«Медицина сегодня подчиняется местным властям, и не везде у нас одинаково высокий и достойный уровень медицинской помощи», — рассказывает с телевизионных экранов доктор Мясников жителям России. И в одном предложении — сразу три неправды.

Во-первых,медицина уже восемь лет как не подчиняется местным властям. С 1 января 2012 года полномочия местного самоуправления в сфере здравоохранения переданы на региональный уровень, то есть под ответственность государственной власти, в систему которой, согласно Конституции, местное самоуправление не входит.

Во второй части своего высказывания доктор пытается вселить в зрителей уверенность, что проблема у нас не с уровнем медицинской помощи — он высокий и достойный, — а лишь в том, что он не везде одинаково прекрасный. В том, как связаны эти две части, завуалирована еще и третья неправда — что виноваты в этом именно местные власти. Она, собственно и является целью, ради которой хорошего и обаятельного доктора отправили на телевизионную передовую — отвести удар от провальной государственной политики в сфере здравоохранения.

Возьмем три точки: 2000 год, с которого началось президентство Путина, 2012 год, когда здравоохранение перешло от местных властей в систему государственной власти, и последние имеющиеся в открытом доступе данные.

Факты, как известно, вещь упрямая. Цифры говорят сами за себя. И говорят они о том, что создание единой вертикально интегрированной системы управления не повысило качество оказания медпомощи и ответственность органов власти за обеспечение прав граждан в сфере здравоохранения, как это было обещано.

Осенью 2017 года ВЦИОМ сообщил, что 52% жителей России негативно оценивают уровень медицинской помощи и только 9% дают ему положительную оценку. И уже 1 марта 2018 года в своем послании Федеральному собранию президент раскритиковал реформу здравоохранения за то, что в результате непродуманных мер многие люди остались без необходимой медицинской помощи, и потребовал исправить ситуацию. И что случилось дальше?

Оптимизация, понимаемая отнюдь не как приведение системы к ее оптимальному значению для повышения качества жизни граждан, а лишь как снижение нагрузки на бюджет, привела к серьезным кадровым проблемам в системе, снижению доступности медицинских услуг, потерям в качестве жизни и демографии, стала дополнительным фактором выдавливания сельских жителей из мест их проживания.

По данным аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza, в период с 2015 по 2019 год численность трудоспособного населения в России падала в среднем на один процент

Рождаемость в стране с 2015 года также падает. Безусловно, состояние системы родовспоможения не является определяющим фактором повышения рождаемости, но существенное влияние на него оказывает. Число коек для беременных женщин и рожениц с 90,7 тыс. в 2000 году снизилось до 77,4 тыс. в 2012 году и до 62,1 тыс. — в 2018-м. Специалисты отметили, что это уровень, сопоставимый с количеством коек в РСФСР в 1945 году.

В некоторых областях России осталось по 2–3 роддома за пределами областных центров. Протесты местных граждан против закрытия родильных отделений были отмечены во многих регионах. Серию пикетов и митингов провели жители карельского города Питкяранта — в десятитысячном по населению городе собрали более 1700 подписей против закрытия родильного отделения в районной больнице. Жительницам города предложили рожать в соседнем районе, находящемся за 70 км, или в Петрозаводске, до которого 220 км. Мало того что роженицы должны преодолеть такой путь в мучениях, так сколько времени и средств потратят родственники, чтобы забрать маму с малышом домой. При отсутствии автомобиля нужно ехать с новорожденным 3,5 часа в автобусе в одну сторону. Стоимость проезда составляет 500–700 руб. на человека, что для большинства семей является существенной финансовой нагрузкой.

В отсутствие необходимых кадров это осталось лишь видимостью помощи.

При нынешней пропагандистской обработке можно было бы легко поверить в высокий и достойный уровень медицинской помощи в стране, если бы все эти годы в каждой газете и на каждом телевизионном канале, не говоря о социальных сетях, любой из нас не видел и не слышал призывы перечислить средства на лечение больным детям.

Практически в любом регионе России все эти годы происходили истории, подобные случившейся в Шимском районе Новгородской области, где я неоднократно бывала на митингах граждан против оптимизации здравоохранения. В районе проживает почти 1800 детей, в круглосуточном стационаре ЦРБ было 5 детских коек, и все они были заполнены. В результате оптимизации коек не осталось ни одной, а на весь район осталось два педиатра: один — в поликлинике, другой — в ФАПе отдаленного села. В условиях, когда здоровье детей в России не становится лучше, как попасть на лечение? Только в ЦРБ другого района или в областную больницу в Великом Новгороде, до которого от самого Шимска 50 км, а от деревень района еще дальше. У родителей практически нет возможности навестить ребенка в больнице. Не составляет труда представить себе стресс шестилетки в клинике, да еще на фоне заболевания!

Это происходит в стране, где пять лет, и именно в это время, реализовывалась«Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012–2017 годы», утвержденная президентом 1 июня 2012 года, а уже 29 мая 2017 года опять же президент Путин своим указом объявил в России Десятилетие детства.

Кроме того, все это происходило при наличии двух статей в Конституции РФ — ст. 41, в которой записано, что «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь», и ст. 72, где в пункте «ж» отмечалось, что в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находится «координация вопросов здравоохранения». И вот теперь доктор Мясников без устали проповедует с экрана, что новая президентская формулировка этого пункта «ж» — «координация вопросов здравоохранения, в том числе обеспечение оказания доступной и качественной медицинской помощи, сохранение и укрепление общественного здоровья» — принципиально изменит ситуацию с доступностью и качеством медицины. Что мешало обеспечить доступную и качественную медицину ранее, особенно с 2012 года, когда именно с этой целью ее забирали в государственное подчинение у местных властей? Не было никаких препятствий!

Никаких, кроме того, что в приоритетах власти были другие вопросы: Крым, Сирия, восток Украины, поддержка диктаторских режимов за рубежом и своих приближенных олигархов, военно-промышленного комплекса, коррумпированной бюрократии и системы надзора над всем, на что тратились огромные деньги.

Начавшаяся пандемия коронавируса стала обнаруживать все пороки системы здравоохранения с такой скоростью, что пришлось срочно привлекать армию для восстановления утраченного коечного фонда в целях спасения не только заболевших граждан, но и режима. Вирус покусился не только на здоровье и жизнь граждан, но и на обнуление сроков и президентское будущее Путина. И вирусу не покажешь мультик с аппаратом ИВЛ. Вместе с армией на помощь приходит пропаганда в лице обаятельного доктора,

И вот тут — четвертая неправда доктора Мясникова. Ничего не изменится в российском здравоохранении с принятием поправок в Конституцию. Можно было бы допустить малейшую на то надежду, если бы мы увидели в проекте, например, такой пункт в ч. 1 ст. 114, определяющей полномочия Правительства РФ: «обеспечивает гарантии заботы о детях, в том числе рожденных вне брака, посредством системы детских пособий, создания государственного алиментного фонда, организации лечения детей с любыми заболеваниями, в том числе орфанными, за счет бюджетных средств». Но тот факт, что президент выделил 14,8 млрд рублей на проведение неконституционной процедуры голосования, за счет которых можно было сохранить жизни 105 детям со спинальной мышечной атрофией (СМА), а не на приобретение самых дорогих уколов на планете, лучше всего демонстрирует его приоритеты и истинные цели — обеспечить свою пожизненную власть, прикрываясь известным доктором и пафосными словами.

От такой болезни, как цинизм власти, есть только одно лекарство — сменяемость властных элит.