Индеец уехал. Ничего странного, удивительного или ужасного в этом нет. Невеликое событие в карусели мировых футбольных событий, неостановимой даже во время игровой паузы и коронавируса. Обычное дело в наши дни, когда игроки толпами кочуют по миру, меняя страны и клубы. Один уехал, другой приедет. И все-таки жаль. Мне — жаль.

В Лоренцо Мельгарехо по прозвищу Мельга или Индеец была человеческая безупречность, которая чувствовалась в нем в тот момент, когда он только выходил на поле. Узкие глаза парагвайского индейца в этот момент всегда были пугающе серьезны, даже тревожны. Это была тревога в преддверии битвы. Он не был в «Спартаке» звездой вроде Промеса или столпом вроде Джикии — он был бойцом и трудягой, готовым наматывать километры и бороться до конца.

В нем была человеческая безупречность, безупречность профессионала, который может выиграть или проиграть, но не может халтурить. В футболе есть слово: «отрабатывать». Мельгарехо отрабатывал по полной программе на любой позиции. У него не раз бывали периоды, когда он оказывался на скамейке запасных и должен был заново доказывать на тренировках свое право на место в основе, и он всегда делал это без капризов и жалоб. Терпение индейца было в нем, терпение человека, у которого при трудностях и неприятностях не меняется выражение лица.

Он был смуглый человек из теплых мест, до поры до времени даже не предполагавший, что благословенные солнце и тепло даны не всем людям и краям. В его родном Парагвае было тепло, в Португалии, где он играл, тоже, и в Краснодаре тоже,

Он мог ошибиться в игре, но не мог сделать что-то не до конца. Просто органически не мог халтурить. И не понимал, как это вообще возможно. В одном из последних своих матчей за «Спартак», в тяжело складывавшейся игре, он подбежал к Жано, который при потере мяча решил не отрабатывать назад, — пусть другие бегут, а мне влом! — и возмущенно стал выговаривать ему; дело чуть не дошло до драки между парагвайцем и грузином.

Не было и нет в «Спартаке» (и вряд ли будет) другого такого игрока, который играл левого защитника, правого защитника, левого полузащитника, правого полузащитника, нападающего. Эти позиции требуют разных навыков, разных умений. Обороняться, вцепиться в соперника зубами и не пускать его, совершать рывки по сто метров по всему краю, освобождаться от опеки в штрафной, встречаться с мячом в правильной точке — он все это умел. Да, он не был гением и не был звездой, но был мастером.

В некотором роде он был жертвой своих способностей. Ему ставят в упрек, что он много забивал в «Кубани», откуда пришел в «Спартак», и немного в «Спартаке». Это так. Но если бы он имел постоянное место нападающего, если бы его, как затычку в любую дыру, не перебрасывали с позиции на позицию, он наверняка забивал бы больше. В команде он работал не забивалой, а человеком, который всегда может выйти на любой позиции и дать свой надежный уровень. Потерял форму левый защитник? Зовите Мельгу! Травмировался правый? Индеец заменит…

Это было самым удивительным его качеством — умение забить. Рывки вингера по краю объясняются данной от рождения скоростью и объемом легких, цепкость в защите — это свойство характера, а чем объяснить умение Мельгарехо делать голы? Как он со своим ростом в 177 см умудрялся забивать головой, когда штрафную контролировали защитники на голову или две выше его? Он был хитрый, наш красно-белый индеец, в нем была хитрость воина, который знает тайные тропы и обходные пути. Все бежали толпой на мяч, а он почему-то оказывался один в свободной зоне и подставлял под мяч голову.

Он был, может быть, самым недооцененным игроком чемпионского «Спартака». Безотказный и надежный, он этими своими качествами как будто провоцировал тренеров опираться именно на них, а не на другие его умения. А они были. Какой прекрасный гол он забил в 2018 году «Ростову», когда одним движением принял издалека пущенный в его сторону мяч, — принял и развернулся так, что дальше защитники могли только дышать ему в спину. Какую выдержку показал он в забеге к воротам, ударив не тогда, когда все уже ждали удара, а протянув ситуацию до конца и пробив за мгновение перед тем, как голевой момент мог исчезнуть.

В незабываемой игре с «Севильей», которую «Спартак» выиграл 5:1, Мельгарехо забил второй гол, переломивший игру. Этот гол — лучшее свидетельство его способностей и понимания игры, тут он действовал иначе, чем в игре с «Ростовым», — не длил время момента, а наоборот, сокращал его, сыграв в два такта, — прием, удар. Каким мягким движением он тогда под рев все уже понявших трибун катнул мяч в дальний угол.

Уходит Мельга, индеец, чемпион России из того незабываемого карреровского «Спартака», в котором главные роли играли душа команды и ее мотор Промес, бритый наголо веселый бразилец Фернандо, сначала незабивной, а потом еще как забивной Зе Луиш с островов Кабо-Верде и другой бразилец, умевший капризничать и забивать, Луис Адриано. Все они ушли — Тедеско строит новую команду. Мне немножко странно, что безотказному Мельге не нашлось в ней места.

Еще в «Бенфике», где начиналась его европейская карьера, он развивал агрессию и качества бойца, занимаясь боксом. В России он по-русски так и не заговорил, но главные слова знал. В «Спартаке, где он провел почти пять лет, его любимым словом было «победа». В момент гола что-то взрывалось в нем, разлетались в стороны его напряженность, его серьезность, его озабоченность, его тревога, и он, яростно содрав майку с идеально вылепленного спортивного торса, летел вдоль трибун и смеялся. Как он смеялся в такие моменты, смуглый парагваец с белыми зубами и черной шевелюрой, с каким безбрежным молодым счастьем он смеялся.