Виртуальный саммит ЕС был посвящен рамочному бюджетному плану союза на 2021-2027 годы и созданию Фонда восстановления после пандемии и глубочайшей рецессии. Это был «первый подход к снаряду» команды высших руководителей ЕС.

Коронавирус нарушил процесс принятия решений. Вместо нормальных саммитов с рукопожатиями и объятиями — только видеоконференции с мозаикой лиц на экранах. Вместо беседы — заготовленные выступления, короткие ответы на вопросы и куцые реплики.

Ни «дорстепов» с журналистами по пути от лимузина к залу заседаний, которые можно использовать для саморекламы и заявки позиции. Ни эмоциональных дискуссий за овальным столом — технологии дистанционного общения ограничивают. Ни кулуаров, где на «кофе-брейке» можно переговорить с глазу на глаз или сепаратной группой. Ни «тайм-аутов» для консультаций с советниками, когда дело заходит в тупик. Ни многолюдных собраний «шерп». Ни бессонных ночей в пресс-центре с томительным ожиданием неопределенного исхода.

Мне запомнились бдения до раннего утра, когда верстался Амстердамский договор 1997 года и когда вводили евро вместо национальных валют, когда искали выход из долгового кризиса в 2009-ом, пытались смягчить удар миграционного в 2015-ом, и совсем недавно, когда торговались об условиях «Брексита»…

Каждый раз, когда такое происходило, хор политологов, особенно у нас в России, подхватывал припев о развале Европейского союза из-за непримиримых противоречий.

Европа постепенно выходит из ограничений, введенных из-за пандемии, открываются не только внутренние границы, но и рестораны. Тема COVID-19 в новостях ушла на второй план, а связанная с ним смертность, например в Бельгии, от более сотни ежедневных летальных исходов снизилась в последние дни до менее десятка. За минувшие сутки скончались двое пациентов.

Но все же лидеры ЕС на этот раз не решились на очную встречу, чтобы не подвергать риску себя и свои команды. Даже при такой цене вопросов повестки дня.

У виртуального саммита не было шансов выйти на окончательные договоренности. В коронавирусном режиме даже Совет ЕС на уровне министров не принимает официальных документов на видеоконференциях. Подписывают выверенные потом тексты на бумаге.

А от саммита 19 июня и вовсе не ждали решения. Председатель Евросовета Шарль Мишель в приглашении главам государств и правительств написал, что пришло время на высшем уровне подробно обсудить пакет предложений, но окончательное решение, рассчитывает он, лидеры ЕС примут позднее, когда соберутся физически вместе.

Предметом обсуждения является предложенный Еврокомиссией 27 мая грандиозный план преодоления катастрофических для экономики ЕС последствий пандемии и мер ее сдерживания. План, названный его авторами Next Generation EU («следующее поколение ЕС»), должен не только перезапустить внутренний рынок ЕС, но также и повысить конкурентоспособность и инновационные возможности союза, помочь ему реализовать «зеленый курс».

Предлагается создать финансовый инструмент послекризисного восстановления экономики — фонд размером в 750 млрд евро. Из них 500 млрд евро составят гранты, а 250 млрд — займы.

Эти деньги Брюссель заимствует на финансовых рынках и включит в союзный бюджет, который до сих пор наполнялся почти только взносами государств-членов. План Next Generation EU увеличит общую финансовую мощь бюджета ЕС на 2021-2027 годы до 1,85 трлн евро.

Подводя итог видеоконференции, Мишель сказал, что она «позволила почувствовать появление консенсуса», члены союза положительно смотрят на возможность Еврокомиссии привлекать средства на рынках для наполнения восстановительного фонда.

А глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, назвав первую дискуссию «позитивной», отметила, что страны ЕС единодушно признали всю серьезность кризиса, которая «мотивирует совместный мощный ответ, сочетающий солидарность, инвестиции и реформы». По ее словам, Next Generation EU - это больше, чем пакет спасения экономики. Это катализатор экономики, научных исследований, инноваций, технологий будущего.

