Политику в России понимают в основном как вопрос о том, какой именно Путин будет сидеть в Кремле. Я, к слову, считаю, что в прекрасном будущем пост президента должен быть упразднен, а Кремль открыт для пешеходов и сделан музеем. Чтобы юные россияне гуляли там и изумлялись нашим средневековым диковинкам и дикостям, как шведы гуляют по Гамла-Стану среди памятников мертвым белым мужчинам.

Однако сейчас не об этом. Я думаю, что политика представляет собой вопрос, кто и как принимает решения о совместном существовании людей и кто имеет право говорить / право голоса.

Именно по этой причине проблема гендерного равенства и харассмента — фундаментально политическая, от того, как мы отвечаем на нее сейчас, зависит, какое общество мы хотим получить в целом — от семейных отношений до кремлевских законов.

Темы, связанные с гендером, так раздражают всех участников общественного диалога, поскольку именно здесь сейчас настоящий политический раскол и политическая борьба. Кто считает, что политика — это скучный комментарий политолога по телевизору, совсем не имеет к ней вкуса.

Чтобы защищать демократические ценности, то есть требование считаться с мнением и интересами граждан, мы должны защитить право женщин говорить о пережитом насилии, несправедливости и неравенстве.

Невозможно признавать право критиковать правительство, отказав женщинам (и не только им) в праве публично критиковать своих недобросовестных партнеров или коллег на работе.

Аргумент о том, что критика «режима» гораздо важнее, чем какие-то истории о домогательствах, не имеет смысла хотя бы уже по той причине, что не вам решать, что важно для других людей. Если вы все же так делаете, знайте: вы и есть «режим».

Разрушительность Metoo для репутаций на Западе была связана с тем, что благодаря демократизации медиа обычные люди — секретари и стажеры — получили право говорить с неограниченной аудиторией напрямую и потребовали для себя политических прав: неприкосновенности телесных границ, уважения их достоинства, институционализации права на речь.

Никто из них не требовал ничего, что не было бы гарантировано демократическими конституциями, но де-факто не выполнялось из-за вертикальной, иерархической структуры индустриального общества, на вершине которого всегда находились мужчины.

Более того, интуиция радикальных феминисток о том, что гендерное насилие и неравенство является фундаментальной формой власти (а не является производной от экономического или юридического неравенства), кажется мне чрезвычайно правдоподобной в эпистемологическом смысле, в качестве эвристики для дальнейших политических шагов.

или, если вам так больше нравится, группой, способствующей эффективной демократизации общества.

Если вы хотите жить в свободной стране, поддерживайте феминисток, защищайте жертв домашнего насилия, жертвуйте на убежища, учитесь уважать чужие границы, забудьте про «традиционные женские обязанности».

То, что сейчас происходит со скандалами о харассменте в либеральной среде, очень хороший знак — мы начали движение в сторону демократизации.

Эта колонка написана от первого лица и по жанру не слишком напоминает «письмо из редакции». Но коллеги попросили ничего не менять в тексте. Так и делаю.