Юридическую возможность для революционного решения Эрдогану предоставил Госсовет страны. 2 июля в ходе 17-минутного заседания он решил, что судьбу «Софии» можно определить указом президента, так как в 1934 г. никакого закона по этому вопросу не издавалось. Правда, декреты Ататюрка раньше не принято было ставить под сомнение — как декреты Ленина в СССР. Но времена меняются…

Сохранить музей в Святой Софии Эрдогана уговаривали «всем миром». Это тот редкий случай, когда совпали позиции США и РФ, Московского патриархата и Константинопольского (несмотря на разрыв общения между ними). ЮНЕСКО, в список Всемирного культурного наследия которой входит собор, предупредила Турцию об опасности такого решения.

«Святая София» — один из ключевых символов русской культуры и религиозности. «Повесть временных лет» утверждает, что эстетическое восхищение, пережитое послами киевского князя Владимира в этом храме, стало причиной Крещения Руси. В заявлении против изменения статуса храма патриарх Кирилл подчеркивает: «Русской церкви он особенно дорог». «Мечта о «Софии» служила сакральным оправданием бесконечным русско-турецким войнам, а правительствующий Синод в ожидании победы России в Первой мировой войне разработал чин освящения собора.

Позиция России

«Святая София» была мечетью почти 500 лет — и это не самым лучшим образом отразилось на ее культурных ценностях. Во-первых, многочисленные пристройки исказили архитектурный облик собора и до сих пор мешают его целостному восприятию. Во-вторых, в соответствии с канонами ислама были уничтожены либо заштукатурены византийские фрески и мозаики с изображениями Христа, святых и ангелов.

То немногое, что от них сохранилось, было расчищено лишь в ходе реставрации 1930-х гг. Помимо прочего, беспокойство ЮНЕСКО вызвано судьбой этих сокровищ мировой культуры:

Это же беспокойство звучит и в заявлениях российской стороны. Правда, им не добавляет убедительности тот факт, что в самой России идет тот же «неоархаический» процесс, за который критикуют Турцию. По всей стране массово закрываются музеи, занимавшие монастырские и церковные здания, которые передаются РПЦ. Часто (как это было, например, в Ипатьевском и Соловецком монастырях) при этом наносится непоправимый урон музейным коллекциям.

Мнение ЮНЕСКО российские власти в таких случаях игнорируют столь же легко, сколь и турецкие: например, безоговорочно переданные РПЦ Новодевичий и Соловецкий монастыри также входят в Список Всемирного культурного наследия. Единственное отличие — памятники христианского происхождения передаются здесь все же христианам, и вопрос о замазывании фресок как будто не встает.

Но и тут все не так очевидно: за последние 30 лет накопилось немало случаев варварского обращения представителей РПЦ с историческими памятниками и даже уничтожения целых храмовых комплексов (некоторые примеры такого рода приводятся в публикации «Новой»).

В обращении Госдумы РФ к турецкому парламенту от 7 июля говорятся очень правильные слова: «Необходимо предпринять все возможные шаги для того, чтобы предотвратить ущерб, который может быть нанесен поспешным изменением статуса музея». Как бы такие слова согрели души защитникам, скажем, Исаакиевского собора в Петербурге или Рязанского кремля!

Патриарх Кирилл в заявлении от 6 июля основной акцент переносит на «оскорбление чувств верующих», которое в РФ, как известно, составляет уголовное преступление.

«Любую попытку унизить или попрать тысячелетнее духовное наследие Константинопольской церкви русский народ, — отмечает он, — как раньше, так и сейчас воспринимал и воспринимает с горечью и негодованием. Угроза "Святой Софии" — это угроза всей христианской цивилизации, а значит — и нашей духовности и истории. И по сей день для каждого русского православного человека "Святая София" — это великая христианская святыня».

Едва ли, правда, в этом случае Бастрыкин или Краснов начнут возбуждать уголовные дела против Эрдогана — как это делается в отношении зарубежных политиков послабее. В условиях международной изоляции Кремль очень дорожит оставшимися связями с Турцией — чтобы это увидеть, достаточно взглянуть на прилавки российских супермаркетов.

С позиций веры

Если взглянуть на проблему «Софии» с религиозной точки зрения, то она окажется не такой простой. В современных православном и мусульманском сообществах нарастает противостояние либералов и консерваторов — сторонников секулярной адаптации либо возрождения архаики.

Долгое время Турция была центром движения «евроислама», одним из лидеров которого стал богослов Фетхуллах Гюлен, объявленный злейшим врагом нынешнего турецкого режима. Одна из ценностей «евроислама» — уважение к «людям Писания» (христианам и иудаистам), которое исключает обращение их храмов в мечети. Для «евроислама» любой монотеистический храм — святыня.

Провозгласив курс на «неоархаику», Эрдоган пытается вырвать лидерство в исламском мире у арабских стран, прежде всего Саудовской Аравии, оплота ваххабизма, где христианские или иудейские молитвенные здания полностью запрещены.

