Бекзату Мукашеву 29 лет. В 2014 году он окончил Китайский нефтяной университет. Парень знает китайский и английский языки. Отца Бекзата зовут Бекболат Мукашев, он известный бизнесмен из Уральска (город в Западном Казахстане, на реке Урал). Бекзат его единственный сын. Мукашев-старший занимается сельскохозяйственным бизнесом — он руководит крестьянским хозяйством «Алтын Бидай». В 2016 году Бекболат Мукашев был избран депутатом областного маслихата (местный представительный орган в Казахстане) по Западно-Казахстанской области, административным центром которой является Уральск. По словам Армана, отец «всегда заставлял Бекзата работать в своем бизнесе, но Бекзат этого не хотел и открыл свой ломбард в Уральске». В интервью «Радио Аззатык» (казахская редакция «Радио Свобода»), которое Бекзат и Арман давали в феврале 2020 года после одного из побегов от родственников Бекзата, Мукашев признался, что уже «лет десять знает, что не такой, как все»: «У меня были отношения, я встречался с парнем, были и связи без отношений, просто секс с парнями». При этом никто из родных не знал о его ориентации — гомосексуальность единственного сына была бы воспринята как позор семьи. Родители Бекзата, по его словам, — верущие люди, придерживающиеся традиций казахского народа.
Несмотря на протесты сына, родители Бекзата нашли ему невесту и в октябре 2019 года насильно женили его. «Родители каждый божий день твердили: “Тебе уже 28 лет. Тебе пора жениться. Мы хотим внуков”. Они фактически вынудили меня жениться. После свадьбы я понял, что совершил большую ошибку, пойдя у них на поводу», — рассказывал Бекзат в интервью казахстанскому ЛГБТ-ресурсу Kok.team в феврале. На тот момент Мукашев встречался с Арманом Х., поэтому спустя неделю после свадьбы он признался в своей гомосексуальности родным. Бекзат вспоминал, что после признания его
младшая сестра Лиза начала говорить, «что это неправильно и карается смертью по Исламу», но потом заявила, что семья может «помочь преодолеть это».
Муж Лизы, узнав о гомосексуальности Бекзата, начал звонить Арману и «угрожать вплоть до расправы», мать Бекзата предлагала ему деньги, чтобы он «исчез из жизни сына».
Бекзат вспоминал, что сначала родственники предлагали записать его на прием «к лучшим психологам мира», чтобы «преодолеть это заболевание и стать натуралом», но после того, как он сказал, что «не хочет ни к кому ходить на прием», перестали с ним общаться.
Мукашеву-старшему сначала ничего не сказали, но 30 октября, когда Бекзат написал матери, что хочет развестись и «провести остаток своей жизни» с Арманом, она «взбесилась» и все рассказала отцу. Он ворвался в квартиру, где Бекзат жил с женой, начал оскорблять его, «избивать по голове и пинать по животу». Бекзат потерял сознание: «Им пришлось вызывать скорую помощь. Меня положили в отделение нейрохирургии [«Областной многопрофильной больницы» в Уральске], потому что отец нанес мне травму головы».
Помимо этого Бекболат отобрал у сына удостоверение личности (смарт-карту с информацией о владельце, которую должны иметь все граждане Казахстана) и телефон.
Почему медики не сообщили в полицию о побоях, неизвестно. В письме одной из правозащитных организацийБекзат заявлял, что его родители «в Уральске всех купили за деньги».
Бекзат бежал из Уральска в Актау к друзьям Армана. Из Актау он написал родителям, чтобы они не искали его. «После этого они начали присылать разного рода сообщения, типа «возвращайся домой, пока мы добрые, а то можем нанять людей, которые могут тебя и твоего парня избить вплоть до смерти», «не думай, что ты можешь куда-то сбежать, мы по-любому тебя найдем, у нас везде есть свои люди», — вспоминал Бекзат. В числе прочих угроз родители говорили, что могут «закрыть его в психиатрической клинике».
Чтобы восстановить удостоверение личности, Мукашев обратился в Актау в Центр обслуживания населения (аналог «Моих документов»).
Через три дня документы были готовы. При их получении родители первый раз похитили Бекзата.
— Когда я поехал получать свое новое удостоверение личности, — вспоминал Мукашев.— Меня там ожидали мои родители, «жена», сотрудник правоохранительных органов и один рэкетир! Они силой посадили меня в машину и увезли в Уральск!
По мнению Бекзата, его родители подключили свои связи в ЦОНе, чтобы найти его. Лукпан Ахмедьяров, главный редактор газеты «Уральская неделя», считает, что у Бекболата Мукашева есть административные ресурсы и он может «получить нужные номера телефонов нужных должностных лиц»: «[Он может] созвониться, представиться: «Я депутат Мукашев, у меня вот такая проблема». Вполне возможно, что у него есть личные связи с кем-то из органов власти».
