За совершение этих действий были привлечены к уголовной ответственности трое молодых людей — Александр Шабарчин, Данила Васильев и Александр Эткин. Через полтора года суд вынес приговор: два года колонии общего режима Александру Шабарчину и один год условно Даниле Васильеву. Александра Эткина суд оправдал.

Несмотря на оправдание одного из фигурантов, суровость приговора поразила не только гражданское общество, но и многих юристов. О процессуальных странностях дела о «кукле Путина» рассказывает адвокат Александра Шабарчина — Максим Филиппов.

— Кто такой Александр Шабарчин и в чём суть его акции?

— Александр Шабарчин — молодой инженер, активист-одиночка. Свидетели обвинения на суде и многие СМИ называют его «сторонником Алексея Навального», но ни он, ни Васильев и Эткин никогда не входили в сеть штабов Навального. Шабарчин на протяжении нескольких лет вел YouTube-канал «Гроза Перми» и устраивал различные перформансы. Вот и 11 ноября 2018 года была проведена такая акция в формате современного искусства. Манекен, который Шабарчин с помощью Васильева разместил напротив ЦУМа, — это собирательный образ власти. Таким образом Александр, как автор акции, выразил свое мнение о проблемах, существующих во власти, но у него не было умысла оскорбить прохожих, и уж тем более он не призывал к свержению существующего строя.

— Изначально Александра и двух других молодых людей пытались обвинить в экстремизме…

— …Но позже переквалифицировали на «хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору». Это серьезная статья — часть 2-я 213-й статьи УК РФ.

— А разве там был предварительный сговор?

— Конечно нет. Шабарчин попросил Васильева помочь ему в одном деле: ему понадобилась физическая помощь, чтобы прикрепить куклу к столбу. Васильев согласился, они дотащили куклу до ЦУМа, и только там, когда Шабарчин вынул куклу из мешка и они начали ее прикреплять, Васильев увидел «лицо» куклы. До этого он не знал сути акции, просто согласился по-дружески помочь Шабарчину.

Третий участник процесса, Александр Эткин, случайно проходил мимо, заметил, что происходит что-то любопытное, и начал снимать на телефон. Александр Шабарчин попросил его скинуть видео, и Эткин просьбу выполнил. До этого они не были знакомы ни с Шабарчиным, ни с Васильевым.

Адвокату Эткина Анастасии Шардаковой удалось все это доказать в суде, и Эткина полностью оправдали. Однако наши доказательства того, что между Шабарчиным и Васильевым предварительного сговора не было, судья Сергей Сыров не принял, поэтому ребят судили именно по этой, достаточно суровой статье.

— Обвинение основывалось на экспертизе и показаниях свидетелей. Что с ними не так?

— Экспертиз было проведено две. Первая экспертиза, проведенная иногородним экспертным учреждением, ответила отрицательно на все вопросы, поставленные следствием, эксперты не нашли состава преступления в действиях наших подзащитных.

Тогда была проведена вторая экспертиза. Ее делали преподаватели ПГНИУ (Пермского государственного национального исследовательского университета. — Ред.): три психолога, лингвист и юрист, и вот их-то заключение носило обвинительный характер. Мы заявляли ходатайство об исключении повторной экспертизы из материалов дела, поскольку она ничего не добавляла к первой, там не было принципиально новых вопросов, однако суд нам отказал.

С этой второй экспертизой много непонятного. Так, ректорат ПГНИУ на запрос, кстати, сделанный «Новой газетой», официально заявил, что университет как юридическое лицо экспертизы не проводит, так как не является экспертным учреждением; экспертизы проводят сотрудники ПГНИУ как частные лица; однако на экспертизе стоит печать университета, она заверена ректоратом.

Кроме того, несмотря на то, что экспертизами занимались пять человек, всего один эксперт — психолог Лина Зарипова — свела их заключения в единый текст, при этом фрагменты экспертиз редактировались и менялись местами, так что уже невозможно определить, какой именно эксперт какую часть этого документа писал. Все пять подписей находятся под этим единым документом.

Наконец, по закону, экспертиза должна быть научно обоснована и к ней обязательно должен прикладываться список научной литературы, на которой основаны экспертные заключения. В этой экспертизе был только список трудов по психологии, а лингвистической и юридической литературы не было. Эксперты на суде говорили, что у них огромный опыт работы и они сами — ходячая научная литература.

Эта экспертиза составила ядро обвинения. Когда нам отказали в ее исключении из материалов дела, сразу стало понятно, что дело идет к обвинительному приговору.

— А что со свидетельскими показаниями?

— Свидетели обвинения в один голос утверждали, что они страшно оскорблены действиями Шабарчина и Васильева, что им нанесена моральная травма. Мы изучили их список.

Все они присутствуют в соцсетях и принадлежат к одной из четырех групп:

• члены партии «Единая Россия»,
• члены «Молодой гвардии «Единой России»,
• члены «Национально-освободительного движения» (НОД)
• или сотрудники органов охраны правопорядка и их родственники.

На наши вопросы, как их заявления оказались в полиции, они отвечали: «Нам позвонили и пригласили». Остается узнать, как полиция выяснила, что именно эти люди почувствовали себя оскорбленными? Это загадка…

Мы считаем, что показания таких свидетелей не являются объективным доказательством преступления, поскольку свидетели политически ангажированы.

— Как проходило следствие?

— Очень жестко. Следствие вел отдел по особо важным делам, который расследует, например, массовые убийства. А тут — хулиганство. Методы были соответствующие: например, без предупреждения приходят к девушке Васильева, выдергивают ее из постели и без повестки везут на допрос. Она, конечно, в шоковом состоянии была. Притом что она всего лишь свидетель, а не обвиняемая.

Суд тоже гуманностью не отличился, в том числе по отношению к нам. В деле было пять или шесть томов, и со всеми должны были ознакомиться три адвоката, а нам на всех дали для ознакомления один день. А у нас ведь еще есть другие суды, другие подзащитные.

— Вы говорите, что были готовы к обвинительному приговору суда. Почему же приговор вызвал такой шок в обществе?

— Мы были готовы к обвинительному приговору, но не к реальному сроку. Суд проявил чрезмерную суровость по отношению к Александру Шабарчину. Да и Даниле Васильеву грозил реальный срок, его спасло только то, что на момент акции — 11 ноября 2018 года — ему не было 18 лет.

На суде Шабарчин старался всю вину брать на себя, отвести удар от ребят. Однако его тоже подкосил этот приговор. Я навещал его несколько раз в СИЗО, где он сейчас находится, и он все время говорит, что не понимает, как можно так сурово наказывать за выражение всего лишь собственного мнения.

— Как Александр себя чувствует в СИЗО?

— Ну он парень позитивный, крепкий и вокруг себя создает соответствующую обстановку.

так он их воспитывает: приучает руки мыть, соблюдать личное пространство, стирать одежду.

— Вы ведь обжаловали приговор?

— Конечно. Но прокуратура тоже обжаловала: прокурор счел наказание слишком мягким. Рассмотрение будет примерно через месяц.

Юлия Баталина — специально для «Новой», Пермь