На Ивановской горке, в сердце старой Москвы, в одной из самых исторически ценных ее частей готовится вторжение. Строительство в Колпачном переулке пятиэтажного бизнес-центра и двухуровневого гаража с 53 парковочными местами на глубине семи метров — особый подарок для исторических фундаментов ХVI и ХVII веков, на которых стоят уникальные архитектурные памятники. В планах застройщиков — «накрыть единым ковром всю территорию», построить рестораны и бары, гостиницу.
Разрешительная документация получена, управление проектом выиграно AB Development, архитектурная концепция разработана ООО «Гинзбург архитектс».
Управляющая компания «Деловой мир», заверяя, что «предусмотрен ряд мероприятий по обеспечению сохранности близлежащих объектов культурного наследия», — собирается сильно переустроить облик Ивановской горки.
Приход девелоперов в зону музея под открытым небом вызывает серьезную тревогу.
Поскольку входит в явное противоречие с Положением о зонах охраны, которое запрещает «строительство объектов капитального строительства, за исключением применения специальных мер, направленных на сохранение и восстановление (регенерацию) историко-градостроительной и (или) природной среды объекта культурного наследия (восстановление, воссоздание, восполнение частично или полностью утраченных элементов и (или) характеристик историко-градостроительной и (или) природной среды).
Равно как и хозяйственную деятельность, необходимую «для обеспечения сохранности объекта культурного наследия».
Реновация квартала в штыки встречена его обитателями. Петиция против строительства уже набрала 8 тысяч подписей.
Сегодня «Новая» дает возможность высказаться и сторонникам проекта, и его противникам.
«Из Ивановской горки можно выжать максимум»
Три года назад, в 2017 году, я участвовал в общественном обсуждении акта государственной историко-культурной экспертизы по части проектной документации по строительству бизнес-центра на Колпачном, 9а. Уже тогда было понятно, что проект строительства бизнес-центра незаконен. Почти вся территория Ивановской горки еще с прошлого века покрыта объединенными охранными зонами. По закону здесь запрещено любое строительство, кроме применения специальных мер по регенерации среды объектов культурного наследия. Понятие регенерации определено очень четко: под ней понимается восстановление утраченных элементов и характеристик среды объектов культурного наследия.
В Бутырском районном суде мы оспариваем согласование Мосгорнаследием акта государственной историко-культурной экспертизы и проектной документации строительства. Суд удовлетворил наше ходатайство о мерах предварительной защиты и приостановил действие согласования Мосгорнаследия на время судебного разбирательства.
23 июля с нашим заявлением и вообще с делом знакомится представитель Мосгорнаследия.
24 июля, на следующий день, в деле появляется неожиданная жалоба от застройщика, лица, которое не знакомилось с делом и не является стороной судебного процесса.
Откуда им стало известно о процессе? Можем только предполагать. И в этой частной жалобе упоминаются персональные данные нашей истицы, а это информация, которую невозможно получить ниоткуда, кроме как из дела. В тот же день меняется судья. Тот судья, который нам дал меры предварительной защиты, перестает по каким-то причинам рассматривать наше дело.
Итак, мало того что частная жалоба от представителя застройщика — Управляющей компании «Деловой мир», в которой они оспаривают определение о мерах предварительной защиты, — появилась с нечеловеческой скоростью. Немедленно поменялся судья по делу.
А 29-го числа появилась еще и частная жалоба от департамента культурного наследия на определение о мерах предварительной защиты. То есть департамент культурного наследия — неслыханное дело! — подает заявление с единственной целью — оспорить приостановку строительства и дать возможность девелоперу приступать к сносу исторических зданий.
Возможно, это первый случай, когда Мосгорнаследие подает в суд, отстаивая право сносить историческую застройку!
Но пока, на сегодняшний день еще действуют меры предварительной защиты. Мы подали возражение на все эти частные жалобы, и сейчас эти материалы должны быть переданы в Мосгорсуд.
Поскольку дело непростое, мы ходатайствовали о рассмотрении этих частных жалоб и наших возражений на них с вызовом сторон. Мы утверждаем:
— согласование Мосгорнаследия о сносе зданий незаконно;
— строительство нового здания на Ивановской горке незаконно;
— государственная историко-культурная экспертиза не обеспечивает сохранности объекта культурного наследия.
Например, у них по проекту работ (к вопросу об археологии) предусматривается забитие 18-метровых свай. Как можно обеспечить археологическое наблюдение, когда происходит вбивание свай в грунт?
А к тому же между Колпачным и Хохловским шла речка Рачка. По мнению академика Макеева, сельцо Подкопаево, которое было на этом месте, относится чуть ли не к VIII веку. Это одно из древнейших поселений людей на территории Москвы. Есть данные, в частности научный доклад П.Б. Юргенсона от 1924 года, где упоминается, что при строительстве нотопечатни находили человеческие кости. Но ни известных церквей, ни погостов там не было, возможно, это и были захоронения сельца Подкопаево, еще дохристианские.
Этот памятник археологии находится достаточно глубоко. Но по проекту «Делового мира» сейчас собираются строить очень глубокое здание, и, конечно же, необходимо проводить археологические изыскания. Вбивать сваи на месте археологического памятника такого масштаба, на месте одного из древнейших поселений на территории Москвы, нельзя.
Для девелоперов Ивановская горка — просто место, обладающее отличной транспортной доступностью, несколько станций метро рядом, сюда могут приезжать люди. Ивановская горка — это место, из которого можно выжать максимум. То есть
в нашем случае девелопмент — это искусство выжимания из земли максимума денег.
«Прекратите охоту на старую Москву»
Разворачивающиеся на наших глазах драматические события — попытка девелоперского бизнеса порвать сложившуюся за несколько веков ткань исторической застройки Ивановской горки и монетизировать культурную ауру одного из немногих районов, хранящих память о дореволюционной Москве — высвечивают несколько проблем. Эти проблемы, возможно (и не дай бог), в ближайшее время будут сняты сами собой, так как просто не останется предмета обсуждения — старой городской среды.
Одна из тем тут самая очевидная, она и звучит громче других. Жители улиц, преобразуемых в «барно-ресторанные», сталкиваются со своего рода деджентрификацией. Квартиры, в которых становится невозможно спать по ночам, куда проникают вездесущие басы музыкальных колонок, рев мотоциклов и звонкий смех молодежи, ночами кочующей из бара в бар, превращаются в пыточные камеры и отнюдь не дорожают, скорее, наоборот.
Однако опасность гораздо объемнее и касается всех москвичей, а самое главное — наших будущих поколений.
К сносу приговорены три постройки. Формирующий пространство двора палат дьяка Украинцева хозяйственный блок; небольшое, но очаровательное, в стиле романтического историзма, служебное здание, построенное по заказу П.И. Юргенсона архитектором Виктором Величкиным (сейчас оно покрыто диковатыми росписями, но станет обаятельнейшим произведением, если его привести в порядок, — это видно по оставшемуся нетронутым фрагменту под фронтоном); созданный в 1939 году корпус Института международного рабочего движения.
Тактика представителей девелопера, в том числе, увы, все понимающих на самом деле профессиональных архитекторов, состоит в том, чтобы обещать научную реставрацию «аттестованных» объектов культурного наследия (ОКН) и вовсе не упоминать о предстоящих сносах и последующем строительстве огромного бизнес-центра. Это такой «пообъектный» подход, принципиально не учитывающий общую градостроительную ситуацию, то есть обрекающий на гибель культурный контекст.
Даже если согласиться с тем, что одно из обрекаемых данным проектом на уничтожение сооружений, здание института Международного рабочего движения, само по себе не является особо ценным памятником (хотя здесь я совершенно согласен с тем мнением, что здания этой эпохи — образцы грамотной классики — пора уже ставить на охрану как ОКН), необходимо учитывать, что оно уже стало частью куда более монументального шедевра — исторически сложившейся застройки района Ивановской горки. Вписалось в общем-то неплохо: стоящее покоем и украшенное ордерным декором, оно ни по массе своей, ни по масштабным соотношениям с человеком и окружающими зданиями XVII–XIX веков не вываливается из общей архитектурной «интонации».
На генплане отлично видно, что все здания в этих кварталах остаются в каких-то согласных друг с другом габаритах — кроме того, что собираются там водрузить.
«Нельзя строить бизнес-центры в охранной зоне»
Со стороны может показаться странным градус полемического накала, риторика противников про последний рубеж Старой Москвы на фоне относительной якобы нестрашности проекта. Его заказчики сейчас, наверное, думают: да ладно, не 20 этажей, чего вы там такие нервные.
В том и штука, что в другой части города спасибо сказали бы за то, что всего один этаж сверху, а здесь это уже давно не работает. Дело, конечно, в уникальной для Москвы сохранности района, но в то же время и в консолидации активных жителей, которая здесь очень заметна уже не один год. А в ее основе именно сохранность — чувство уникальности места, ощущение права требовать на своей территории не чего-то особенного, а всего лишь исполнения законных правил и ограничений.
В охранной зоне действительно нельзя строить новые здания бизнес-центров — даже если они всего пятиэтажные и не самые уродливые.
