Сергей Гармаш ушел из «Современника». В письме, обращенном к труппе, назвал назначение Виктора Рыжакова главным режиссером «катастрофичным для будущего театра», а его политику — «чередой чудовищных и безнравственных поступков». Впрочем, глядя на улыбчивое лицо Виктора Рыжакова на недавней пресс-конференции в ТАСС, никто бы не заподозрил, что в «Современнике» раскол: «Предлагаемые обстоятельства делают нас сплоченнее», «нам нечего делить», «Современник» трудностей никогда не боялся», «мне только нужно вписываться в эти энергии».
Как на самом деле впишется Рыжаков, пока не вполне понятно: слишком мало было у него времени, чтобы выстраивать тактику и стратегии. Только он объявил, что сезон посвящается памяти Галины Борисовны Волчек, как начался карантин. И вот как раз Гармаш карантинные месяцы использовал активно: в разных властных кабинетах — и в Департаменте культуры Москвы, и в самой администрации президента — со всем присущим ему талантом объяснял, до чего же не годится Рыжаков на роль лидера «Современника», как не уважает наследие — и театр начал разрушать, и личный кабинет Галины Борисовны… Пока не поздно, надо все менять!
Что ж, Гармаш артист в высшей степени достоверный, тянуло ему поверить. Но оставалось совершенно непонятным, когда Рыжаков успел так развернуться. Да еще репетировать в «зуме» новую пьесу Гришковца, премьера которой назначена на октябрь. А главное: далеко не все в коллективе согласны с Сергеем Леонидовичем. Марина Неелова, неоспоримая примадонна театра, охотно работает с Рыжаковым, Чулпан Хаматова определенно заявила, что не видит в родном театре никакой катастрофы, а многие ведущие артисты труппы признались друг другу:
«Если Гармаш возглавит театр, я из него уйду». Раскол в поколениях театра вызвал проект Никиты Ефремова «Диалоги», в котором молодое поколение сформулировало свое отношение к «победобесию».
Полагаю, многое зависит от того, где артист Гармаш продолжит свою актерскую деятельность. Если, как подозревают наблюдатели, на высоконравственной площадке МХАТ имени Горького под руководством программных патриотов Боякова и Прилепина, — вопросов нет.
Марина Неелова: «Пытаются утопить всех сразу»
Знаменитая актриса — о скандальном уходе Сергея Гармаша из труппы театра
— Пришел в театр режиссер с самыми прекрасными намерениями — работать, создавать, развивать, двигаться вперед вместе с «Современником» и артистами, которые, казалось бы, хотят того же!... И началось! И теперь пытаются раскачать этот «парус одинокий» до такой степени, чтобы утопить всех сразу! Раскачивают страстно, не жалея сил и времени!
Мне кажется, такой «драматически» выстроенный уход оскорбленного С. Л. Гармаша со сбора труппы больше связан с его личными амбициями и неоправданными ожиданиями, чем с творческими декларациями.
Пафосное отстаивание традиций «Современника» здесь ни при чем:
Катя Гердт*: «Правда почему-то потомторжествует»
— Так случилась, что я стала участником части событий, о которых так безжалостно несправедливо и полностью обманно написал в своем письме Гармаш.
Было так. Мне позвонил Рыжаков и попросил прийти в кабинет Волчек. Я делала его когда-то по просьбе ГБ, мы вместе выбирали предметы, которые были ей по душе, придумали завесить стены фотографиями из истории театра, жизни любимых людей и много чего еще.
И вот звонок, Виктор Рыжаков, новый худрук, просит меня как бы принять эстафету, снова взяться за кабинет и помочь ему с обустройством. Я приехала много позже поминальных дней (не надо нажимать на эти струны!). Мы с Денисом забрали личные фотографии, какие-то совсем «свои» предметы мебели и были, поверьте, благодарны и поражены, с каким пониманием и какой деликатностью Рыжаков входил в этот кабинет, решив сохранить максимум памяти и смысла. Это я уговаривала Виктора сделать жизнь в этом доме под себя, а он, напротив, говорил: нет, мне это нравится, пусть сохранится этот дух и память.
О каком разгроме идет сейчас речь?! Откуда эта интонация? Стыдно и совершенно несправедливо.
Куда сложнее дела в МХТ имени Чехова, где, твердят злые языки, место руководителя чает (и давно уже) занять артист Константин Хабенский. Трезвость требует признать: с Гармашом тут основная рифма — цветные крылья зеленого змия и того, и другого прекрасного артиста время от времени уносят в небеса измененной реальности. Кстати, до трагического события в жизни артиста Ефремова он тоже был полон решимости «возглавить»…
А в Камергерском часть труппы на посткарантинном собрании устроила Сергею Женовачу бурю возмущения: мало работы, мало денег, мало перспектив. Несправедливо и безмотивационно снимаются спектакли, приносящие театру аншлаги и средства. Оголяется репертуар. На все вопросы художественный руководитель театра обещал ответить 7 сентября, на официальном открытии сезона. И еще раз обосновать правоту режиссерской модели, которая мучительно внедряется в привыкший к другому организм театра.
