Командование Кригсмарине интересовал целый пакет «бонусов». Сначала, в частности, в Берлине сочли весьма ценной для германских судов даже саму возможность на время укрыться от британского флота в портах советского Заполярья (Мурманск) и Дальнего Востока (Владивосток).

Верфь для рейдеров

Берлин также рассчитывал, что Москва разрешит и обеспечит проводку Северным морским путем с востока на запад караванов немецких торговых судов, застрявших на Тихом океане из-за войны. А вот в обратную сторону, уже в Тихий океан, первоначально планировалось провести значительную группу германских рейдеров — вспомогательных крейсеров, которые должны были подорвать британское и французское судоходство, действуя на их торговых путях.

Более того, практически сразу после начала Второй мировой войны обе стороны обсудили возможность наладить переоборудование немецких торговых судов в вооруженные крейсера-рейдеры… прямо в Мурманске.

Что подтверждается документально. По крайней мере, питерский историк Павел Петров выявил в Российском государственном архиве ВМФ и опубликовал на сей счет интереснейшие документы: переписку председателя Совета народных комиссаров (СНК) СССР Вячеслава Молотова с наркомом ВМФ СССР флагманом флота 2 ранга Николаем Кузнецовым. Историк публикует меморандум германского посла Шуленбурга от 22 сентября 1939 года, врученного им Молотову, копию которого глава советского правительства 26 сентября 1939 года и направил уже наркому ВМФ Кузнецову — «для принятия соответствующих мер, [о которых мне нужно с Вами договориться]».

Германский же посол по поручению «Верховного командования Германского военного флота» извещал о намерении Кригсмарине «использовать находящийся в Мурманском порту теплоход Jiler в качестве вспомогательного крейсера». В связи с чем запрашивалось разрешение правительства СССР «на провоз в Мурманск необходимого вооружения, боевых припасов и проч., и на проезд команды сухим путем». В общем, командование Кригсмарине попросило советскую сторону «оказать общее содействие, необходимое для превращения судна во вспомогательный крейсер».

Направленное Молотовым наркому ВМФ послание — директивный документ прямого действия.

Получив предварительное согласие советских вождей, германская сторона сделала следующий шаг, направив документ более конкретный — той инстанции, которая и должна была оказать искомое содействие. По крайней мере, именно так следует из послания наркома ВМФ за № 3124сс от 7 октября 1939 года, направленного Молотову.

В документе говорилось: «Германский военно-морской атташе капитан фон Баумбах [фрегаттен-капитан (капитан 2 ранга), позже капитан-цур-зее (капитан 1 ранга) Норберт Ортвин Август Вильгельм фон Баумбах, военно-морской атташе при посольстве Германии в СССР. —В. В.] обратился через отдел внешних сношений НКВМФ СССР с просьбой оказать помощь с нашей стороны в переоборудовании немецких торговых пароходов во вспомогательные крейсера».

Переоборудование, как сообщал Кузнецов, должно было заключаться в обустройстве «дополнительных креплений под палубы, для пушек и торпедных аппаратов, которые будут установлены на этих пароходах»; устройство «особых крышек у трюмов для скрытия и маскировки орудий и торпедных аппаратов»; устройство жилых помещений в трюмах для команды и, наконец, «устройство запасных бункеров для жидкого топлива». «С нашей стороны, — сообщал советский нарком, — он просит помощи в рабочей силе и мастерских для переоборудования. Необходимый для этого материал может быть немцами доставлен из Германии».

Военно-морской нарком информирует вышестоящую инстанцию, что сама работа по переделке немецкого торгового судна в боевой корабль «может быть выполнена Судоремонтно-судостроительной верфью наркомата рыбной промышленности в Мурманске, которая имеет в своем распоряжении соответствующие цеха». В связи с чем, рапортовал Кузнецов, «прошу Ваших указаний по затронутому вопросу».

Разумеется, в своих мемуарах советский флотоводец об этом даже не заикнулся, лишь осторожно заметив, что, когда высшая инстанция принимала серьезные стратегические решения, касающиеся и морских вопросов, «меня и Главный морской штаб никто не спрашивал». Не посоветовались в Кремле с моряками и по этому вопросу.

