Умер мой друг, удивительный человек, похожий снаружи на Пьера Безухова, а изнутри — на рыцаря средневековой Японии. Два солнца светили ему в жизни: солнце классической русской литературы и солнце средневековой японской поэзии.

Под одним солнцем он возделывал свое литературное поле, трудясь ежедневно и усердно, как японский крестьянин, выращивающий рис. А под другим солнцем он жил, дышал, копил бесконечные подробности, которые никогда, ни под каким предлогом не превращались в имущество. Они предназначались для собственного удовольствия и для общения с друзьями, для наставления молодых литераторов и устыжения оппонентов. А на рисовом поле японских трехстиший и пятистиший он знал каждую былинку и поименно — всех, кто работал до него и рядом с ним. Он был последний аспирант академика Николая Иосифовича Конрада, восторженный последователь Веры Николаевны Марковой.

Мы были дружны 60 лет, и это дает мне право сказать о нем, что он был великий труженик, но в собственном ощущении не сделал и половины того, что мог, того, что хотел.