Бекболат и Марьям поселили Бекзата и его жену у себя дома. По словам Бекзата, его «заперли в квартире и морально давили» на него. Также родители потребовали от сына «перевести на них все свои деньги» — в итоге он перевел свои сбережения на счет отца.
— Мне в это время начал звонить какой-то бандит, — говорит Арман. — Он угрожал, требовал, чтобы я прекратил попытки выйти с Бекзатом на связь. Позднее я вбил в поисковике свой телефон и обнаружил на сайте заказа услуг, что отец Бекзата нанял детектива, чтобы собрать обо мне информацию.
На скриншоте с уральской версии казахстанского онлайн-сервиса заказа услуг MegaMaster.kz, который в редакцию «Новой» прислал Арман, видно, что человек по имени Бекболат Мухашев заказывал идентифицировать личность по номеру телефона за 10 000 тенге (около 1700 рублей) в разделе «Услуги детектива». В описании к заказу написаны номера телефонов, а также сказано, что их владелец «называет себя Арман». В статусе заказа написано, что задание было выполнено 20 ноября 2019 года.
Спустя несколько дней после возвращения в Уральск Бекзат вновь сбежал от родителей — на этот раз они вместе с Арманом уехали в Аксай. Мукашеву продолжали приходить сообщения с угрозами («Мама написала, что мой отец собирается нанять людей, которые за деньги могут даже убить нас»), которые вскоре сменились обещаниями оставить Бекзата в покое, если он «нотариально перепишет все, что есть» на имя родителей. Поверив обещаниям, Бекзат «нотариально переписал» на родителей две квартиры, свой бизнес и машину. Однако угрозы и оскорбления не прекратились. Помимо этого Мукашевы «всячески беспокоили маму Армана», самому Арману ставилось в вину то, что он хоть и казах, но рожден в Туркменистане.
Вскоре родители Бекзата прибегли к еще одной уловке: его мать сообщила, что у нее рак и попросила сына съездить с ней на обследование в Москву.
«По приезде в Москву мы поехали в НИИ нейрохирургии имени Бурденко, — вспоминал Бекзат. — И я вообще не понял, зачем мы туда поехали, так как изначально прилетели в Москву из-за мамы». По словам Бекзата, его родители решили, что он стал геем из-за гидроцефалии (водянки), поставленной ему еще в 2015 году, и решили сделать ему операцию. Несколько дней в Москве родители Бекзата «искали какие-то возможности, чтобы его прооперировать», «но все врачи отказывались», потому что «водянка не влияет на ориентацию». Прилетев домой, Бекзат сразу направился к жене, чтобы обсудить с ней развод. В этот момент Мукашева вновь схватили его родственники.
Череда похищений и побегов закончилась заявлением Бекзата на отца об избиении и насильном удержании (фотография талона-уведомления о том, что это заявление было принято, есть в распоряжении редакции).
Но это не остановило родственников Бекзата. После очередного похищения к нему привели муллу, чтобы он «изгнал джиннов», сделавших его геем. Мулла, по словам Мукашева, «прочел какие-то молитвы и сообщил родителям, что никаких джиннов в нем нет».
Затем Бекзата повели к психологу, но и психолог сказал родителям, что «гомосексуальность — это не болезнь» и им придется принять сына.
Тогда родители Бекзата, «чтобы уже не беспокоиться за его здоровье», решили довести начатое до конца и «сделать ему операцию на головном мозге» в Нур-Султане. Операция состоялась в середине января.
По словам Бекзата, ему просверлили череп, «прочистили каналы, чтобы жидкость не скапливалась в мозге», несмотря на то, что, по мнению московских врачей, «операция могла только навредить здоровью». После операции родители приставили к Бекзату вооруженную охрану, но в начале февраля ему все-таки удалось сбежать и пересечь границу России: российская ЛГБТ-сеть предоставила ему и Арману убежище в Москве.
— Из России мы планировали вывезти их в Европу, — рассказывает координатор программы экстренной помощи российской ЛГБТ-сети Давид Истеев. — Потому что они понимали, что в России не смогут жить. Уже поступали угрозы на телефон, что родители в курсе, что они в Москве. Но потом выяснилось, что у Бекзата не было на тот момент загранпаспорта.
С собой у Мукашева было только удостоверение личности — с ним граждане Казахстана могут выезжать в Россию, но для поездок в Европу им нужен паспорт гражданина Республики Казахстан, выполняющий функции загранпаспорта. За ним Бекзат второго марта и вылетел в Алматы — в посольстве Казахстана в Москве ему сказали, что дистанционное оформление документа займет полгода, а в Алматы паспорт можно было сделать всего за пару дней. В итоге получение паспорта растянулось почти на месяц: придя в ЦОН за готовым документом, Бекзат узнал, что родители написали заявление о его розыске, и не смог получить паспорт.