Однако, просчитав возможные последствия, затем решили столь далеко пока не заходить: вооружать в своем порту немецкий корабль, превращая Мурманск в верфь Кригсмарине, было чревато военным столкновением с Британией! Так что здесь Сталин отыграл назад (хотя позже проводку рейдера и осуществили, но оснащенного уже в самой Германии).

Отрицание отрицания

Впрочем, в рамках советско-нацистского сближения явно не рейдеры были самым животрепещущим вопросом: германских адмиралов больше привлекала возможность заполучить базу или пункт снабжения и обслуживания близ того же Мурманска. И в этом вопросе Кремль поначалу тоже пошел навстречу. О чем и свидетельствует история «Базис Норд» (Basis Nord). Существование которой по сию пору категорически отрицается «историками в сапогах». Так, генерал-лейтенант ФСБ Василий Христофоров, бывший начальник Управления регистрации и архивных фондов ФСБ, утверждает, что всем авторам, пишущим на эту тему, «неизвестны либо недоступны архивные документы».

Поэтому историк-чекист вместе со своим соавтором Черепковым в книге «Секреты российского флота.

Из архивов ФСБ» делает вывод: «база германского ВМФ «Норд», существование которой не подтверждалось до настоящего времени ни одним документальным источником, не более чем миф». Поистине гениально: раз мы это засекретили, это — миф!

Правда, при этом нам «скромно» забывают сообщить, что о наличии этой базы уже давным-давно поведали германские адмиралы. Откроем воспоминания гросс-адмирала Эриха Редера: «Дипломатические переговоры в рамках советско-германского пакта о ненападении дали нам возможность использовать мурманский порт». Кроме этого, пишет Редер, германский военно-морской флот извлек и другие выгоды из советско-германского пакта 1939 года. Например, «мы могли не беспокоиться о ситуации на Балтике <…> Нашему балтийскому побережью ничто не угрожало. Наши рудовозы могли спокойно проходить из Швеции, причем нам не приходилось отвлекаться для их охраны из района Северного моря». Но самое главное, «русские предоставили нам право использовать их незамерзающий порт Полярный на побережье недалеко от Мурманска в качестве германской военно-морской базы и дали право транзита через Северный Ледовитый океан для выхода в Тихий океан.

Возможность зайти в Полярный стала громадным преимуществом для некоторых наших торговых судов, пытавшихся вернуться домой из-за океана в первые недели и месяцы войны. Чтобы миновать британскую сеть, большей части этих судов пришлось следовать гораздо более северным маршрутом вдоль границы полярных льдов, постоянно треплемых жестокими северными штормами; зайдя же в Полярный, они могли произвести ремонт и пополнить припасы на остаток пути домой через норвежские воды. Одним из таких наших судов был скоростной лайнер «Бремен», он сделал заход в Полярный, чтобы дать необходимый отдых команде, произвести ремонт и пополнить припасы для дальнейшего рейса».

Необходимое примечание: немецкий трансатлантический лайнер «Бремен», обладатель «Голубой ленты Атлантики», в канун войны находившийся в гавани Нью-Йорка, 31 августа 1939 года тайно, не испрашивая разрешения, без пассажиров вышел из порта и растворился на просторах Атлантики. Чтобы 6 сентября неожиданно материализоваться в Мурманске.

Этот фокус был выкинут, дабы лайнер не перехватили британцы, опасавшиеся, что Кригсмарине получат столь мощное судно для транспортировки войск. Из документов НКВД СССР следует, что «Бремен» «на всем пути преследовался английскими военными кораблями», однако же воспользовался туманной погодой, при этом «на трубах парохода <…> были нанесены опознавательные знаки Советского торгового флота».

«Историки в сапогах» скромно обмолвились, что данных о дате, когда лайнер покинул Мурманск, не имеется. Адмирал же Кузнецов пишет, что «как невоенный корабль, он имел право посетить наш порт». Какой уж там «невоенный», если уже был включен в состав Кригсмарине, подчиняясь приказам его командования! «Постояв некоторое время, — сообщает бывший нарком ВМФ, — «Бремен» столь же неожиданно покинул Мурманск и, воспользовавшись плохой погодой, прорвался в Германию».

