Во время карантина частники написали коллективное письмо Мишустину с просьбой включить музеи любой формы собственности в перечень наиболее пострадавших от коронавируса отраслей с ОКВЭД 91.02 — «деятельность музеев». Меры поддержки были приняты, но директор Ассоциации частных музеев Алексей Шабуров считает, что пандемию в любом случае не переживет около тридцати процентов музеев — просто потому, что, во-первых, у большинства из них отношения с арендодателями договорные, а во-вторых, потому что формально они не подпадают под категорию частных культурных учреждений и, соответственно, не являются частью наиболее пострадавшей от пандемии отрасли.

На вопрос: «А в чем, собственно, разница между частными музеями, которые считаются культурными учреждениями, и такими же, но в сферу культуры не попадающими?» — Алексей Шабуров отвечает:

— В Федеральном законе о музейном фонде № 54 четко сказано, что музеем считается некоммерческая организация. С этим связана специфика регистрации учреждения, подготовки документов и т.п. А многие, к сожалению, эту процедуру не прошли, и хотя у них над дверью может висеть вывеска «музей», юридически они таковыми не являются, а являются ООО, ИП и т.д. При этом они могут точно так же экспонировать или заниматься исследовательской деятельностью.

Из-за этого и в связи с кризисом большой культурный пласт, который накапливался в течение последних 20–50 лет, может просто исчезнуть.

Очень жаль, но это факт.

Хотя сейчас ведутся активные переговоры с Минкультуры о поддержке если не финансовой, то хотя бы информационной.

Шабуров является также президентом КВЦ «Сокольники», где в период изоляции был размещен временный стационар. О том, чтобы переоборудовать павильоны обратно под музейную деятельность, речи пока не идет и, вероятнее всего, не пойдет до марта 2021 года.

— Мы сейчас находимся в равном положении с ВДНХ или «Экспоцентром», то же самое происходит и у наших коллег в Китае, в Испании, в Нью-Йорке.

Конечно, как адекватный человек, я понимал, что это мера необходимая, но все равно первой реакцией на сообщение о закрытии Центра был шок: нужно было останавливать многолетнюю деятельность, увольнять людей — большой штат персонала, скомплектованного за двадцать лет, потерян.

Конечно, открыть стационар было необходимо, но интересно, как правительство будет действовать сейчас, на выходе из карантина. Мы предложили разблокировать павильоны частично, отдать под выставки хотя бы два из них — половина всех выставок спокойно уместилась бы в них. Но пока нам отвечают: подождите.

Помимо музеев, располагавшихся на территории временных стационаров, за период карантина в разных точках Москвы закрылись другие небольшие частные музеи. Причина у всех одна: невозможность платить аренду. Исчезновение этих, и без того находившихся вне зоны внимания классических туристов частников, может быть незаметным для непосвященных, но за каждым из таких музеев стоит история какой-то семейной реликвии или необычной коллекции, которую начал собирать несколько веков назад один из прапра-…

В 1915 году один известный аптекарь Российской Империи по фамилии Феррейн, путешествовавший в тот момент по Европе, привез Григорию Гжелеву новейшую модель электрического утюга — очень статусный по тем временам подарок. Спустя несколько десятков лет этот утюг нашел в доме прадеда Михаил Губанов и решил продолжить коллекцию, а еще через 20 лет количество утюгов перевалило за полторы тысячи. Среди них были утюги паровые, угольные, газовые, для перчаток, для шапок, для носков, для галстуков, и — специальные прессы для игральных карт.

Естественно, что в какой-то момент одному из членов семьи пришла идея создать музей. Помещение удалось арендовать на территории Измайловского кремля. Около полугода ушло на ремонт, а дальше пришлось учиться музейному делу.

«Нам казалось, что мы откроем двери, и любопытные сами к нам придут. Но все оказалось немного сложнее». Музей находился вдалеке от туристического трафика, и бывали дни без единого посетителя.

Арендодатель предложил другое помещение, «ближе к цивилизации», но с теми же затратами на ремонт. Создатели музея отстроили его заново и открылись в прошлом июне. Переждав «мертвый сезон» — осень и зиму, — готовились начать работать на полную с весны и лета. И вот тогда пришла пандемия.

— Мы закрылись, а арендная ставка продолжала начисляться, — рассказывает Мария. — Никакие скидки, естественно, помочь не могли: когда откроются музеи, было непонятно, а дальше в любом случае шел все тот же «мертвый сезон». Долги росли, и мы написали письмо арендодателю о том, что съезжаем.

Конечно, хотелось бы открыться снова — те, кто у нас был, пишут нам, спрашивают: как? что? а когда? Но с арендой мы больше постараемся дела не иметь: мы не хотим заниматься коммерцией. Она заставляет пренебрегать качеством, думать только о том, сколько нужно отбить в день, и все деньги уходят на оплату ставки, а не на пополнение коллекции, не на зарплату экскурсоводам. Нужно свое помещение: либо свой домик, либо, может быть, какие-то дружественные площадки, арт-кластеры. Мы хотим заниматься музейной деятельностью, а не считать деньги.

Там же, на территории Измайловского кремля, во время карантина закрылись еще два частника. Первый — «Царская Кладовая», музей истории наградной системы России. Точнее, с юридической точки зрения не музей, а тот самый ИП, который не попадает в категорию частных культурных учреждений. Когда территорию кремля закрыли для посетителей, директор Павел Угольков вывез коллекцию на склад:

— Я посчитал, что сохранение коллекции является основной задачей. Других вариантов просто не было. А любые интернет-активности были не в силах как-то изменить сложившееся материальное положение: это просто дополнительное напоминание о себе в Сети. Без «живых» посетителей частному музею не быть. А до изоляции в планах были различные проекты: например, в преддверии 75-летия Победы совместно с Московским отделением РВИО мы разработали передвижную мини-выставку «мобильный музей» истории наград Великой Отечественной войны и Российской Империи. На складных стендах были представлены все ордена России в хронологическом порядке с привязкой к историческим событиям.

Планировалось посещение различных мероприятий, приуроченных к празднику. Но пандемия внесла свои коррективы: удалось поучаствовать лишь во встрече с ветеранами.

Закрывшийся сосед «Царской Кладовой» — клуб-музей-лекторий «Маски и фигуры мира», большая часть коллекции которого была собрана еще в XIX веке в семье потомственных докторов. Его экспонаты — африканские и азиатские маски, женские украшения племенных союзов, артефакты из Латинской Америки и Океании, изделия российских мастеров из дерева и керамики, коллекция четок.

— Мы не закрылись, мы переехали с территории Измайловского кремля. Так сложилось, что пандемия стала решающим фактором, и нам пришлось съехать. Пока действует запрет на массовые мероприятия, мы, конечно, открыться не можем: мы активно работаем с группами, особенно с детьми с особенностями развития, потому что наш музей-клуб — тактильный, экспонаты можно трогать. Но поскольку коллекция большая, части ее выставляются даже в подмосковных городах.

Правда, несколько выставок так и не смогли открыться из-за режима изоляции.

Есть среди частников и те, кто рискнул полностью перевести свою деятельность в онлайн. «Музей Пряника», раньше находившийся в Хохловском переулке, стал интерактивной творческой студией.

— Пандемию мы не пережили, — говорит директор Ксения Никиташина. — У нас остался только онлайн-формат, но как музей мы, по сути, не существуем. Думать о том, чтобы открыться до 2021 года даже нет смысла: большая часть работы музея основана на мастер-классах, на работе с детьми.

Никаких перспектив для открытия пока нет, так что — мы среди пострадавших.

Как и наша культура.