В прошлом году на волне протестов в связи с закатыванием в асфальт выборов в Мосгордуму по этой статье был осужден Константин Котов. Скандальность дела Котова — не только в неправовой диспозиции статьи УК, но и в подходе судьи первой инстанции к вынесению судебного решения. Если коротко, то приговор судья не писал.
«Новая газета» многократно писала о полицейских, следователях и судьях-копипастерах. Несамостоятельности судебных решений было посвящено наше большое исследование «Судьи держат нас за болванку», в котором мы выявили несколько десятков тысяч несамостоятельных судебных актов. Корни этого явления, как мы показывали в тексте «Истоки болваночного правосудия» — в советской «юриспруденции», с ее подчиненностью интересам революции, а не boni et aequi («доброго и справедливого»).
Копипаст пронизывает все стадии отправления уголовного правосудия — от допросов в ходе следствия до повторного принятия судебного акта с теми же ошибками и опечатками после отмены исходного приговора Верховным судом. Суд выполняет роль резинового штампа как в громких политических делах оппозиционеров, так и в совершенно «бытовом» деле безвестного саратовского бизнесмена, некритично воспроизводя сотни и тысячи страниц из «обвиниловки» в приговоре.
В деле Котова копипаст начался еще на стадии следствия. Мы рассказывали в расследовании «Полицейские идут слово в слово», как совсем разные полицейские дословно воспроизводят показания друг друга.
Дата-отдел «Новой Газеты» провел анализ текста исходного приговора Котову в первой инстанции, вынесенного Тверским судом Москвы, сличив его с обвинительным заключением.
Проведенный анализ, который доступен по ссылке, позволяет утверждать, что по большей части этот приговор не был написан судьей.
Можно ли говорить о самостоятельности судебной власти, если она даже не в силах пропустить через себя материалы дела, чтобы дать им собственную оценку, а не ту, которую дал следователь и прокурор?
Сплошные совпадения приговора Тверского суда с обвинительным заключением имеют место на стр. 1-4, где излагается фактология административных задержаний Котова.
На каждой из стр. 5-8 из обвинительного заключения взята примерно половина текста. При этом в число заимствований из обвинительного заключения входят «данные в судебном заседании» показания свидетелей Е.Г.Сынкина, Р.А.Клипачевского, Д.А.Простакова. Отсюда можно сделать вывод, что если суд и допрашивал этих свидетелей, то зачем-то использовал в решении вместо подлинных протоколов допроса в суде материалы обвинительного заключения.
Стр. 9 списана полностью, далее следуют стр. 10-11, скопированные частично, — и снова речь идет о показаниях свидетелей, якобы полученных в ходе судебного заседания, а на деле просто вставленных из обвинительного заключения.
С учетом такого массового копипаста в показаниях свидетелей мы можем даже простить суду копирование описания вещдоков на стр. 12 (частично) и на стр. 13 (практически полностью), а также на стр. 14-15.
Особенно забавным является то, что на странице 18 осталось прямое доказательство того, что текст принесли на флэшке: при описании в числе вещдоков подлежащей уничтожению книги «Тюрьма и воля» была допущена ошибка в имени одного из соавторов — Наталия Геворкян стала Неворкян. Имени второго соавтора «Тюрьмы и воли», книгу которого теперь, видимо, бросят в костер во дворике Тверского суда, — Михаила Ходорковского — суд не смог нанести ущерба.
Приговор Тверского суда был отменен в апелляции и дело отправлено на новое рассмотрение — в тот же Тверской суд тому же судье. Отменен, заметим, не из-за копипаста. В новом приговоре прямого копирования меньше — но все же история о задержаниях Котова и административных наказаниях, изложенная на стр. 4-7 приговора, в значительной мере скопирована с обвинительного заключения.
