«Вот вроде нормально стоит человек, даже улыбается, в потом — ковыляет. Приглядываюсь: нога в гипсе. И руки загипсованы, лицо избито. Под майками, рубашками, толстовками, штанами синяков не видно. Только те, что на лицах», – так описал свои впечатления очевидец зверских избиений протестующих белорусов в ходе демонстраций в Минске против фальсификации итогов выборов и в изоляторе временного содержания на улице Окрестина в белорусской столице.
Подобных свидетельств — море. Избиения, изнасилования, унижения…
Читаешь, и холодок пробирает. Тем, кого били связанным или закованным, он знаком. А тем, кого нет, пока неведом. Но им страшней.
Таков и был план властей: провести против недовольных операцию устрашения такой мощи, чтоб они в ужасе разбежались по углам. А после — швырнуть им тела живых, измученных и окровавленных задержанных. Чтоб из углов своих и высунуться не смели.
Раньше это удавалось. В 2006 году протесты против фальсификаций продолжались с 19 по 25 марта. В них участвовало до 30 000 человек. Но их жестоко подавили дубинками, слезоточивым газом и резиновыми пулями. 19-20 декабря 2010 года тысячи белорусов снова протестовали против фальсификаций. И их задавили силой. Случались и другие выступления против системы личной власти Александра Лукашенко. И всякий раз встречали полицейский погром. Да такой лютый, что замирали на несколько лет.
Но массовых выступлений такого размаха, как в августе 2020-го — во всех крупных городах — страна не знала никогда. Метод, исправно работавший прежде — зверские разгоны, а после тишина — отказал. С 9 августа народ идет и идет на улицы вновь и вновь. Волнами. И, небывалое дело, тут же включаются трудовые коллективы. Ведущие предприятия — БелАЗ, МАЗ, Беларуськалий и другие — бастуют. Стачка становится всеобщей и бессрочной. Рабочие формируют национальный стачком, выдвигают требования.
Такого не было 40 лет — со времен польской «Солидарности».
И возникает пауза. Уникальное объединение недовольных горожан и рабочих вразумляет сбрендившие в угаре насилия власти. Многих задержанных отпускают. Лютые набеги на время прекращают. А Лукашенко идет к рабочим чтоб услышать историческое:
«Застрелись, офицер!»
Это действует. Он даже говорит о новой конституции и выборах. Не мудрено. За день до того в Минске протестует до 400 000 человек.
Но против чего? По самому большому-то счету?
Против несправедливости. Это слово вбирает в себя всё: фальсификации выборов, запрет частной социологии, дикие ограничения трудовых прав, консервацию страны…
Понимаю: многим его слышать странно. Четверть века мордуют, лишают свобод, гнут и запугивают, казалось бы, навек. А нет. Плечи расправил «простой человек»: справедливость давай! Это протест другого качества. Не тот, что в 2006-м и 2010-м. Другой масштаб. Тот, что позволяет перевести его из стадии протеста в стадию взятия контроля.
И над производствами. И над принятием решений на муниципальном, региональном и государственном уровне.
Каждый, кто изучал гражданские движения, знает: это один из самых непростых моментов их развития. Они замирают, если породившую их проблему решают. Либо когда их подавляют, как бывало прежде и в Беларуси, и в других странах. Но если участники выдвигают из своей среды людей, готовых и способных перевести их с этапа протеста на этап взятия контроля — они развиваются. Движутся дальше. Выходят на более высокие и значимые уровни — взятия политической ответственности и проведения дальнейших преобразований — изменения системы в целом.
Кто эти люди? Не политики-говоруны — любители дебатов, подиумов, трибун и телекамер. А политики-практики — управленцы, коммуникаторы, организаторы — умеющие решать вопросы, планировать действия, мобилизовать людей, вести переговоры, унимать любителей насилия, разжимать пальцы цепляющихся за власть, побуждать их сдавать дела. И принимать их.
Очевидно, движение за справедливость в Беларуси вышло на этап перелома и перехода. Сумеет ли оно его совершить? Всё в его руках.