КолонкаПолитика

Харассмент и режим

Почему борьба с домогательствами — это политика

Этот материал вышел в номере № 76 от 20 июля 2020
Читать
Иллюстрация: Петр Саруханов / «Новая»
Иллюстрация: Петр Саруханов / «Новая»

Политику в России понимают в основном как вопрос о том, какой именно Путин будет сидеть в Кремле. Я, к слову, считаю, что в прекрасном будущем пост президента должен быть упразднен, а Кремль открыт для пешеходов и сделан музеем. Чтобы юные россияне гуляли там и изумлялись нашим средневековым диковинкам и дикостям, как шведы гуляют по Гамла-Стану среди памятников мертвым белым мужчинам.

Однако сейчас не об этом. Я думаю, что политика представляет собой вопрос, кто и как принимает решения о совместном существовании людей и кто имеет право говорить / право голоса.

Именно по этой причине проблема гендерного равенства и харассмента — фундаментально политическая, от того, как мы отвечаем на нее сейчас, зависит, какое общество мы хотим получить в целом — от семейных отношений до кремлевских законов.

Темы, связанные с гендером, так раздражают всех участников общественного диалога, поскольку именно здесь сейчас настоящий политический раскол и политическая борьба. Кто считает, что политика — это скучный комментарий политолога по телевизору, совсем не имеет к ней вкуса.

Чтобы защищать демократические ценности, то есть требование считаться с мнением и интересами граждан, мы должны защитить право женщин говорить о пережитом насилии, несправедливости и неравенстве.

Невозможно мечтать о демократии в России, заклеив рот половине граждан по гендерному признаку.

Невозможно признавать право критиковать правительство, отказав женщинам (и не только им) в праве публично критиковать своих недобросовестных партнеров или коллег на работе.

Аргумент о том, что критика «режима» гораздо важнее, чем какие-то истории о домогательствах, не имеет смысла хотя бы уже по той причине, что не вам решать, что важно для других людей. Если вы все же так делаете, знайте: вы и есть «режим».

Разрушительность Metoo для репутаций на Западе была связана с тем, что благодаря демократизации медиа обычные люди — секретари и стажеры — получили право говорить с неограниченной аудиторией напрямую и потребовали для себя политических прав: неприкосновенности телесных границ, уважения их достоинства, институционализации права на речь.

Никто из них не требовал ничего, что не было бы гарантировано демократическими конституциями, но де-факто не выполнялось из-за вертикальной, иерархической структуры индустриального общества, на вершине которого всегда находились мужчины.

Более того, интуиция радикальных феминисток о том, что гендерное насилие и неравенство является фундаментальной формой власти (а не является производной от экономического или юридического неравенства), кажется мне чрезвычайно правдоподобной в эпистемологическом смысле, в качестве эвристики для дальнейших политических шагов.

Женщины, взявшие себе право голоса, являются сейчас наиболее «революционной группой»,

или, если вам так больше нравится, группой, способствующей эффективной демократизации общества.

Если вы хотите жить в свободной стране, поддерживайте феминисток, защищайте жертв домашнего насилия, жертвуйте на убежища, учитесь уважать чужие границы, забудьте про «традиционные женские обязанности».

То, что сейчас происходит со скандалами о харассменте в либеральной среде, очень хороший знак — мы начали движение в сторону демократизации.

Эта колонка написана от первого лица и по жанру не слишком напоминает «письмо из редакции». Но коллеги попросили ничего не менять в тексте. Так и делаю.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow