожалению, FESCO ежедневно наносится ущерб не только монетизацией фиктивных многомиллионных договоров, заключаемых компанией в интересах определенных лиц, но и полным параличом работы совета директоров, который (вместе с годовым собранием акционеров в мае) был перенесен под нелепым предлогом рекомендаций ЦБ, причем и сейчас собрание прошло дистанционно.

Лейла Маммед Заде. Фото: ТАСС
Лейла Маммед Заде. Фото: ТАСС

Что вы можете сказать об объявленной на днях сделке по покупке «группой инвесторов» почти 34 процентов FESCO у Марка Гарбера и других владельцев акций? Какое будущее у FESCO?

— Продавцы прекрасно осведомлены обо всех обстоятельствах своего владения, о том, что эта сделка является недействительной, так как нарушает те коммерческие договоренности, которые имелись между сторонами, и это, несомненно, будет предметом юридического разбирательства.

Совместно с американским инвестфондом TPG Group мы вложили 750 млн долларов equity (собственного капитала) и около 850 млн долларов заемных средств (что и есть заем на акционеров, о котором упоминали) в компанию. С момента покупки мы прошли большой путь, вкладывая все средства в развитие, трансформировав компанию в высокотехнологичную транспортную группу с четкой стратегией. Впереди большие инфраструктурные проекты — порт Зарубино, Транссиб, развитие Севморпути, в которых необходимо активно участвовать. За это время долг уменьшился до 400 млн долларов, EBITDA (аналитический показатель, равный объему прибыли до вычета расходов по выплате процентов, налогов, износа и начисленной амортизации.И. М.) составила 170–175 млн долларов, так что никаких оснований сомневаться в будущем FESCO нет. Компания находится в стабильном состоянии.

Кстати, никому из предыдущих руководителей FESCO – от Руслана Алиханова, мужа Маммед Заде, бывшего президентом компании в 2013–2014 гг., до назначенного при ее полной поддержке и ушедшего со своего поста в марте этого года Александрса Инсуринса — почему-то не приходило в голову пытаться истребовать займы у акционеров. Естественно, сами разговоры о каком-то выводе денег из компании — это абсурд, и всем, включая саму Маммед Заде, это очевидно. Именно поэтому этот вопрос ранее никогда никем не поднимался.

— С момента ареста вас и вашего брата прошло уже более 2,5 года. Вам многократно продлевался срок пребывания под стражей, менялись следователи, принимались президентские поправки, исключающие применение 210-й статьи к деятельности предпринимателей. У вас есть представление о перспективах вашего уголовного дела?

— Мы завершили ознакомление с сотнями томов, и, если коротко, я могу с уверенностью констатировать или отсутствие вменяемых нам событий как таковых, или некую когнитивную инверсию в утверждениях следствия, когда наличие обязательств третьих лиц перед моими компаниями выдается за прямо противоположное.

Например, в компанию ОЗК я инвестировал в 2012 году, когда ее ежегодный убыток был 1,5 млрд рублей при выручке 14 млрд рублей; в 2018 году выручка составляла уже 45 млрд рублей, а EBITDA 6,5 млрд рублей, была реализована первая часть реконструкции крупнейшего морского зернового терминала на постсоветском пространстве, эффективно сконструирована железнодорожная логистика (от элеватора до зерновоза в Новороссийске) со своим ж/д парком, по сути создана новая компетенция.

В инженерно-строительный бизнес в период 2015–2018 гг. я инвестировал порядка 23 млрд рублей собственных средств, смягчая последствия, возникшие из-за неплатежей заказчиков, перепадов валютных курсов и невыполненных обязательств контрагентов. Несостоятельность вменяемых мне обвинений очевидна и подкреплена фактами, поэтому я рассчитываю на профессиональное, корректное и справедливое рассмотрение всех обстоятельств в ходе судебного процесса.

— У вас есть понимание, кто может быть заинтересован в том, чтобы вы находились в тюремной камере? Есть версия, кто мог вас «заказать»?

— Не могу себе позволить кого-то обвинять, пока у меня не будет исчерпывающих доказательств. Хотя и прекрасно понимаю, что ст. 210 «подтянули» ко мне и моему брату только потому, что без этой статьи УК нас уже давно пришлось бы освободить под подписку о невыезде или домашний арест. У меня нет сомнений, что в ходе судебного разбирательства все обвинения в отношении меня, а тем более в отношении моего брата, который не имеет никакого отношений к группе «Сумма», развалятся,

и выяснится, что меня и моего брата изолировали в камере только ради того, чтобы захватить мой бизнес, вынудить за бесценок продать активы компании.

И что уголовное дело в отношении меня не имеет никакого отношения ни к праву, ни к правосудию.

— Находясь более 2,5 года в тюремной камере, вы можете оценить сегодняшнее состояние вашего бизнеса, учитывая, что вы вышли из всех больших проектов? Планируете ли вы в будущем заниматься бизнесом, или вы видите для себя какую-то другую роль?

— В 2000 году я сформулировал для себя цель построить крупнейшую частную портово-логистическую компанию, и к 2011–2012 годам эта цель была достигнута. По критериям грузооборота и географической диверсификации компании группы «Сумма» занимали 2–3-е место в Европе. Тогда же (в это время я возглавлял деловую часть саммита АТЭС) возникли две новые прорывные идеи — усилить роль и участие российских компаний в европейско-азиатской торговле (Транссиб, Китай, Казахстан, Россия, Европа, СНГ) и несколько сместить мой фокус в сторону big tech (искусственный интеллект, нано- и биотехнологии). На сегодняшний день я вышел из большинства проектов группы «Сумма», ведь в формате 210-й статьи любой бизнес обречен на стагнацию или ускоренную энтропию.

Если говорить о будущем, мне в гораздо большей степени, чем раньше, интересен tech-сектор в самом широком смысле — nano, bio, info, cognitive, возвращаться в больший отраслевой проект я не намерен, так как считаю это пройденным для себя этапом. Мне также интересна венчурная филантропия, прежде всего проекты, связанные с культурно-историческим наследием. В прошлом таких проектов у меня было много — музеи Петра I в Голландии, Кронштадте и Дербенте, создание современных образовательных центров и бизнес-инкубаторов, школ для талантливой молодежи, проекты оцифровки древних рукописей, Кала-Корейш, фрески Ферапонтова монастыря, музей V&A в Лондоне, перечислять можно долго. Именно на подобных проектах я и планирую фокусироваться в будущем.


7 октября братья Зиявудин и Магомед Магомедовы завершают ознакомление с материалами уголовного дела, которых набралось на 721 том и 126 упаковок вещественных доказательств. Дату окончания ознакомления, 28 сентября, назначил Тверской районный суд Москвы. После этого уголовное дело будет направлено в Генеральную прокуратуру для утверждения обвинительного заключения в окончательной редакции. Хотя велика вероятность такого варианта развития событий, что Генпрокуратура может вернуть уголовное дело на доследование.

shareprint
На карте России появилась новая «точка кипения». Во Владивостокском морском торговом порту (ВМТП) уже несколько дней полторы тысячи рабочих протестуют из-за отставки директора Заирбека Юсупова и назначения вместо него Романа Кухарика. Протестующие говорят о попытке рейдерского захвата предприятия.
Фото: РИА Новости
Фото: РИА Новости

В минувший понедельник к протестующим приехал Аркадий Коростелев, президент транспортной группы FESCO, в которую входит ВМТП. Корыстылев вместе с Кухариком вышли на импровизированную сцену, но обратиться к протестующим им не удалось. Докеры закидали менеджеров касками, начали освистывать и скандировать «Уходи!».

Видеозапись инцидента, попавшая в ютуб, уже набрала несколько сот тысяч просмотров.

