Вчера в Госдуме глава правительства Михаил Мишустин выступил с отчетом о работе кабмина. Практически все выступление премьера было посвящено мерам по предотвращению последствий пандемии коронавируса. По словам Мишустина, в начале года у России было все необходимое для рывка. Но делу помешала пандемия.
Особое внимание в своем выступлении он уделил поддержке малого и среднего бизнеса. Среди самых значимых мер, принятых властями, он выделил отсрочки по обязательным платежам, уменьшение страховых взносов по зарплатам до 15%, списание долгов за второй квартал. Малый и средний бизнес из наиболее пострадавших отраслей, по словам Мишустина, поддержали президентскими грантами, а некоторым банки предоставили отсрочки по кредитам.
Звучит красиво. Но есть по меньшей мере три проблемы.
Во-первых, на помощь государства могут рассчитывать лишь компании, входящие в перечень наиболее пострадавших отраслей в соответствии с основным кодом экономической деятельности (ОКВЭД). К таковым отнесли в том числе деятельность автовокзалов и автостанций, информагентств, торговлю транспортом, издательств.
Не говоря уже про спорность факта причисления этих сфер к наиболее пострадавшим сферам, замечу еще, что все эти отрасли вряд ли можно отнести к категории «с сотрудниками до 100 человек».
Конечно, в перечень включили и химчистки, и прачечные, и салоны красоты, однако следует признать, что круг потенциальных получателей долгожданной госпомощи существенно снижается. О необходимости пересмотра этого подхода говорили как эксперты, так и сами законодатели.
Во-вторых, малые и средние предприятия могли безвозмездно получить субсидии из госказны, чтобы, к примеру, выплатить зарплаты сотрудникам. Сама идея выглядит справедливо, если бы не обязательное требование — работодатель обязан был сохранить 90% своих работников (от мартовского показателя).
То есть предприятие, не получающее какого-либо дохода, обязали каким-то образом сохранить практически весь свой штат.
Чтобы получить помощь? Спорно, согласитесь, если у вас нет средств вытянуть тонущий бизнес, требовать от вас сохранения рабочих мест, когда объем работы сократился, лишь для отчетности.
Кроме того, если в компании работает всего несколько человек (представим мини-булочную в каком-нибудь спальном районе небольшого города), и оттуда уволится два человека, то штат опустеет почти наполовину — 90% уменьшится гораздо больше, чем на 10%, и помощи вам не видать.
Размер субсидии при этом составлял 12 130 рублей на каждого сотрудника — это величина пособия по безработице, выплачиваемого гражданам, уволенным начиная с марта 2020 года. Подать заявку предприниматели могли до 1 июля.
Наконец, так называемые кредитные каникулы малому и среднему бизнесу предоставляются, только если заем составляет до 300 тысяч рублей. Выручка за предшествующий месяц должна упасть на 30 и более процентов по сравнению с прошлым годом.
То есть если компания взяла кредит на большую сумму и ей нужно выплатить лишь остаток, то под критерии она снова не подпадает.
И это лишь небольшое число требований, выдвигаемых малому и среднему бизнесу — напомню, наиболее уязвимому в кризисный период — для того, чтобы государство протянуло ему ту самую «руку помощи».
Об «эффективности» принятых мер говорит сухая статистика: по состоянию на 10 июля 2019 года в России насчитывается 6 051 612 субъектов МСП (по данным ФНС), что на 2,58% ниже прошлогоднего показателя. Количество занятых в таких компаниях в годовом выражении сократилось на 2,4%.
Кроме того, данные Росстата свидетельствуют о том, что в 2019 году на микро- и малых компаниях, включенных в перечень самых пострадавших отраслей, трудилось 1,4 миллиона человек. Если учитывать изменения, вступившие в силу в апреле, это 2,4 миллиона. Включаем средние предприятия и ИП — итого выходит 3,3 миллиона. Цифра внушительная, хотя, по данным аналитиков, это лишь 25% от общей численности работающих в компаниях МСП.
Вот такой первый отчет работы кабмина Мишустина в условиях борьбы с пандемией COVID-19. Почти уже совершили рывок, и тут опять что-то помешало.
