Решение проблемы бедности в любой стране является сложной и долгосрочной задачей. Чтобы предлагать действенные рецепты решения проблемы бедных, необходимо изменить взгляды на ключевые экономические процессы: экономический рост, технологический прогресс и занятость.

Сегодня многие эксперты рассматривают эти три показателя как самостоятельные цели экономической политики. Если некоторая страна добивается высоких темпов экономического роста, перенимает передовые технологии и не страдает от высоких показателей безработицы, то принято считать, что ее экономика вполне благополучна.

Такой взгляд, однако, справедлив лишь для отдельных эпох в некоторых странах. Речь, например, идет о 1950–1970-х годах в США, когда экономический рост в этой стране был более инклюзивным и затрагивал доходы широких масс населения. Рабочие места были качественными, т. е. характеризовались стабильностью, неплохими и растущими доходами и хорошими условиями труда.

Когда занятость и экономический рост отличаются такими свойствами, то снижение безработицы, рост экономики и технологический прогресс вполне можно рассматривать в качестве самостоятельных целей, которые повышают благосостояние широких масс.

Но так происходит не всегда. Низкий уровень безработицы в Соединенных Штатах в 1968 году и в 2019-м могут быть похожими с количественной точки зрения, однако содержательно это будут два довольно различающихся друг от друга результата. Настолько различающихся, что сегодня в США заметно ослабла отрицательная корреляция между занятостью и числом самоубийств.

Похожая ситуация складывается и в России, недавно вошедшей в число мировых лидеров по числу самоубийств. Уровень безработицы в российской экономике, как правило, невысок, однако значительная часть рынка труда состоит из рабочих мест, которые характеризуются низким уровнем дохода, отсутствием карьерных возможностей и более тяжелыми условиями труда (профессии водителей, продавцов, охранников и курьеров).

В таком случае борьба с безработицей не идет рука в руку с решением проблемы недостаточных доходов. Поэтому увеличение уровня занятости не следует рассматривать как самостоятельную цель экономической политики. Это всего лишь один из ее инструментов, причем недостаточно сильный.

Такими же инструментами являются экономический рост и технологический прогресс.

По некоторым оценкам, каждый робот сегодня заменяет 3,3 рабочих места в Соединенных Штатах.

Возможность работать удаленно оказалась полезной во время карантина, но на длинной дистанции как и в США, так и в России этот процесс выталкивает многих работников в сектора, в большей мере связанных с выживанием. Открывшиеся возможности дистанционной работы дали многим работодателям инструмент, позволяющий нанимать работников из любого региона. Конкуренция между работниками становится выше, и зарплатным ориентиром для работодателей могут стать регионы с более низким уровнем оплаты труда. Работы у нанятых таким образом сотрудников будет много, зарплаты останутся низкими, отношение со стороны работодателя будет в большей мере напоминать отношение надсмотрщика. Все это черты рабочих мест невысокого качества.

Далеко не всякая технология полезна для развития догоняющих экономик, к которым относится и Россия. Если главным преимуществом страны являются ее трудовые ресурсы, то технологии должны способствовать усилению этого преимущества, а не нанесению вреда тем группам, на которых оно базируется.

Для того чтобы искоренить бедность, необходимо переосмысление основных экономических процессов, которые, как считалось, решают эту проблему автоматически. Как мы видим, это часто совсем не так. Выход из бедности требует коллективных усилий со стороны государства и общества. А иначе общепризнанные рецепты могут оказаться в лучшем случае бесполезными, а в худшем — вредными.