Но на Женовача яростно, с поистине коммунальной злостью накинулись сети. Особую активность являет телеграм-канал «Закулиска», выступающий как бы от лица плебса (безграмотный, топорный), но пользующийся необъяснимой популярностью на Старой площади. Говорят, этот коммунальный источник нацелен на решение задач. Остается понять, кто их ставит.
РАССАДКА ЧЕРЕЗ РЯД или в шахматном порядке — ключевое требование, отлитое в инструкции Роспотребнадзора. Именно в расчете на это сейчас идет продажа билетов. С 1 сентября театры ждут дополнительных указаний мэра. И конечно, это сильно ударит по бюджетам.
Времена карантина все театры сделали беднее. Нет зрителя — нет доходов. Особенно карантин ударил по небольшим коллективам, зависящим от местных краевых властей.
Зато долгая разлука с тем, для кого театр существует, утвердила уникальность театральной природы.
Ничто не заменит живой обмен энергиями, рождение спектакля в воздухе между сценой и залом. Надежды на жизнь в онлайне не оправдались.
Конечно, по велению Минкульта все трудились из последних сил, выкладывая записи из архивов и сделанные специально «к случаю», чтобы доказать свою нужность, но доказали только сносный уровень владения технологиями. Стало ясно: театр в онлайне, как поцелуй через стекло (определение Дмитрия Бертмана). «Первые поклоны точно будут в слезах, — пророчит художественный руководитель «Геликона», заодно обозначая всеобщий настрой. — Как мы ждем встречи после разлуки, шороха зрительного зала, когда настраивается оркестр, аплодисментов…»
Но среди нот ликования пробиваются тревожные: как соблюдать ключевую рекомендацию Роспотребнадзора «исключить массовые сцены» — хору, балету, оркестру — по сути, как выживать музыкальному театру? Вопрос открытый.
АНТИКУЛЬТУРНЫЙ ГУБЕР. Не везет Петербургу. Что ни губернатор, то хуже предшественника. Собчак культуру понимал и чтил, Яковлев уважал и терпел, Матвиенко мирилась… Губернатор Беглов, которому при любом кастинге досталась бы или роль алчного полового, или унылого мелкого злодея, — первый, кто совсем не понял, куда попал, и решился внести вклад в разрушение статуса «культурной столицы». Театры держит на голодном пайке, ни копейки не дает на постановки, да еще и решил сократить штаты.
Недаром Александр Калягин в своем открытом письме губернатору справедливо вопрошает: «…Неужели сокращение сотрудников с нищенскими зарплатами — энтузиастов, посвятивших свои жизни любимому делу, поможет городскому бюджету? А почему бы не сократить аппарат чиновников, чьи оклады в разы превышают заработки людей, работающих в области культуры?.. Вы, не побоюсь этого утверждения, таким образом разрушаете культуру Санкт-Петербурга и делаете это по хорошо известной и отработанной схеме…»
Не пора ли, как говорили в прежние времена, одернуть зарвавшегося чиновника?
ТЕАТРЫ СТОЛЕТИЯ. Два замечательных театра, где всегда кипит художественная жизнь, вступают в год своего столетия: Вахтанговский и РАМТ.
Самый деятельный и продуктивный директор российских столиц и провинций Кирилл Крок в паузе решил избавить Вахтанговский от вековой пыли. В зале и за кулисами сейчас все вздыблено: моют огромную хрустальную люстру, до блеска полируют штанкеты, огненным фонтаном льется сварка, снуют рабочие. Пространство за сценой пульсирует жизнью, пространство перед театром уверенно видоизменяется: здесь монтируют гранитный постамент для памятника Евгению Вахтангову. Он будет открыт 15 сентября (авторы: скульптор Александр Рукавишников и сценограф Максим Обрезков).
А в РАМТе готовятся к сезону премьер: первой, 11 сентября, будет спектакль Юрия Бутусова «Сын» по пьесе Флориана Зеллера, а затем — «Горе от ума» в постановке Алексея Бородина. Художественный руководитель театра в этом сезоне будет занят и новой пьесой Стоппарда «Леопольдштадт» и спектаклем по роману Алексея Варламова «Душа моя Павел».
Но пойдет ли в театр зритель? Насколько любовь перевесит опасения? Сегодня ключевой вопрос жизни театра, похоже, гамлетовский — быть или не быть?
