За несколько часов до начала заседания на подступах к зданию суда сгрудились отряды Росгвардии и полиции, разреженные эшниками в штатском. Машин спецтранспорта подогнали с запасом — из сотни пришедших поддержать подсудимых тридцать человек развезут после приговора по отделам полиции. Задерживать будут жестко — жену Юлиана Бояршинова, редактора ОВД-инфо Яну Сахипову, протащат за ноги по асфальту.
Беспрепятственный доступ к правосудию обеспечили командам НТВ и местного телеканала 78 (из возглавляемой Алиной Кабаевой национальной медиагруппы) — их провели внутрь мимо плотной очереди корреспондентов, при этом переступившего порог журналиста «Настоящего времени» вышвырнули наружу вместе с камерой.
Пока представители прессы выясняли, удастся ли им реализовать свое право на освещение открытого судебного процесса, парень в черном берете с пером решил закрепиться снаружи: приковал себя наручниками к ограде и зажег файер, выкрикивая «Свободу политзаключенным!» и расшвыривая листовки. С четверть часа полицейские не могли отцепить юношу от ограды, пока не принесли кусачки.
— Как зовут тебя, парень? — раздалось из толпы. — Паша, Паша Кристевич. — Где наручники добыл, Робин Гуд? — Да на «Авито» купил, — широко улыбался Паша.
Кроме участников процесса и родных подсудимых, в зал допустили еще только пять журналистов (не считая команд НТВ и 78).
Оглашение приговора заняло у председательствующего Романа Муранова четыре минуты. Мог бы, наверное, управиться и быстрее, но листы бумаги сильно дрожали в его трясущихся руках, а голос то и дело срывался.
При запрошенных прокурором 9 и 6 годах суд назначил Виктору Филинкову 7 лет колонии общего режима, Юлию Бояршинову — 5,5.
Примечательно, что в части зачета срока нахождения под стражей судья объявил —
в отношении Филинкова считать датой фактического задержания 23 января 2018-го.
До сих пор следствие и обвинение исходили из рапорта оперативника Бондарева (на которого Виктор указывал в заявлении о пытках), согласно которому Филинков был задержан 24 января. А показания Виктора и представленные его защитой доказательства, что предшествующие 30 часов Филинков незаконно удерживался сотрудниками ФСБ, подвергаясь физическому насилию и психологическому давлению, во внимание не принимались.
Мотивировочную часть своего решения суд не огласил. Защита намерена обжаловать приговор — предпосылки к тому она усмотрела еще на предыдущем заседании, исследовав финальную речь гособвинителя.
С ней в прениях выступил руководитель отдела государственных обвинителей прокуратуры Петербурга полковник Александр Василенко. Прежде господин Василенко не участвовал ни в одном заседании по делу.
И, судя по произнесенной им речи, его мало занимало само судебное разбирательство, длившееся больше года.
Во всяком случае, все исследованные в суде обстоятельства полковник просто проигнорировал — вплоть до выводов экспертизы, выполненной по поручению суда экспертами Минюста.
Кроме того, как отмечает защита Филинкова, Александр Василенко позволил себе подменить прозвучавшие в суде показания на противоположные и ссылаться на не оглашенные в процессе документы. По мнению адвоката Виталия Черкасова, это «очень серьезные нарушения, которые могут свидетельствовать либо о некомпетентности, либо о сознательном подлоге».
— Гособвинитель утверждает, будто Филинков показал в судебном заседании, что участвовал в тренировках в лесных массивах с целью получения навыков самообороны, — говорит защитник Филинкова Евгения Кулакова. — Но Виктор такого не говорил. Он сообщал лишь о двух занятиях (по оказанию медпомощи и «защите VIPа»), которые проходили на общедоступном страйкбольном полигоне в черте Петербурга. Перечисляя доказательства вины Филинкова, гособвинитель называет собственноручно исполненную Игорем Шишкиным схему террористического сообщества с перечислением всех участников. Но ни эта схема, ни протокол допроса Шишкина следователем, к которому она прилагалась, в заседании не оглашались. Значит — не могут служить доказательствами. То же — с показаниями Зорина.