Помимо «Бремена» в Мурманск 7 сентября 1939 года с той же целью — получить безопасное убежище — стали прибывать и другие немецкие пароходы, и к 13 сентября 1939 года на рейде Мурманска отстаивались 11 немецких торговых судов тоннажем 149 120 тонн с общей численностью экипажа 2140 человек. Вскоре эту немецкую «мирную эскадру» пополнили еще не менее семи кораблей…

Вновь откроем гросс-адмирала Редера: «Германский вспомогательный крейсер с бортовым номером 45 (тот самый рейдер «Комет». —В. В.) вышел из этого порта в свой рейд по Тихому океану в августе 1940 года. Затем именно из Полярного вышел тот единственный танкер, который прибыл в Нарвик как раз вовремя, чтобы оказать помощь нашим кораблям во время оккупации Норвегии».

Более красноречивого признания трудно и сделать, хотя неточность гросс-адмирал здесь все же допустил: это был не Полярный. Базу «Норд», или, как ее именовали в германских документах, «Базис Норд», создали в районе губы (залива) Западная Лица.

Сам факт существования «Базис Норд» длительное время у нас категорически отвергался, впрочем, казенные историки отвергают и поныне. Хотя еще в 1990 году историк А.В. Безносов опубликовал в «Военно-историческом журнале» соответствующий материал — «Секрет «Базис Норд». Он и поведал, как в результате скорых переговоров уже 17 сентября 1939 года в Мурманск «вошли два немецких вспомогательных судна с грузами для предполагаемой базы снабжения».

Правда, вскоре концепция поменялась, и Молотов, отклонив просьбу германских властей разрешить стоянку и межпоходовые ремонты военных кораблей в Мурманске, сообщил германской стороне: собственно в Мурманске, мол, мало подходящих причалов и, главное, «Кольский залив недостаточно изолирован, чтобы скрыть заходы немецких военных кораблей».

Потому вместо Мурманска немцам на выбор предложили две незамерзающие бухты: залив Териберка — в 30 милях к востоку от входа в Кольский залив, и губу Западная Лица. «Эти уединенные места (бухты), — писал историк, — редко посещались посторонними судами и поэтому больше подходили для оборудования военно-морской базы, которая условно именовалась "Базис Норд"».

Произведя рекогносцировку на месте, военно-морской атташе Германии фон Баумбах сообщил: залив Териберка недостаточно защищен от непогоды и не совсем подходит для создания там передовой базы флота. Потому сошлись на том, что «Базис Норд» оптимальнее оборудовать в губе Западная Лица в Мотовском заливе: туда немецкие корабли могли заходить скрытно и практически в любое время года. Тогда же велись переговоры о предоставлении германским военным морякам, помимо Западной Лицы, еще одной бухты — уже на советском Тихоокеанском побережье, к северу от Владивостока…

Хотя детали того, как именно немцы использовали полученные возможности, все еще покрыты мраком строжайшей государственной тайны, но даже генерал ФСБ Христофоров (с соавторами), утверждающий, что «база германского ВМФ "Норд" <…> не более чем миф», в своих опусах привел массу документов, красноречиво свидетельствующих: это реальность. Так, он сам и публикует подробности пребывания в Западной Лице немецких судов «Финиция» и «Викинг-5» — первое как бы торговое, второе — китобойное, но самими немцами оба официально считались именно военными кораблями.

Стоянка их в зоне дислоцирования боевых единиц Северного флота служила официальной причиной для частных выездов в этот район помощника германского военно-морского атташе Эриха Ауэрбаха, который, согласно документам НКВД, восемь раз выезжал на место стоянки пароходов в сопровождении официальных представителей Северного флота. Оба корабля постоянно меняли места стоянки, базируясь то на Мурманск, то на Иоканьгу, где как раз возводилась новая база Северного флота, то снова на Мурманск, то в Западной Лице — близ Полярного, основной базы Северного флота: в одних советских документах говорилось, что корабли застряли в советских водах из-за поломок, в других — что их якобы невозможно вывести из-за обстоятельств военного времени.