Но до соглашения еще далеко, и не факт, что предложенный план будет принят целиком. Брюсселю и странам союза предстоит работать в ближайшие дни и недели над согласованием сложных вопросов, среди которых объем семилетнего союзного бюджета, соотношение между грантами и кредитами, выделяемыми из Фонда, критерии распределения средств. Их важно увязать с последствиями кризиса CОVID-19, чтобы было меньше претензий со стороны наиболее «рачительных» членов союза в том, что под маркой солидарности они за счет своих налогоплательщиков расплатятся по счетам «расточительных».

Как выразился один из моих собеседников в Совете ЕС, «у стран разные интересы:

Это нормально, и в этом смысл переговоров.

Премьер-министр Швеции Стефан Лёвен считает, что для соглашения необходимы значительные изменения в предложениях. «Мы по-прежнему достаточно далеки друг от друга», — заявил он.

Швеция, Нидерланды, Дания и Австрия — известные как «Бережливая четверка» — утверждают, что фонд слишком велик и хотят, чтобы поддержка состояла из кредитов, а не грантов. И упорно сопротивляются.

Но поскольку за идеей Брюсселя стоят Франция, Германия, Италия и Испания, наблюдатели считают, что в конечном итоге она будет согласована. Европейские лидеры, похоже, оказывают достаточное давление, чтобы склонить к согласию «экономных», которым участие в едином рынке ЕС может в перспективе дать больше.

Премьер-министр Италии Джузеппе Конте доволен настроем ЕС. «Сегодня мы сделали шаг вперед, — сказал он журналистам. — Европа победит, потому что у нее будет всеохватывающий, скоординированный ответ, который соответствует вызову этой рецессии».

Согласно плану Еврокомиссии, Италия будет крупнейшим бенефициаром Фонда восстановления, потому что она больше всех в ЕС пострадала от COVID-19. Но премьер хочет, чтобы Италия, выйдя из рецессии, изменилась и стала сильнее.

Он сообщил, что внутри страны начались общенациональные консультации со всеми политическими, производительными и общественными силами. Их цель — разработать план инвестиций и реформ, который позволит «не восстановить прежнюю эпоху, а повысить производительность труда и усилить экономический рост».

Премьер-министр Нидерландов Марк Рютте приветствовал эти слова Конте. Сказал, что оценил настрой итальянского правительства на реформы.

Пятничная видеоконференция лидеров послужила отправной точкой для настоящих прений. Глава Евросовета Мишель получил мандат на посредничество, они дали ему задание составить Negobox (буквально —«коробку для переговоров»), сформулировать узловые вопросы, добавить цифр и деталей в предложения Еврокомиссии.

«Я полностью готов к тому, чтобы немедленно начать реальные переговоры со странами-членами, и мы намерены провести физический саммит примерно в середине июля в Брюсселе», — заявил Мишель.

Об этом сроке проведения очного саммита я узнал еще две недели назад, когда пресс-служба Совета ЕС обратилась за консультацией к нам в Совет Ассоциации международной прессы в Брюсселе. Вопрос был о принципе допуска журналистов для освещения июльской встречи в верхах. Обычно в залах пресс-центра и атриуме корпуса «Юстус Липсиус» размещаются до полутора тысяч журналистов. В связи с санитарными мерами на этот саммит предполагается впустить только около 150. Неприятная новость для прессы, но придется как-то уложиться.

«Что касается Брюсселя, то мы можем организовать саммит с физическим присутствием в зданиях Совета ЕС, потому что приняли все необходимые меры», — сказал наш собеседник. Соответственно подготовлены залы заседаний, сокращена численность делегаций, определены правила передвижения по зданию.

Возможность такого саммита зависит от условий в странах союза. Там могут быть разные ограничения заграничных поездок. Есть надежда, что в середине июля их будет меньше. В любом случае, надо избежать ситуации, когда откуда-то нет авиарейсов, когда тот или иной человек не сможет перемещаться или в стране карантин. Должны быть строго соблюдены санитарные аспекты, подчеркнул он.

Даже если цена вопроса повестки дня 1,85 триллиона евро. Не говоря уже о соображениях высокой символики.