Иисус Христос постит в фейсбуке сообщения с тегом#BlackLivesMatter. Иисус Христос выкладывает в фейсбуке радужный флаг и отмечает день в июне, когда рабы в Техасе в 1865 году узнали о конце рабства. А вы как думали?
Он там, где и должен быть, — на стороне борющихся за свои права меньшинств и сбрасывающих оковы невольников.
А кто рядом с ним? Если больные и отвергнутые рядом с ним, то тогда, может быть, среди них больная синдромом Аспергера девочка Грета Тунберг и преступник Джордж Флойд? Был же разбойник, который был распят вместе с Иисусом и раньше всех святых тихо и скромно вошел в еще пустынный рай. В неканоническом Евангелии от Никодима говорится о нем как о «человеке, презренном по виду, и знамение креста на плечах его». И отметка полицейского колена на шее?
Это театральная труппа Jesus Christ Superstar постит в фейсбуке с тегом#BLM, отмечает день освобождения рабов и поддерживает ЛГБТ. В год пятидесятилетия рок-оперы театральная труппа с новой постановкой отправляется в тур по Америке. Давно бы уже отправилась, если бы не ковид. Но в августе все же начнет. Там новые имена: Аарон Лавинь, чья музыка продается на ITunes, — в роли Христа, поэт и певец Джеймс Бикс — в роли Иуды, и Дженна Рубайи из группы Water & Rye в роли Марии Магдалины.
Они снова сыграют и споют вечную евангельскую историю, музыка Эндрю Ллойд Веббера, текст Тима Райса.
Альбом с музыкой Jesus Christ Superstar вышел в Англии в сентябре 1970 года. У альбома была обложка-сияние: ярко-желтое, золотое пятно, расширяющееся во все стороны, — сверхзвезда в момент взрыва, свет, наполняющий сознание. Многие из тех, кто издавна знает рок-оперу и даже, может быть, когда-то в СССР покупал двойной альбом на черном рынке, скажут, что тут ошибка: у альбома была однотонная коричневая обложка. Но ошибки нет. Коричневая обложка — американское издание. Оно вышло позже английского.
Эта опера, написанная двумя молодыми людьми (одному 22, другому 26), впитала в себя дрожащий от напряжения воздух сдвинувшейся эпохи. Покровы раздвинулись, стены треснули, сдвиг был повсюду.
Распространенный типаж хиппи — худой, с длинными волосами и бородкой, босой и в рваном хитоне — напоминал Христа. Явного и явленного христианства в рок-движении почти не было, но оно сквозило сквозь бурные воды и завихрения поверхности, являло себя намеками, подтекстами и метафорами. Многие в то время говорили о новой религии, которую создадут ушедшие из отчих домов дети, среди них Эрик Бёрдон из The Animals:
Young Gods smiled upon the crowd Their music being born of love Children danced night and day Religion was being born
Хиппи Джордж Бергер, герой рок-оперы Hair, вышедшей в свет на три года раньше Jesus Christ Superstar, не будучи христианином и вообще вне веры и религии, жертвовал собой ради своего друга — отправлялся вместо него во Вьетнам и погибал там.
Чем была вся жизнь отчаявшейся и одинокой Дженис Джоплин, как не самосожжением с целью согреть людей и растопить оледеневший мир? Джим Моррисон демонстративно раскидывал руки в стороны, когда полицейские тащили его со сцены, — он говорил таким жестом, что его распинают. С наивысшей силой ощущение выразили The Bandв своей знаменитой The Weight, которую заслушивали до дыр нищие духом хиппи, «ибо их есть Царствие Небесное».
В этой вещи, написанной от имени странника, пришедшего в Назарет, жизнь, вера, люди и время даны как будто сквозь туман трипа, с изломом и смещением.
В этой вещи нет прошлого и будущего, а есть только странствие по бескрайнему простору настоящего без покоя и ночлега.
Девять заповедей блаженства трудно применить к жизни политика, солдата, банкира и много кого еще — не подходят эти жизни к заповедям блаженства, все время что-то не умещается, то одно, то другое мешает. Но жизнь безобидного, мирного, кроткого хиппи вся полностью умещается в девять заповедей Иисуса Христа, даже если сам он смутно представляет себе их и не знает ничего, кроме заповеди, данной ему Джоном Ленноном: «make love not war».
Jesus Christ Superstar была историей Христа, разыгранной компанией рок-н-ролльных хиппи. Эти свои сцены они записывали в студии Olympic в Лондоне, гнезде рок-н-ролла. Здесь стены помнили звучание гитары Хендрикса, здесь инженеры знали, как микшировать голоса и инструментыThe Beatles. То, как они это сделали, с каким драйвом и с какой страстью спели и сыграли, показывает, как вся эта история была близка им.
В этом карнавальном театре, где солировал Ян Гиллан, певший страдающего, нервного, неуверенного в себе и в своем предназначении Христа, которого с такой нежностью утешала Ивонна Эллиман, певшая Марию Магдалину, — вдруг проступала подлинная трагедия.
Христос в опере не был Богом, он был человеком; он был человеком, который не может, не способен понять, зачем Отцу отдавать его на распятие. Если мир не стоит слезы ребенка, то стоит ли он того, чтобы взрослый, молодой, живой, из плоти и крови человек дал жесточайшим образом убить себя гвоздями и в придачу получил 39 ударов бичом и удар тяжелым римским копьем в ребра? Отсюда его поведение, взрывы его гнева и отчаяния. Иуда, вечный злодей, нарисованный в истории столь черной краской, что мы не понимаем его мотивов, в опере тоже был живым человеком, вовлеченным в великое событие и не уверенным в том, что Христу нужно быть Богом. Не правильнее ли остаться в жизни и истории человеком? Но как избежать того, что предопределено?
И где здесь тогда свобода воли Иисуса и личная вина Иуды, если все все равно предопределено?
Нам назидательно и умно дадут сотни ответов на эти вопросы, но нет ни одного, в ответ на который не возникают новые вопросы.
Где Христос? В то время, когда была сочинена и записана опера о нем, его легко представить на антивоенной демонстрации, но невозможно представить с пулеметом в вертолете; его можно вообразить среди таких же, как он, длинноволосых, небритых и до последней нитки вымокших под дождем молодых людей на поле Вудстока, но нельзя вообразить в дорогом костюме в кабинете администрации чего бы то ни было; он мог бы по пути в Индию ночевать на обочине шоссе в спальном мешке, имея мулечки из цветных ниток на тонких запястьях, но он точно не носил дорогие швейцарские часы, не ездил в длинных лимузинах и не ночевал в номерах люкс фешенебельных отелей.
А сегодня? Где он сегодня?
Сами того не подозревая, молодые авторы Jesus Christ Superstar оказались в одном ряду со старцем Львом Толстым, который с яростью и гневом утверждал в противовес традиции и официозу, что Христос не был Богом, а был человеком и пророком, объяснившим людям, как им жить.
Но люди захотели не ясного знания о том, как правильно и праведно жить, а запутанных сказок о неправдоподобном. Толстой не верил в Воскресение, и в Jesus Christ Superstar тоже нет Воскресения — все кончается распятием.