При этом УНКВД Мурманской области регулярно сообщало в центральный аппарат НКВД: помощник военно-морского атташе Ауэрбах, прикрываясь пребыванием в советских портах этих торговых, а не военных пароходов ведет активную разведывательную работу, а ссылки на невозможность вывести их из Мурманского порта несостоятельны. Христофоров цитирует письмо Главного транспортного управления (ГТУ) НКВД СССР в Наркомат иностранных дел СССР с предложением отказать Ауэрбаху в продлении визы на пребывание в Мурманске, на котором значится красноречивая приписка: «По указанию т. Молотова виза продлена. 9/8–40».

Проще говоря, бдительным чекистам предельно ясно дали понять: не суйтесь не в свое дело — это вопрос большой политики. Впрочем, могли бы и сами догадаться: в цитируемой Христофоровым спецзаписке Мурманского УНКВД говорилось, что «все передвижения как этих судов, так и лично Ауэрбаха <…>, производятся с разрешения командования Северного флота».

Пресловутая «Финиция» кантовалась в советских портах и водах с 14 сентября 1939 года аж до 16 сентября 1940 года, «Викинг-5» — до 29 июля 1940 года. Чем реально занимались в акватории Баренцева моря столь длительное время корабли, числившиеся в реестре Кригсмарине, загадка. Хотя по географии их стоянок можно предположить, что помимо задач явно разведывательного характера, они вполне могли служить и плавбазами для оперировавших в том районе немецких субмарин.

Благодарность гросс-адмирала

В ряде исследований есть сведения, что при сооружении базы «Норд» в целях конспирации из того района были выселены финны — рыбаки колхоза «Коминтерн». Ссылаясь на архивы ФСБ, генерал Христофоров заверял, что эти данные «не подтверждаются», никаких «данных об их выселении в сентябре 1939 года не имеется». При этом сам же сообщал:

«Установлено, что в соответствии с приказом НКВД СССР 001117 от 17 сентября 1939 года "О мероприятиях в связи с отнесением города Мурманска к числу режимных местностей" во исполнение постановления Правительства СССР УНКВД по Мурманской области приказывалось на основании «компрометирующих материалов в отношении безусловно подозрительных людей, особенно финнов и эстонцев и других иностранцев; административно-ссыльных <…> арестовать 500–700 чел., с оформлением дел для рассмотрения на Особом совещании НКВД СССР <…> Указанную выше работу закончить в месячный срок». Было еще массовое выселение «граждан инонациональностей» из Мурманской области и в июне 1940 года. Но все это, согласно логике историка в штатском, «не было взаимосвязано с нахождением в Западной Лице немецкой базы». Так значит, база-то — была?!

Военный журналист капитан 2 ранга Сергей Ковалев и его соавтор Анатолий Федоров в своих исследованиях также привели убедительные факты существования «Базис Норд», доказывая, что она функционировала до осени 1940 года. Более того, «Базис Норд», по всей видимости, была использована Кригсмарине и при операции по захвату Норвегии. Это признает и гросс-адмирал Редер, поведавший, как именно с «Базис Норд» и «вышел тот единственный танкер, который прибыл в Нарвик как раз вовремя, чтобы оказать помощь нашим кораблям во время оккупации Норвегии».

Речь идет о танкере «Ян Веллем», который действительно сыграл значительную роль в той операции. Этот немецкий танкер-снабженец 8 апреля 1940 года вошел в порт Нарвик — якобы для пополнения запаса продовольствия. Когда же на внешний рейд Нарвика ворвались немецкие эсминцы, с борта танкера им указали самый безопасный проход.

13 апреля 1940 года англичане вывели танкер из строя, но — уже после того, как он передал топливо эсминцам. Тем не менее после захвата Норвегии адмирал Редер направил, как он сам пишет, «благодарственную телеграмму командующему флотом Советского Союза за оказанную нам помощь».

Из одной лишь дипломатической вежливости, разумеется.