Воскресный день Первый канал посвятил Алексею Балабанову и Сергею Бодрову. Акция была приурочена к 20-летию фильмов «Брат» и «Брат-2». Фильмы дополняли документальные ленты о Балабанове и Бодрове, и все это составленное вместе производило впечатление мощного эпоса начала ХХI века.
Ближе к финалу эпос неожиданно обернулся агиткой. Вместо титров фильма под песню «Наутилуса Помпилиуса» «Гудбай, Америка» поплыли документальные кадры американских погромов. Слева красовалась плашка «Июнь 2020», а голос диктора скорбел о «главных американских ценностях свободного мира, которые трещат под ударами полицейских дубинок». Любители культовых «Братьев» шулерство заметили и возмутились. Телеканалу пришлось лепетать нечто невразумительное, мол, титры теперь не дают, а программа «Время» просто тоже началась под песню «Гудбай, Америка».
Первым, кто бы расстрелял авторов нехитрой затеи из любых подручных средств, был бы, несомненно, сам Балабанов.
Любимый герой режиссера Данила Багров с его представлениями о свободе неожиданно оказался на службе у Кирилла Клеймёнова (ведущий программы «Время» и одновременно глава Дирекции информационных программ). Подмена сути — основной прием агитаторов от ТВ, подобные вещи делаются почти автоматически. Пропаганда, уставшая лавировать между выдыхающимся коронавирусом и свежими поправками к конституции, получила чудесный подарок от Америки в виде пылающего бунта. А тут рядом, в эфире, бродит аналогичный Багров. Ручонки так и тянутся соединить обе стихии вместе. «В чем сила, брат?» — спрашивает Багров. «В пропаганде», — с готовностью первого отличника отвечает Клеймёнов.
На самом деле, все сложилось очень органично.
Киллер Данила как эпиграф к программе «Время» — это круто. Круг замкнулся.
Ведь именно легендарный Багров стоял у истоков, можно сказать, той пропаганды, которая сегодня лезет изо всех щелей. Посмотрите концерт в Олимпийском двадцатилетней давности, приуроченный к выходу фильма «Брат-2» (его легко найти в интернете), и вы поймете, о чем речь.
Тогда целый профсоюз киллеров, то есть блистательных актеров, исполняющих основные роли в фильме, выкатился на гигантскую сцену и стал учить россиян любить Россию. Талантливейший Виктор Сухоруков (он играет настоящего отморозка) настолько вошел в роль духовного лидера нации что возопил: «Слушайте меня! Здесь у нас родина! В этой стране у вас есть мы, и мы сегодня с вами». А когда на сцене появился Сергей Бодров со словами: «Будем любить нашу родину только потому, что она наша», — Олимпийский взревел от восторга.
Родину на концерте любили все и помногу, так же дружно все и помногу клеймили Америку. То была первая громкая заявка на новую (старую?) русскую идею времен вертикали. В ее основе — ксенофобия вкупе с навязчиво декларируемым патриотизмом.
Пересматривая с высоты сегодняшнего дня балабановскую сагу, понимаешь насколько его фильмы глубже, тоньше, острей расхожих представлений о них. Режиссер точно знал, что делает, назначая героем нашего времени нежного убийцу с очаровательной застенчивой улыбкой. Вдруг я обратила внимание на то, что в первом «Брате» имеется не только фонетическая, но и смысловая перекличка между героем Данилой Багровым и Дмитрием Богровым, убийцей Председателя совета министров Столыпина. Оба молоды, тщеславны, анархически настроены, оба ищут (каждый на свой лад) справедливость, оба воспитаны атмосферой бурных общественных перемен. Однако в «Брате-2» все благородные исторические параллели рассеиваются.
Стихийного правозащитника из Данилы не получилось. Убийство для него стало делом обыденным, вроде чистки зубов.
«Братья» выстроились в затылок друг другу в правильном месте и в правильное время. Вновь в обществе вспыхнула горячая дискуссия. Одни считают балабановские фильмы апофеозом ненависти к инородцам; другие — воплощением русской души, алчущей справедливости. Кажется, правы и те, и другие. И в этом — главный урок от Балабанова на сегодня. Так что нечего пропаганде так откровенно радоваться современной американской трагедии. Где-то уже вызревает условный «Брат-3». Тот самый, который, подобно Даниле Багрову, примется крушить все вокруг, не уставая повторять: «Я родину люблю».