Работники порта протестуют, потому что опасаются ухудшения условий труда с приходом нового руководителя. По их словам, при Юсупове «в порту произошло много положительных изменений». «Мы с ним себя людьми почувствовали, он дал нам достойную зарплату и достойные условия труда. Таких предприятий в крае больше нет, и наш порт стал таким именно при Юсупове», — говорит сотрудник ВМТП Василий Никитин.

Версию о попытке захвата «Новой» прокомменировал крупнейший акционер FESCO, основатель группы компаний «Сумма» Зиявудин Магомедов, который с 30 марта 2018 года вместе с братом Магомедом содержится в СИЗО «Лефортово» и обвиняется в создании преступного сообщества, мошенничестве и растрате (ст. 210, ст. 159 и ст. 160 УК).

Изображение

29 сентября в распоряжении «Новой» оказалось написанное в тюремной камере заявление Зиявудина Магомедова о якобы готовящемся рейдерском захвате группы компаний FESCO. По словам бизнесмена, члены совета директоров во главе с Лейлой Маммед Заде планируют продать компанию, в которой он является основным акционером (32,5%). В своем заявлении Магомедов подчеркнул: он особенно сожалеет о том, что в этот процесс вовлечены люди, которых он лично принимал на работу и которым доверял.

Зиявудин Магомедов. Фото: ТАСС
Зиявудин Магомедов. Фото: ТАСС

Маммед Заде оперативно распространила сообщение, в котором опровергла обвинения в планах разрушить FESCO, написав, что ее деятельность на посту главы совета директоров «направлена исключительно на сохранение целостности и финансовой стабильности компании».

«Новая» обратились за разъяснениями к Зиявудину Магомедову, передав через адвокатов в «Лефортово» вопросы, на которые мы получили ответы.

И первым нашим вопросом был вопрос о накалившейся ситуации во Владивостокском морском торговом порту. Магомедов ответил:

— Наверное, где-то рабочих можно понять, ведь за время работы Юсупова в два раза вырос грузооборот порта, существенно увеличились зарплаты работников и социальные гарантии, и это на фоне непростой ситуации в экономике в целом. Тот, кого назначили, никому не известен и никак себя заметно не проявил ни в крае, ни в отрасли. Со своей стороны, я надеюсь, что ситуация успокоится и порт продолжит работать в обычном режиме.

При этом нельзя забывать, что новые назначения были сделаны нелегитимно, эти люди никому не известны и не имеют необходимой квалификации, они были назначены с нарушением корпоративных процедур,

без рассмотрения на кадровом комитете совета директоров и т.д. и тем советом директоров, который был «хромой уткой» по определению, так как должен был переизбираться в октябре. Легитимный исполняющий обязанности гендиректора как FESCO, так и порта — это Заирбек Юсупов, а постоянный руководитель должен быть назначен в соответствии со всеми корпоративными процедурами.

— В своем обращение вы заявили, что председатель совета директоров FESCO ЛейлаМаммед Задеи другие члены совета директоров, большинство из которых — ваши бывшие сотрудники, якобы организовали рейдерскую атаку на компанию. НоМаммед Задеутверждает что она и люди из ее команды действуют в интересах всей группы, возвращая занятые на покупку FESCO средства.

— «Группа товарищей», которая ангажировала Маммед Заде и ее помощников для захвата FESCO, к группе FESCO не имеет никакого отношения. Я бы не хотел подробно комментировать профессиональную и этическую сторону, она известна всем, кто знаком с этой историей, — банкирам, юристам, всему деловому сообществу, и не только в России, но и за ее пределами.

Отмечу лишь, что еще два года назад я принял решение отстранить Маммед Заде, но оформить это юридически удалось лишь недавно — ко мне под различными предлогами все это время не допускался нотариус.

