Общенародное голосование по поправкам к Конституции проходит в режиме «электорального спецмероприятия» — вне рамок выборного законодательства, с упрощенным протоколом, с меняющимися на ходу правилами (последние изменения в регламент голосования ЦИК внес 23 июня, когда уже шло досрочное голосование на удаленных и труднодоступных территориях).
Одна из главных особенностей этого мероприятия — широчайшее административное принуждение. Механизм этого принуждения был обкатан еще на президентских выборах 2018 года, когда работодатели массово заставляли работников перерегистрироваться с «домашних» участков на участки, удобные для контролирующего начальства — как правило, рядом с местом работы. Для этого был использован только что внедренный механизм «мобильного избирателя», заменивший собой открепительные талоны.
Следующим этапом развития механизмов административного давления стало внедрение системы электронного голосования в трех округах по выборам депутатов Мосгордумы в 2019 году. Результаты ЭГ были значительно смещены в сторону административного кандидата по сравнению с голосованием на «офлайновых» участках, и как минимум в одном округе ЭГ сыграло решающую роль в выигрыше кандидата от власти. Как показало расследование проигравшего независимого кандидата Романа Юнемана, участниками электронного голосования оказались в первую очередь работники бюджетной сферы, выбравшие этот способ голосования, судя по всему, под давлением руководства.
Условия нынешнего голосования еще больше расширяют возможности для административного влияния на голосующих.
- Во-первых, оно длится целую неделю, так что у работодателя гораздо больше возможностей надавить на работника и принудить его проголосовать под своим контролем.
- Во-вторых, правилами допускается возможность вызвать урну для голосования прямо на предприятие, чтобы работники уж точно не ошиблись в выборе.
- В-третьих, в самом трудном с точки зрения достижения нужного результата регионе — в Москве (а за компанию в Нижегородской области) — снова применяется электронное голосование, теперь уже на всей территории.
Возможность количественно оценить масштабы административного воздействия на московских избирателей представилась во вторник, 23 июня, когда на официальном сайте izbirkom.ru были опубликованы данные о числе избирателей, внесенных в списки для голосования по месту пребывания и исключенных из списков для голосования на другом участке и для электронного голосования.
Масштабы «переселения» избирателей в Москве оказались беспрецедентными.
На президентских выборах 2018 года количество прикрепившихся к участкам составляло 697 тысяч человек, открепившихся — 531 тысячу (второе число примерно соответствует внутригородской миграции избирателей, а первое — включает в себя также работающих в Москве жителей других регионов).
В этот раз количество прикрепившихся на бумажное голосование — 533 тысячи человек, открепившихся — 233 тысячи. Но снижение этих показателей с лихвой перебивается цифрой зарегистрировавшихся на электронное голосование — 1 088 000 человек, почти 15% всех московских избирателей.
География записавшихся на электронное голосование стала неожиданной: больше всего любителей нового способа голосования оказалось в спальных районах севера и юго-востока Москвы, а меньше всего в «продвинутых» райнах — центре и на юго-западе.
Однако больше всего любителей электронного голосования, согласно izbirkom.ru, оказалось за МКАД: в Троицком административном округе доля записавшихся на ЭГ составила почти 40%.
Такие показатели, естественно, вызвали недоумение и желание углубиться в детали. И тут обнаружились еще более удивительные вещи.
На нескольких участках города Троицка количество избирателей, исключенных из списков для участия в электронном голосовании, превысило предельную нормативную численность избирателей — 3000 человек. На рекордном участке № 3395 на электронное голосование якобы записались 7296 человек, плюс еще 1338 открепились на «бумажное». При этом аномалия не ограничилась одним Троицком. Аналитик Борис Овчинников выделил в границах Новой Москвы 23 избирательных участка с аномальными показателями записавшихся на электронное голосование и бумажное голосование по месту пребывания, оценив общий размер аномалии примерно в 30 тысяч «подозрительных» избирателей.
У привыкших к российским реалиям исследователей выборов, естественно, возникла мысль о фальсификации, тем более что телеканал «Дождь» уже сообщал о неких людях, предлагавших за деньги регистрировать фиктивных избирателей по «левым» SIM-картам. Массовая приписка фиктивных избирателей на участках с последующим откреплением на электронное голосование вполне могла бы быть частью этой или подобной мошеннической схемы.
Однако действительность оказалась проще и в чем-то даже печальнее. После публикации информации о троицких рекордах в социальных сетях довольно быстро появилось официальное объяснение — сначала в фейсбуке депутата Мосгордумы Валерия Головченко, а потом и в виде сообщения ТАСС со ссылкой на заместителя председателя Центризбиркома Николая Булаева.
«Зампредседателя Центризбиркома России Николай Булаев сообщил ТАСС в среду, что 30 тыс. жителей Москвы допустили незначительные ошибки в адресе при заполнении заявлений на дистанционное электронное голосование. Уведомления об исключении данных избирателей из списков голосующих по месту жительства по электронному алгоритму направили в участковые комиссии не только по месту их жительства, но и в некоторые другие комиссии, в том числе и в Троицком административном округе для перестраховки от неоднократного голосования». (цитируем по ТАСС).
Оказывается, система записи на электронное голосование (судя по всему, та ее часть, которая работала через московский сайт mos.ru) оказалась неспособна однозначно идентифицировать некоторых избирателей, и в этом случае уже после внесения (неподтвержденного!) избирателя в список электронного голосования «веером» вносила его в перечень на вычеркивание из списков голосующих на всех участках, где находила «похожий» с ее точки зрения адрес.
Участки Троицка и других мест Новой Москвы пали жертвой этого алгоритма
из-за того, что в Троицке многие дома имеют нумерацию без улиц (по микрорайонам), а в поселениях Новой Москвы много улиц с дублирующимися «советскими» названиями типа «Улица 1 Мая».
Таким образом, «троицкий феномен» оказался результатом не заговора, а неквалифицированного исполнения. В принципе можно было бы считать инцидент исчерпанным, однако остался тяжелый осадок.
Вскрылась негодность технической реализации московского электронного голосования: отсутствие нормальной интеграции между реестрами ЭГ и реестром избирателей ГАС Выборы, и причина этого, по-видимому, в желании московских властей внедрить удобный для себя канал записи на ЭГ через «свой» сайт — mos.ru — без полноценной идентификации избирателей, но зато с широкими возможностями принуждения к регистрации и манипулирования со стороны работодателей и социальных служб. Идея электронного голосования — и без того сомнительная в российских условиях — оказалась скомпрометированной еще раз.
