В Минске сейчас весело, как это ни странно звучит. Несмотря на четыре дня полицейского насилия, пытки, аресты и непредсказуемое будущее, город не погрузился во мрак. Мой минский приятель Альберт Гончаров рассказывает: «После жесточайшего напряжения и стресса все выдохнули. Люди поняли, что могут выходить в город и их не будут бить. Едешь на машине, высовываешь руку из окна, весь город дает тебе пять. Километры людей, реально километры. Цветы, улыбки, воздушные шарики — праздник».

И плакаты, их тысячи. В основном в духе «Вы нас даже не представляете», знаменитого мема Болотной. «Гэта усе фаташоп» — реакция на нелицеприятные высказывание Лукашенко о протестующих. «Я не наркоман, я художник» — о том же. «Мне чизбургер, маленькую картошку и нового президента!», билет в Гаагу, приглашение в сумасшедший дом… Больше всего это напоминает монстрации, которых, кстати, в Беларуси никогда не было. Полноценных.

«Год или два назад белорусские власти приняли закон, по которому, если хочешь провести массовое мероприятие, надо оплатить услуги полиции, скорой помощи и так далее пропорционально числу участников.

Выглядело это предельно странно: на пустом стадионе стояло человек семь с плакатами. Постояли отведенное время, собрали вещи, ушли. Но я надеюсь, что в следующем году монстрации пройдут в нормальном режиме, не полицейском. Видно, что у людей с юмором все в порядке, есть кому писать хорошие лозунги.

— Какой из нынешних плакатов у тебя в топе?

— Может быть, не самый смешной, но очень важный: «Я узнал, что у меня есть огромная семья». Белорусы почувствовали себя единой нацией, семьей, требуя ухода Лукашенко. Это чувство, которое мы пока не испытали в России, но я надеюсь, что еще испытаем.

И самое удивительное, что у них получается. Это очень круто. Я не думал, что можно побороть ОМОН такими способами, говоря на таком языке. В России, это, к сожалению, никогда не работало».

Плакаты, за редкими исключениями, абсолютно беззлобные. Даже по отношению к силовикам, от которых все натерпелись: «В смысле сломал тебе руку? Ты же сам мимо шел». «Не бейте мужчин, я еще не замужем», «Вас подсадить в автозак?»…

«Сейчас уже не страшно, сейчас менты нас сами боятся. И кстати, зря. Лукашенко застращал их, говорил, что, если к власти придут демократы, армию, ОМОН и кагэбэшников будут на столбах вешать. Я видел их у Окрестина, это самая адская тюрьма в Минске, видел, как оттуда убегали сотрудники, переодетые во врачебные халаты, с бутафорскими стетоскопами на груди — боялись, что их растерзает толпа. Это само по себе смешно, но главное — никто и не думал их трогать, до них никому нет дела, гораздо важнее освободить заключенных. Конечно, в новом обществе силовики не должны оставаться на своих должностях, и не останутся, но это ведь не то же самое, что вешать на столбах, правда?»

Анекдоты до выборов:

• «Разработана новая система голосования. Кто голосует за Лукашенко, идет на сайт president. Кто против — на сайт kgb. Там ему объясняют, как зайти на сайт president»;
• «Выборы показали, что Лукашенко осталось править считаные десятилетия»;
• «Приговорили белоруса к смертной казни через повешение. Приходят на третий день, а тот живой в петле болтается. Спрашивают, как это он так.Тот отвечает: — Ну, первые два дня душило, душило, а потом попривык»;
• «После смерти плохие белорусы попадают обратно в Беларусь».

Чувствуете безысходность?

А вот после:

• «Приходит к Лукашенко помощник и говорит:— Александр Григорьевич, наконец-то вы стали выездным. — Да? И куда моя первая поездка? — В Гаагу»;
• «Идет мужик по улице, никого не трогает. Вдруг рядом тормозит автозак, вылетают омоновцы и начинают паковать его в машину, лупят дубинками. Мужик кричит: — Отпустите, я за Лукашенко голосовал! — Не трынди, за Лукашенко никто не голосовал!»;
• «Приходит к Лукашенко после выборов глава ЦИК Беларуси Лидия Ярмошина и говорит: — У меня две новости, Александр Григорьевич. Одна хорошая, другая плохая. С какой начать? — С хорошей. — Вы — избранный президент Беларуси. — А плохая? — За вас опять никто не проголосовал».

Но первым все-таки пошутил Лукашенко. Он вообще комичная фигура, что-то вроде нашего Жириновского. Но это для нас, живущих в России. Помните, как еще недавно, в разгар пандемии, он бодро катался на тракторе, бегал с клюшкой по хоккейной площадке и говорил, что никакого коронавируса нет. Мы тогда потешались — белорусы смертельно обиделись. И больше всего на то, что, когда люди начали умирать, он им не посочувствовал. Говорил что-то вроде: «Какого хрена этот жирный пошел гулять на улицу!» Юмор это? Юмор, но мерзкий, злобный.

А когда он сам заболел, белорусы пошутили в ответ: «Лукашенко болеет тем, чего нет».

Но главным юмористом Беларуси до выборов был еще он. Шутки шутил хамские, быдловатые. В духе «Почистили копыта, пошли на работу». Приезжал открывать бассейн в маленький городок со словами: «Ну хорошо, пойду вам эту лужу открою». Вряд ли это имело большой успех.

И вот дошутился, как говорится.

Шутят уже не столько над ним, сколько над тем, что он не ожидал такой реакции от народа. Несоответствие замаха и удара всегда смешно. Крутой чувак оказался беспомощным, сел в лужу. Такой крутой, а его рабочие на митинге посылают куда подальше прямо в лицо. Комедия положений.

Одно время ходили слухи, что он коллекционирует анекдоты о себе. Хорошее хобби для человека, которого называют последним европейским диктатором. Он даже периодически рассказывал их, но бородатые-бородатые. Смеялись над ними в основном приближенные, и то из чувства приличия.

Был случай в Витебске четыре года назад. На «Славянский базар» приехал Галкин и стал непринужденно шутить в адрес белорусского президента. В вип-ложе сидел Лукашенко и улыбался. А раз главный улыбается, и остальным не зазорно.

Не все так безобидно, конечно. Мягкие шутки проходили, а за жесткие можно было вылететь из вуза, с работы. Не просто же так лучшие белорусские стендап-комики Слава Комиссаренко и Ваня Усович выступают в Москве, а не в Минске. А автор легендарного комикс-проекта «Саша и Сирожа» художник Алексей Хацкевич выставляется в основном в России и Украине.

Хацкевич, кстати, не уверен, что протест такой уж беззлобный: «Шутки вовсе не означают, что люди все простили и не травмированы. Но когда человеку страшно, а ему дают юмор, он выпускает эмоции и начинает хохотать».

На странице Хацкевича в фейсбуке фотошоп Лукашенко с сыном. Под ним комментарий: «Душить обоих голыми руками». А чуть пониже другой человек написал: «Ребята, больше юмора, меньше злобы». И еще неизвестно, за кем останется последнее слово.

«Сашу и Сирожу» называют белорусскими Бивисом и Батхедом, но, по словам Хацкевича, эти образы родились у него еще в 80-х, так что скорее Лелек и Болек, чем B&B. Когда он и его соавтор Сергей Михалок (да, тот самый) пришли со своим проектом на телевидение, им сказали: «Саша — сакральное имя. Что вы вообще делаете, куда лезете?»

«В начале нулевых все начали запрещать. Постепенно народ ввел для себя самоцензуру. Шутки были плоские, пресные. Белорусский Comedy Club и «Белораша» не выжили. Пытались шутить, но все было как-то убогенько. Видно, что ссут. А мы всегда были панками, позволяли себе многое, но все-таки не то, за что могли посадить. Ходили по краю, сознавая, какие могут быть последствия. В итоге одну из наших программ, «Колыханку», запретили. Мы погрустили, потом начали выходить в Украине. И стали там бешено популярны».

— Твои персонажи Саша и Сирожа, они сейчас за кого?

— Они очень эмоциональные. Они вышли бы на улицы, это точно. И даже председателеву хату спалили бы.

— А потом пошли самогон глушить?

— Нет, скорее пчел разводить.

Вот такой юмор по-белорусски.