Однако о моем решении лишить ее всех полномочий, принятом в августе 2018 года, ее дисфункциональности и некомпетентности хорошо известно и ей самой (это подтверждается ее письмами мне и потоками интервью, в которых она уже давно обещает вот-вот уйти добровольно), и адвокатам, и следствию. Об этом, безусловно, будут проинформированы и международные суды, в которых Маммед Заде придется отвечать по искам за ущерб, нанесенный моим интересам и интересам компании. Сейчас проводится детальный аудит, будут сделаны и сформулированы соответствующие выводы. К сожалению, FESCO ежедневно наносится ущерб не только монетизацией фиктивных многомиллионных договоров, заключаемых компанией в интересах определенных лиц, но и полным параличом работы совета директоров, который (вместе с годовым собранием акционеров в мае) был перенесен под нелепым предлогом рекомендаций ЦБ, причем и сейчас собрание прошло дистанционно.

Лейла Маммед Заде. Фото: ТАСС
Лейла Маммед Заде. Фото: ТАСС

Что вы можете сказать об объявленной на днях сделке по покупке «группой инвесторов» почти 34 процентов FESCO у Марка Гарбера и других владельцев акций? Какое будущее у FESCO?

— Продавцы прекрасно осведомлены обо всех обстоятельствах своего владения, о том, что эта сделка является недействительной, так как нарушает те коммерческие договоренности, которые имелись между сторонами, и это, несомненно, будет предметом юридического разбирательства.

Совместно с американским инвестфондом TPG Group мы вложили 750 млн долларов equity (собственного капитала) и около 850 млн долларов заемных средств (что и есть заем на акционеров, о котором упоминали) в компанию. С момента покупки мы прошли большой путь, вкладывая все средства в развитие, трансформировав компанию в высокотехнологичную транспортную группу с четкой стратегией. Впереди большие инфраструктурные проекты — порт Зарубино, Транссиб, развитие Севморпути, в которых необходимо активно участвовать. За это время долг уменьшился до 400 млн долларов, EBITDA (аналитический показатель, равный объему прибыли до вычета расходов по выплате процентов, налогов, износа и начисленной амортизации.И. М.) составила 170–175 млн долларов, так что никаких оснований сомневаться в будущем FESCO нет. Компания находится в стабильном состоянии.

Кстати, никому из предыдущих руководителей FESCO – от Руслана Алиханова, мужа Маммед Заде, бывшего президентом компании в 2013–2014 гг., до назначенного при ее полной поддержке и ушедшего со своего поста в марте этого года Александрса Инсуринса — почему-то не приходило в голову пытаться истребовать займы у акционеров. Естественно, сами разговоры о каком-то выводе денег из компании — это абсурд, и всем, включая саму Маммед Заде, это очевидно. Именно поэтому этот вопрос ранее никогда никем не поднимался.

— С момента ареста вас и вашего брата прошло уже более 2,5 года. Вам многократно продлевался срок пребывания под стражей, менялись следователи, принимались президентские поправки, исключающие применение 210-й статьи к деятельности предпринимателей. У вас есть представление о перспективах вашего уголовного дела?

— Мы завершили ознакомление с сотнями томов, и, если коротко, я могу с уверенностью констатировать или отсутствие вменяемых нам событий как таковых, или некую когнитивную инверсию в утверждениях следствия, когда наличие обязательств третьих лиц перед моими компаниями выдается за прямо противоположное.

Например, в компанию ОЗК я инвестировал в 2012 году, когда ее ежегодный убыток был 1,5 млрд рублей при выручке 14 млрд рублей; в 2018 году выручка составляла уже 45 млрд рублей, а EBITDA 6,5 млрд рублей, была реализована первая часть реконструкции крупнейшего морского зернового терминала на постсоветском пространстве, эффективно сконструирована железнодорожная логистика (от элеватора до зерновоза в Новороссийске) со своим ж/д парком, по сути создана новая компетенция.

