Рассказывая о деятельности финансовых властей СССР в годы войны, эсэмэмщики Центрального банка РФ хотели только напомнить, что победу советские люди оплатили не только своей кровью, но и своими деньгами. «Оплатили» в прямом смысле слова — налоги, собранные с граждан, покрыли две трети военных расходов СССР. Но что-то пошло не так.
В короткой заметке, опубликованной в фейсбучной ленте финансового регулятора, не содержалось абсолютно ничего, что не было бы известно историкам советской экономики. Причем известно давным-давно.
Да, с началом войны были резко повышены существующие налоги и введены новые; да, были заморожены вклады в сберкассах; да, деньги собирались с помощью механизмов государственного займа и добровольных пожертвований в Фонд обороны.
В общей сложности сборы с населения возросли настолько, что их сумма составила треть всех доходов государства во время войны.
Повторю, что два из каждых трех рублей военных расходов были оплачены непосредственно гражданами.
От себя же добавлю, что товарищ Сталин был доволен своими финансистами: Николай Булганин, возглавлявший Госбанк в военные годы, после Победы был произведен в маршалы и назначен министром Вооруженных сил СССР.
В общем, пост был вполне тривиальным, в духе «Все для фронта, все для Победы…». Однако реакция подписчиков показала, что по поводу этой денежно-конфискационой истории граждане имеют совершенно особое мнение.
Лента взорвалась десятками комментариев типа: «Спасибо, что предупредили!», «Нам к чему готовиться?», «Намек понял. Надо срочно в баксы и за бугор, все что есть», «Зачем вы нагнетаете?». Ну и самое трогательное: «Рассказывайте про прошлое, но зачем в наше неспокойное время (курсив мой. — Д. П.) приплетать вклады населения? После таких слов думаю заберу остатки».
Поначалу администраторы страницы пытались убедить разъяренных комментаторов, что они просто хотели рассказать историю к юбилею Победы, но потом вовсе удалили пост, выразив сожаление, что «многие неправильно его трактовали», и даже извинившись за «неудачный текст».
На самом деле, конечно же, дело тут не в посте и даже не в его тексте, с точки зрения истории безошибочном и абсолютно корректном.
Болезненная реакция людей на общеизвестный исторический факт, который им случайно напомнили, показала, что люди не так уж и рады боевому духу, переполняющему начальство. И заодно продемонстрировала, что люди готовы поддерживать воинственные инициативы власти ровно до той минуты, пока им не придется оплачивать эти инициативы из своего кармана.
Впрочем, руководители это тоже понимают, поэтому стараются заворачивать свои инициативы по изъятию денег у людей в красивую упаковку. Можно повышать налоги и направлять изъятые средства на поддержку полугосударственного промышленного комплекса — а можно спровоцировать рост безработицы и снижение доходов, и напуганные обедневшие люди согласятся работать за минимальную зарплату.
Я уже писал, что именно политика снижения доходов на самом деле является одним из главных рычагов правительственного плана по подъему производства.
Так эта политика уже работает! В первый же день июля индекс производственной активности PMI России вышел на годовой максимум. И сделал он это на фоне снижения зарплат (от 10 до 30%) и сокращения занятости.
По данным Минтруда и «Хедхантера», за двенадцать недель карантина общее количество уволенных в России уже превысило 3,5 млн человек.
Как посчитали в «Хедхантере», в среднем под сокращение попало около 20% персонала в компаниях. Лидерами по количеству уволенных стали Москва — 586 тыс. человек и Петербург — 256 тыс.
Вообще-то так быть не должно, производственная активность, как правило, растет вместе с ростом занятости и доходов… но в России чем меньше у людей денег, тем «более лучше» чувствуют себя «отечественные производители». Потому что производители видят заботу начальства о своих прибылях и знают, что власти сделают все, чтобы заставить людей работать за минимальные деньги, да еще и не тратить их сверх самого необходимого.
Ничего удивительного: еще в 2006 году журнал РАН «Проблемы прогнозирования» опубликовал статью доктора экономических наук Андрея Белоусова «Сценарии экономического развития России на пятнадцатилетнюю перспективу». Описывая «основные тренды социальных структур», будущий вице-премьер среди «основных рисков для России»выделил и такие:
- переключение спроса на качественные импортные товары, снижение роли низких цен как фактора конкурентоспособности и сужение ниш рынков, занимаемых российскими товарами;
- усиление социальной конфликтности и рост притязаний на увеличение оплаты труда, превышающий возможности компаний для повышения производительности труда.
Еще раз: человек, руководящий сейчас «восстановлением» российской промышленности, уже полтора десятилетия назад называл «рисками для России» ваше желание получать достойную зарплату и покупать качественные товары.
«Обнулением» этих рисков он сейчас и занимается. Только делать это можно по-разному. Можно просто «запретить импорт», провоцируя рост цен, дефицит и вызывая волну недовольства, — а можно под благовидным предлогом закрыть торговые центры в больших городах. Результат будет тот же самый: нет покупок импорта — нет и спроса на валютную выручку, зарабатываемую экспортерами.
Заодно можно поставить жителей этих городов в положение, когда никаких «притязаний на увеличение оплаты труда» быть не может, зато вырастет «производительность», понимаемая как снижение доли расходов на оплату трудящихся.
Так, глядишь, и вернется конкурентоспособность низких цен (в первую очередь на труд) и расширятся «ниши для российских товаров».
За сохранность остатка валютной выручки можно побороться и другими способами. Можно запретить продажу валюты гражданам, но тут наверняка возмутятся не только люди, но и финансовый регулятор. А можно под предлогом беспощадной борьбы за здоровье без конца продлевать фактический запрет на выезд за рубеж — чтобы граждане, не дай бог, не предъявили спрос на двадцать миллиардов долларов, — примерно столько россияне ежегодно тратили на выездной туризм до эпохи вечного карантина.
На самом деле граждане уже чувствуют в своем кармане цепкую руку начальника и поэтому так болезненно реагируют на исторические параллели.
Треть века назад гениальный экономист Роберт Лукас доказал, что политики постоянно недооценивают способность людей к прогнозированию.
Не стоит обращать внимание на то, что люди говорят, утверждал нобелевский лауреат, не очень важно и как они голосуют. Смотреть надо, как люди распоряжаются заработками и сбережениями, истинные предпочтения скрываются здесь. Каждый человек по отдельности может действовать импульсивно, ошибаться, опираясь на эмоции вместо расчета, объяснял Лукас, но общество в целом, особенно когда дело касается денег, старается избегать одних и тех же ошибок.
В России люди помнят, что власть никогда не стеснялась залезать в их кошелек и при желании «может повторить».
Витающие в воздухе начальственные идеи усилить контроль над расходами, обложить вклады налогами, ограничить выдачу наличных и за счет этого еще как-нибудь «повысить производительность» тревожат людей. Другое дело, что это раздражение пока выплескивается только в записях на страницах социальных сетей.