Александр Можаев,историк
другое мнение
«Развитие города нельзя остановить»
Самое известное имя внутри этой истории — Алексей Гинзбург. Его архитектурные проекты пользуются заслуженным уважением. Мы спросили руководителя мастерской «Гинзбург архитектс», что он думает о происходящем.
— Думаю, что во всех таких процессах есть люди, которые пользуются модным словом «хайп», чтобы показать себя непримиримыми борцами. Я тоже часто включался в такие кампании и протестовал против сноса домов в Москве, и мне это понятно и близко. Но то, как это стало звучать в контексте Ивановской горки, напоминает мне наезды 90-х годов. Началось все с какого- то ФБ-поста, в котором смешалось 10 процентов правды и 90 неправды.
— В чем правда?
— А правда в том, что компания на месте старого административного здания и в его же габаритах собирается построить современное офисное.
— Но для чего в самом старом районе столицы современное офисное здание? Вот именно здесь?
— Здесь есть программа, которая включает работу на территории кусочка квартала. Речь не идет об одном этом здании. Вокруг находится некоторое количество объектов культурного наследия, или памятников архитектуры. Есть проекты научной реставрации. На Колпачном, 5/2 и 7/2. В одном частично будет музей Кноппа, сейчас это здание используется как административное, оно таким и останется, но потомок Кноппа собирается принять участие в реализации проекта и помочь материалами. Музеем будет занята часть. Второе здание тоже будет, видимо, представительский офис, не общепит. Когда пишут, что в этих домах будет общепит — это очевидная неправда.
— Версия возникла потому, что так сказал Ярослав Коцуба, представитель собственника на встрече с жителями, и тот же владелец создал в двух шагах от этого места ресторан «Бланк».
— И он находится не в памятнике, а в пристройке к памятнику, которую просто приспособили. Туда ходят молодые, и он не мешает никому.
— Но мы видим, что на месте здания бывшего Института международного рабочего движения (где когда-то работал Мамардашвили) будет еще гараж.
— К Мамардашвили отношусь с огромным уважением, читал его книги, но
последние тридцать, а то и больше лет это здание не имеет к философии никакого отношения. Оно функционирует как дешевый бизнес-центр. Там продают шубы,
там склады одежды, офисы мелких компаний. И все это выглядит страшно убого. Красоты и московской романтики не вижу. Это просто здание, которое не является памятником архитектуры. Крик из-за того, что в старом варианте здания 4,5 тысячи метров, а в проекте нового 7 тысяч. Но семь — это суммарная поэтажная площадь. И вместо чердака над четырьмя этажами будет надстройка стеклянная, в которой я тоже не вижу никакого криминала, произойдет увеличение площади на полторы тысячи метров от силы.
— И опять же — кому нужны сваи на Ивановской горке?
— В Москве запрещено забивать сваи, есть технологии буро-завинчивающиеся, они используются в любом центре исторических городов — в Лондоне, Париже, Берлине. И мы так уже строили — делали стены в грунте, которые полностью защищают, удерживают котлован, чтоб ни осадок, ни деформаций. А здесь департамент культурного наследия и экспертиза московская очень внимательно проверяют документацию, которая касается близлежащих зданий. И всех мероприятий технических на предмет возможного риска. Этот гараж только повысит удобство тех, кто живет рядом, и тех, кто там работает.
— Не согласна. Это ваш ракурс взгляда.
— Я вижу проектную документацию: общественное пространство квартала застройщик собирается оставить открытым, сейчас оно перегорожено заборами, замусорено, добавить современную инфраструктуру. У каждого здания будет своя жизнь. И я не вижу ничего страшного в кофейне на первом этаже нового дома по Колпачному, 9, в том числе…
— Кофейня дело хорошее. Но в роль благодетеля, доброго папы для старой Москвы в отношении заказчика трудно поверить.
— Слушайте, они сделали много бизнес-центров, и они это умеют делать. Проект прошел экспертизу. Мы получим здание такого же объема. И это не будущий элитный жилой дом.
Я сейчас рассуждаю, как человек, который живет в центре Москвы и который понимает, что развитие города нельзя остановить, но надо ввести его в цивилизованное русло. И мне кажется, это как раз попытка цивилизованного развития старого города, включая проект благоустройства. И деревья, которые там есть, всем нравятся. И детскую площадку никто не планировал оттуда убирать.
— Ваша конкретно роль в чем?
— Есть три памятника прекрасных по Хохловскому переулку. Нам заказан проект их реставрации и приспособления.
— Палаты дьяка Украинцева, здание коллегии иностранных дел, где бывал Пушкин?
— Да, нотопечатня Юргенсона и дом, где находится сейчас книжный магазин «Гиперион», по адресу Хохловский переулок, 7 и 9. Мы подписали договор и будем делать проект. И как всегда — делать с любовью к этим памятникам.