Подобное разделение наблюдается и среди православных. Если либералы считают, что мусульмане поклоняются тому же Богу, что и христиане, поэтому в открытии мечети нет ничего ужасного, то консерваторы рассматривают ислам как «поклонение диаволу» (такие определения содержатся, например, в старых изданиях богослужебной книги «Требник»).

Правда, в этом вопросе «строго канонический» взгляд вступает в клинч с «геополитическим». Если главным врагом православия считать Запад, то очень соблазнительной выглядит идея союза с ревностными мусульманами, готовыми вести против него священную войну. С подобными призывами выступал покойный протоиерей Всеволод Чаплин.

Разумное предложение сделал армянский патриарх Константинопольский Саак II. Он призвал разрешить в «Святой Софии» как мусульманские, так и христианские молитвы. Но едва ли турецкие власти услышат его.

Кстати, мировое православие вообще не смогло выступить с какой-либо консолидированной позицией по этому вопросу — во многом из-за длящегося раскола Московского патриархата с Константинопольским.

Внутритурецкие расклады

Процесс исламской архаизации Турции, иногда называемый неоосманизмом, чем-то напоминает процесс православной архаизации России с ее «симфонией» РПЦ и Кремля. Но в Турции поддерживается культ ее основателя — Кемаля Ататюрка, портреты которого висят в каждом кабинете и печатаются на деньгах. А Ататюрк был малорелигиозным человеком и ярым сторонником секуляризации.

Возвращая «Софии» статус мечети, Эрдоган как бы переступает через традицию Ататюрка, перекидывая мостик к соответствующему вакфу (дару) султана Мехмеда II от 1453 г. Вот где теперь надо искать истоки турецкой государственности.

Идеология правящей в Турции Партии справедливости и развития (ПСР) (в обиходе ее называют «Ак-парти» — Белая, или Чистая партия) подразумевает, что крушение Османской империи было «крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века» — как крушение СССР для Путина.

Электоральная база ПСР, консервативная деревня и бедные малые города, — «глубинный народ», в то время как крупные города, включая 15-миллионный Стамбул, настроены либерально. Это хорошо показали драматичные выборы мэра Стамбула в марте-июне 2019 г. Тут надо заметить, что при некотором сходстве Эрдогана и ПСР с Путиным и «Единой Россией» в их антизападной и ультрапатриотической риторике Турции очень далеко до того уровня политической монополии, который сложился в РФ. Оппозиция в стране достаточно сильна и популярна.

Условно проевропейский кандидат Экрем Имамоглу баллотировался в мэры Стамбула от оппозиционного «Альянса нации». По итогам подсчета (80% голосов) лидировал его оппонент от ПСР — бывший премьер-министр Бинали Йылдырым. Однако в итоге с перевесом в несколько тысяч голосов (десятые доли процента) победил Имамоглу. После серии пересчетов голосов он вступил в должность, но Эрдоган добился отмены итогов выборов, и у Имамоглу отобрали мандат. При новом голосовании 23 июня Имамоглу победил уже с убедительным перевесом, и Эрдоган смирился, что Стамбул перешел в руки оппозиции.

На муниципальных выборах в ряде других крупных городов ПСР также утратила лидирующие позиции, получив не более 40% голосов.

Обвинения Эрдогана и ПСР в «исламизме» в 2015–2016 гг. разделяла и официальная Москва. 2 декабря 2015 г. ТАСС цитировал заместителя министра обороны Анатолия Антонова, который обвинил лично президента и его семью в торговле нефтью, добытой «Исламским государством» (запрещено в РФ. — Ред.). Его дополнял начальник Национального центра управления обороной РФ Михаил Мизинцев:

«Финансовые потоки от перепродажи нефтепродуктов направлены не только на обогащение высшего военно-политического руководства Турции. Они в больших объемах возвращаются в Сирийскую Арабскую Республику в виде оружия, боеприпасов и наемников различных мастей. Только за последнюю неделю с территории Турции в отряды ИГИЛ и Джебхат-ан-Нусра (обе организации запрещены в РФ. — Ред.) переброшено до 2 тысяч боевиков, свыше 120 тонн боеприпасов и порядка 250 единиц автомобильной техники различного назначения».

С тех пор, правда, отношения Путина с Эрдоганом наладились, и о «спонсорстве терроризма» больше не вспоминают.

Турция пострадала от пандемии коронавируса не меньше, чем Россия: экономика рухнула, рейтинги ПСР и Эрдогана упали. История с Софией призвана вновь мобилизовать загрустивший провинциальный электорат.

***

Конечно, Россия, взявшаяся защищать православную цивилизацию, оказалась очень неубедительна в этой истории. Слишком много противоречий у этой роли: геополитические интересы не совпадают с церковными, странно защищать Константинополь после многих лет его обличения в «ереси и расколе».

Утешаться остается лишь тем, что в мире «неоархаики» и «неоосманизма» религиозные лозунги играют глубоко вспомогательную роль у политических.

Несколько десятков человек будут собираться в ней на молитву раз в неделю. А вот туристическим объектом она останется реально, причем самым популярным в Турции.

Отказаться от доходов, приносимых более чем тремя миллионами туристов ежегодно (данные за 2019 г.), предприимчивый турецкий народ не сможет при любом режиме.