В инженерно-строительный бизнес в период 2015–2018 гг. я инвестировал порядка 23 млрд рублей собственных средств, смягчая последствия, возникшие из-за неплатежей заказчиков, перепадов валютных курсов и невыполненных обязательств контрагентов. Несостоятельность вменяемых мне обвинений очевидна и подкреплена фактами, поэтому я рассчитываю на профессиональное, корректное и справедливое рассмотрение всех обстоятельств в ходе судебного процесса.

— У вас есть понимание, кто может быть заинтересован в том, чтобы вы находились в тюремной камере? Есть версия, кто мог вас «заказать»?

— Не могу себе позволить кого-то обвинять, пока у меня не будет исчерпывающих доказательств. Хотя и прекрасно понимаю, что ст. 210 «подтянули» ко мне и моему брату только потому, что без этой статьи УК нас уже давно пришлось бы освободить под подписку о невыезде или домашний арест. У меня нет сомнений, что в ходе судебного разбирательства все обвинения в отношении меня, а тем более в отношении моего брата, который не имеет никакого отношений к группе «Сумма», развалятся,

и выяснится, что меня и моего брата изолировали в камере только ради того, чтобы захватить мой бизнес, вынудить за бесценок продать активы компании.

И что уголовное дело в отношении меня не имеет никакого отношения ни к праву, ни к правосудию.

— Находясь более 2,5 года в тюремной камере, вы можете оценить сегодняшнее состояние вашего бизнеса, учитывая, что вы вышли из всех больших проектов? Планируете ли вы в будущем заниматься бизнесом, или вы видите для себя какую-то другую роль?

— В 2000 году я сформулировал для себя цель построить крупнейшую частную портово-логистическую компанию, и к 2011–2012 годам эта цель была достигнута. По критериям грузооборота и географической диверсификации компании группы «Сумма» занимали 2–3-е место в Европе. Тогда же (в это время я возглавлял деловую часть саммита АТЭС) возникли две новые прорывные идеи — усилить роль и участие российских компаний в европейско-азиатской торговле (Транссиб, Китай, Казахстан, Россия, Европа, СНГ) и несколько сместить мой фокус в сторону big tech (искусственный интеллект, нано- и биотехнологии). На сегодняшний день я вышел из большинства проектов группы «Сумма», ведь в формате 210-й статьи любой бизнес обречен на стагнацию или ускоренную энтропию.

Если говорить о будущем, мне в гораздо большей степени, чем раньше, интересен tech-сектор в самом широком смысле — nano, bio, info, cognitive, возвращаться в больший отраслевой проект я не намерен, так как считаю это пройденным для себя этапом. Мне также интересна венчурная филантропия, прежде всего проекты, связанные с культурно-историческим наследием. В прошлом таких проектов у меня было много — музеи Петра I в Голландии, Кронштадте и Дербенте, создание современных образовательных центров и бизнес-инкубаторов, школ для талантливой молодежи, проекты оцифровки древних рукописей, Кала-Корейш, фрески Ферапонтова монастыря, музей V&A в Лондоне, перечислять можно долго. Именно на подобных проектах я и планирую фокусироваться в будущем.


7 октября братья Зиявудин и Магомед Магомедовы завершают ознакомление с материалами уголовного дела, которых набралось на 721 том и 126 упаковок вещественных доказательств. Дату окончания ознакомления, 28 сентября, назначил Тверской районный суд Москвы. После этого уголовное дело будет направлено в Генеральную прокуратуру для утверждения обвинительного заключения в окончательной редакции. Хотя велика вероятность такого варианта развития событий, что Генпрокуратура может вернуть уголовное дело на доследование.

shareprint
АО «Издательский дом «Новая газета». Все права защищены. Адрес: 101000, Москва, Потаповский переулок, 3, строение 1. 18+. Пользовательское соглашение. Политика конфиденциальности.

К сожалению, браузер, которым вы пользуетесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров.