Первое событие в этой цепочке очень ярко освещалось и в русскоязычной, и в мировой прессе: Россия громогласно отказалась продлить ранее действующую сделку ОПЕК+. Можно долго спорить о правильности или ошибочности этого решения (есть очень много и стратегических, и тактических аргументов за и против; настолько много — что их обсуждение тянет на серьезное исследование).

Тем не менее, абсолютно прозрачным следствием этого решения стало начало ценовой войны с ведущим участником ОПЕК — Королевством Саудовская Аравия (КСА). Именно ценовая война, развязанная КСА в самом начале мая 2020 г, и определила резкое падение цен на российскую нефть. Саудиты агрессивно предлагали скидки на сорта нефти, которые напрямую конкурировали с российским сортом Urals.

В падении обвиняли руководителя крупной российской нефтяной компании («Роснефти» — ред.), которая, якобы, и была лоббистом разрыва сделки ОПЕК+.

Однако очень скоро нефтяной рынок столкнулся с обвалом, связанным с падением спроса из-за введения карантинных мер против коронавируса в США и Европе. Падение было очень масштабным и почти одновременным.

На пике падения избыток предложения нефти составлял более 20%. Это — огромная величина: и в 1986 году, и в 2014 дисбаланс составлял 3,5-4%. И тогда это вызвало падение цен примерно в четыре раза.

На этом фоне рухнувший на 20% спрос грозил настоящей катастрофой. Это заставило нефтеэкспортеров, вне зависимости от их позиции, сесть за стол переговоров.

Сокращать пришлось около 20% добычи, что само по себе тоже беспрецедентно. Тем не менее, именно эти действия привели к балансировке нефтяного рынка и стабилизировали цены.

Стоимость барреля выросла, что отчасти было обусловлено сокращением добычи, отчасти — восстановлением спроса вследствие смягчения карантинных мер.

Вопрос о том, какова роль именно сокращения добычи, а какова — роста экономической активности в нормализации цен, остается открытым. Одно вне сомнений: прекращение ценовой войны между РФ и Саудовской Аравией как необходимое условие сделки ОПЕК+ сыграло очень большую роль в балансировке рынка.

Но по мере стабилизации цен обострилась и традиционная проблема всех картелей — дисциплина их участников. Соблазн превысить согласованную квоту снова растет. Начинается превышение квот недобросовестными участниками. Грешат этим и члены ОПЕК (Ирак, Ангола, Габон) и не члены (Россия, Казахстан, Азербайджан).

Естественно, это вызывает раздражение у тех, кто квоты соблюдает. И прежде всего — у Саудовской Аравии.

Интересно заметить, что СССР в то время усиленно наращивал добычу (пик добычи нефти пришелся на 1987 год).

Это продолжалось довольно долго и в конце концов терпение королевства лопнуло. В сентябре 1985 года министр нефти КСА Ахмед Ямани объявил об отказе от ограничения нефтедобычи. Цены рухнули, что и послужило одной из причин «перестройки», а впоследствии и распада СССР. Именно память о драматических последствиях тех лет заставила РФ присоединиться к сделке ОПЕК++.

Но как бы хорошо ни соблюдались сделка, картель с большим числом участников априори является неустойчивым. Распад его — неизбежен, интрига — только во времени.