Соратники Романова опубликовали его выступление на прошедшем 15 июня заседании церковного суда. В своей речи он заявил, что церковью сейчас управляют не патриарх, Синод и епископат, а санитарные врачи. Решение частично ограничить службы в храмах из-за пандемии коронавируса схиигумен назвал «хулой на Духа Святаго». И предательством веры.

Из-за своего отношения к коронавирусу отец Сергий, собственно, и был отстранен от службы:

Тогда митрополит екатеринбургский Кирилл лишил его права ношения наперсного креста. После чего на некоторое время опальный схиигумен ушел в затвор.

Но 16 июня вернулся. И, собрав сотни сторонников, бросил церковным властям новый вызов.

Из Среднеуральска к монастырю пробираюсь окольным путем: лесной тропой через деревню Черемшанка. Несколько моих коллег пытались попасть в обитель через главные ворота и были выпровожены казаками: прессе здесь не рады.

Задние ворота закрыты на цепь, но их можно обойти. Захожу на территорию монастыря, и через минуту из-за колокольни ко мне выезжает синяя «десятка». Сигналит не по-монастырски надрывисто. Водитель — бородатый темноволосый парень лет тридцати с нашитым на груди Крестом Константина.

— Куда направляемся?

— Хотел бы попасть на службу.

— «Символ веры» прочитаешь?

— Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия…

— Хватит, — прерывает бородатый. — Проходи. У нас тут просто нашествие всяких блогеров. Пытаются проникнуть.

Я выдохнул: еще пару строк, и я бы понес отсебятину.

На территории монастыря немноголюдно. Меня окликает пожилая монахиня.

— Служба в церкви Святой Троицы идет. Я вас за руку возьму — доведете?

По пути она рассказывает, что времена в обители настали «тяжелые, но радостные». За отца Сергия служители готовы постоять.

— Он основал наш монастырь в голом поле. Построил храмы, построил детскую школу, построил странноприимный дом. У нас сейчас свой скот, мы выращиваем свои овощи, — говорит монахиня. — Мы уважаем екатеринбургскую епархию, но не епархия создала монастырь. Митрополит должен также уважать отца Сергия.

— Почему отец изгнал игуменью Варвару? — спрашиваю.

— Он никого не изгонял. Настоятель сама решила уйти.

Вместе с игуменьей монастырь покинули еще четыре сестры. Монахиня говорит, что они сочли отца Сергия раскольником, хотя никакого раскола нет.

Услышав слово «чеки», решаю, что речь идет о «чекистах»: недавно в монастыре побывали полицейские и сотрудники ФСБ. (позже в службе опровергли эту информацию).

— И как они себя вели?

— Ой, кричали… Во время отчиток всегда кричат. Бесы-то выходят…

С утра были отчитки. Отец Сергий — один из немногих в России священнослужителей, который проводит обряд экзорцизма.

— А полиция была, что говорила?

— А когда полиция была, я не видела.

С матушкой мы подходим к церкви Святой Троицы. На крыльце стоит группа спортивного сложения мужчин,

Памятуя, что журналистам в монастыре не рады, воздерживаюсь от попыток взять комментарии.

В церкви человек двести. Идет помазание елеем.

Схиигумен Сергий выходит из алтаря, читает небольшую молитву, после чего — обращается к собравшимся с проповедью.

«В нашей вере не должно быть малодушия. В нашей вере должна быть решительность и любовь. Наша вера должна теперь начинаться со страдания. Гибнущий мир может спасти не дипломатия, а решимость на страдание. Только страдание личное или чужое может открыть глаза на спасение. <…> Либеральные СМИ пишут, что я захватил монастырь. Странно звучит.

Дочитав проповедь, он говорит, что решил допустить журналистов в обитель. И просит верующих пройти к прессе с ним. Из храма выходит внушительная процессия.

На встрече с журналистами схиигумен первым берет слово, не дожидаясь вопросов:

— На этом месте 18 лет назад не было ничего. За эти годы мы собрали здесь 523 человека. И вот получилось недоразумение. Если бы к вам в семью пришли и сказали: «Мы забираем у вас родного отца и поселяем к вам чужого человека», — вы бы как отреагировали?

По словам схиигумена, никаких церковных правил он не нарушал.

— Епархия запрещает мне служить, запрещает говорить. Но меня благословили говорить греческие святогорцы — старцы с горы Афон.

Свое отношение к коронавирусу Сергий также считает правильным: якобы Всемирная организация здравоохранения в июне сама признала, что пандемии никогда не было (на деле, это интерпретация российскими консервативными СМИ слов представительницы ВОЗ Марии Ван Керхов о том, что бессимптомные больные «крайне редко» передают коронавирус. — И. Ж.).

— Полиция сегодня приезжала, потому что они где-то прочитали, что у меня тут вооруженная охрана, — продолжает схиигумен.

— Но почему тогда ваши люди проверяют знание молитв на входе в монастырь? — спрашиваю я.

Сергий смеется: «Они просто учат тебя православию». Затем вновь говорит серьезно: «Еще раз: в монастырь хотели привести другого духовного отца. Никому это не понравится».

Настоятель неожиданно предлагает пройти в его келью: «Посмотрите, как я живу». Келья небольшая, метров десять квадратных, помещение: кровать, письменный стол и… гроб. «Напоминает о смерти», — объясняет схиигумен.

— Дело в том, что Сталин отменил развратные действия. Отменил мужеложство. Дал образование, поднял страну из развалин. Была бесплатная медицина. Он накормил всю страну, восстановил церкви, восстановил патриаршество. Я хотел бы, чтоб люди подобные… я никого не сужу. Мертвые сраму не имут, — говорит схиигумен.

В монастырь поддержать отца Сергия стекаются люди из разных концов страны. Паломница Людмила приехала из Пермского края. Впервые, говорит, побывала здесь 6 лет назад — схиигумен Сергий помог вылечить ножку сыну.

— Пришла моя очередь постоять и помолиться за него.

У многих паломников такие же истории: нашли у схиигумена Сергия ответы на свои вопросы. Считают своим долгом заступиться.

Постоять за схиигумена готовы и спортсмены. Они не называют своих имен. Один из них рассказал, что с монахами бойцы держат постоянный контакт: на территории монастыря не проживают, но готовы прийти по первому зову.

— Зачем вас могут вызвать? — спрашиваю.

— Разумеется, не с полицией драться. Но если какие-то провокаторы придут — мы будем здесь.

Каких провокаций может ждать мятежная обитель, непонятно. Главный антагонист, Екатеринбургская епархия, в настоящий момент выглядит потерянной: на многочисленные просьбы прокомментировать ситуацию в епархии ответили, что призывают «молиться о вразумлении схиигумена Сергия».