Гособвинитель зачитывает, что Зорин «подробно описывает обстоятельства его вступления в 2016 году и участия в террористическом сообществе «Сеть» (запрещено в РФ — Ред.), способы связи, меры конспирации участников, цели и задачи. Зорин рассказывает об обстоятельствах проводимых членами «Сети» с его участием тренировок с огнестрельным оружием, а также изготовления самодельных взрывных устройств».
Данная формулировка просто скопирована из обвинительного заключения, где есть ссылки на соответствующие том-листы дела. Но на эти документы тоже нельзя ссылаться, поскольку и они не оглашались. А суду Зорин показал, что узнал о «Сети» «примерно зимой 2017 года, перед тем как поехать на это съезд и, соответственно, на нем же».
Искажены и показания других свидетелей. Так, гособвинитель утверждает, будто допрошенный свидетель Дмитрий Пчелинцев заявил, что являлся участником террористического сообщества. Но он не заявлял такого в суде, нет таких признаний и в оглашенных показаниях Пчелинцева предварительному следствию. Не говоря уже о том, что Дмитрий заявил в суде: его допроса 23 марта 2018 года как свидетеля по питерскому делу вообще не было. Что подтверждается оглашенной на заседании справкой руководителя ИК-4, — в этот день Пчелинцев из камеры не вывозился. Все это просто игнорируется. Как игнорируются и те явные признаки фальсификации вещдоков, нарушения порядка их исследования и приобщения, которые мы три недели рассматривали в суде. А для гособвинителя как будто ничего этого не было.
Просто скопировал обвинительное заключение, слегка его дополнив, пришел и зачитал как позицию обвинения. Но в чем тогда вообще смысл этого судебного процесса?
Тройке судей — Роману Муранову, Сергею Кривошееву и Юрию Чепелеву — не впервой перелицовывать обвинительное заключение в приговор, отбрасывая все представленные доводы защиты. Так, в 2015 г. коллегия судей в том же составе вынесла приговор анархисту Илье Романову (10 лет строгого режима). К доказательствам вины Романова, позволившим подвести его под «террористическую» статью, был отнесен некий текст, якобы обнаруженный в компьютере его знакомого Сергея Витошко, с угрозами взорвать администрацию Нижнего Новгорода, если не прекратят вырубать скверы. При этом оригинал исследования изъятого компьютера вообще исчез из материалов дела (спустя довольно долгое время заключение продублируют — как заверит эксперт ФСБ, приложив «точно такое же»). А сам Сергей Витошко погиб от удушения в нижегородском отделе полиции (официальная версия — повесился).
«Суд просто переписал то, что было в обвинительном заключении, вот и все, — комментировал тогда вынесенный Романову приговор адвокат Илья Губин
На свободу Романова вернут в апреле нынешнего года — в инвалидном кресле, парализованным после инсульта.
По той же схеме эта тройка теперь отправила за решетку 25-летнего Виктора Филинкова и 28-летнего Юлия Бояршинова. Выкрики «Позор!» после оглашения срока каждому, похоже, судей нимало не смутили — им не привыкать.
Автозак с осужденными проводили громом аплодисментов под выкрики «Свободу!» и обещаниями, что стены рухнут и режим этот тоже — прежде чем окончатся ваши сроки, ребята.
Вот только барабанов «Ритмов сопротивления» на этот раз, похоже, они не услышали. Как и ставшего традиционным дружного исполнения песни группы «Порнофильмы» «Это пройдет». Барабанщиков и парня с гитарой схватили «космонавты», как и многих других, выдираемых из толпы под несущееся в мегафон: «культурно-массовые мероприятия запрещены…»
Санкт-Петербург, 1-й Западный окружной военный суд