Несмотря на то что Бекзат вышел на связь со следователем, занимавшимся его поиском, и написал заявление с просьбой прекратить розыск, с розыска его сняли только к концу марта. На тот момент границы Казахстана закрылись в связи с пандемией.
«Мы его прятали по разным квартирам, чтобы родители его не нашли, — рассказывает Анатолий Черноусов. — А они снова подали в розыск, снова наняли каких-то странных людей, чтобы его искать. Эти люди затерроризировали и друзей Бекзата, и всех, кто помогал ему, даже до адвоката добрались. Людей, которые ему помогали, начали таскать в полицию, спрашивать, где он, и обвинять в том, что они группой лиц по предварительной договоренности похитили человека». Находясь в Алматы, Бекзат записал видеообращение родителям, в котором говорил, что у него все хорошо, вспоминал то, что пережил по вине родителей за последние месяцы, и просил не искать его.
Несмотря на это, Бекзата выследили и 13 июня снова похитили во время того, как он вышел в магазин. Вскоре после похищения его родственники начали присылать ЛГБТ-активистам и журналистам видео, на которых он, сидя в квартире, просит не писать о нем и его семье. После того как одна из журналисток предположила, что эти ролики записываются под давлением, локации в них изменились: корреспондентам «Новой» жена Беказата Арайлым прислала видео, на котором Мукашев просит не писать о его семье, стоя в коридоре торгового центра.
— Мы подали два заявления с помощью адвоката в Казахстане, — рассказывает Давид Истеев. — Первое заявление было подано по факту похищения в тот же день, когда его украли. Когда мы выяснили, что он находится действительно у родителей дома, мы подали заявление о насильном удержании, и по этому факту полиция не предпринимает никаких действий. Нам удалось договориться провести видеоконференцию с Бекзатом. Мы настояли на том, чтобы она проводилась без участия родителей, даже пригласили защитников, чтобы они были на месте и смотрели, чтобы на Бекзата не оказывалось давление. Но, к сожалению, родители отказались, что подтверждает наше заявление о насильственном удержании.
По словам редактора казахстанского ЛГБТ-ресурса Kok.team Анатолия Черноусова, историй, похожих на историю Бекзата Мукашева, в Казахстане насчитываются десятки.
— Каждый месяц где-то 10 человек к нам обращаются в связи с тем, что у них из-за гомофобии что-то случилось, — говорит Черноусов. — У нас на сайте есть такая красная кнопка «расскажи о беде». Это форма, которую можно заполнить, если что-то случилось. Случаи бывают разные, но очень часто из разных пунктов этой формы люди выбирают пункт «на меня давят родственники» или «меня насильно удерживают и не выпускают из дома». Именно семья выступает первой угрозой для ЛГБТ-людей. Если у вас в жизни что-то произошло, то вы возвращаетесь домой, а дома мама с папой поддержат, обнимут, поплачут вместе, повоюют. Здесь же наоборот — дома первый фронт.
По словам Черноусова, из-за отсутствия поддержки в семье им часто пишут люди, которым «просто хочется высказаться хоть кому-то»:
«Это самое ужасное, когда мы получаем такое. Когда ужасы и насилие описаны, а дальше написано: "Я просто хотела сказать, чтобы хоть кто-то узнал"».
Активист считает, что для казахстанской полиции «часто достаточно того, что ты гей или лесбиянка», чтобы отказать в помощи: «Недавно изнасиловали и чуть не убили одного парня. Полиция взяла этого насильника-убийцу, причем это человек, который уже отсидел за убийство, и стала уговаривать парня забрать заявление: «Зачем тебе надо позориться?» В итоге они его приняли со скрипом, но этого парня и его насильника выпускали из отделения одновременно. Теперь этот насильник ходит по городу, пишет ему угрожающие эсэмэски и так далее. Когда к нам люди обращаются и мы говорим: «Давайте обращаться в полицию», — они сливаются, потому что они боятся».
По официальным данным, в Казахстане 62 тысячи «мужчин, имеющих секс с мужчинами» (именно это понятие использует Министерство здравоохранения в своих отчетах). ЛГБТ-активисты считают, что эта цифра сильно занижена: по данным Республиканского центра по борьбе со СПИДом, опубликованным еще в 2012 году, в Казахстане уже на тот момент проживало 135 тысяч гомосексуалов. Редакция Kok.team считает, что реальное число ЛГБТ-людей в Казахстане составляет 1,5 миллиона человек, 8% населения страны.
