Страна одиночек

Робия из Санкт-Петербурга подала в суд на алименты два года назад и выиграла дело. Тем не менее единственная сумма, которую ей удалось получить от гражданского мужа, — 21 рубль с копейками. Она передала судебным приставам номер его карты — они сняли все, что на ней было.

Кроме алиментов, у бывшего мужа есть и другой долг к Робие. Всей семьей они попали в аварию — муж был за рулем и отделался сотрясениями, ребенок пострадал сильно. «Он должен мне еще на лечение. Суд назначил ему оплатить 600 тысяч рублей — ребенку удалили селезенку. Я верила, ждала, думала, как-то он поможет, но он совсем ничем не помогал. Я подала в суд и то ни копейки не получаю». Робия работает в «Макдоналдсе» и до карантина подрабатывала уборкой в салоне красоты рядом с домом.

В прошлом году Робия ходила к приставам лично — просила закрыть должнику выезд за границу: «К тому времени долг только по алиментам висел уже больше 100 тысяч, он без проблем выехал». Сейчас мужчина постоянно живет в Киргизии, и российские приставы перед ним все так же бессильны.

В качестве меры принуждения приставы имеют право запретить должнику выезжать за рубеж, но эти ограничения легко обойти.

— На границе с Россией контроля нет, а на вылете из Белоруссии у пограничной службы нет российской базы судебных приставов. Вот и все».

Супруги, у которых есть совместные несовершеннолетние дети, имеют право разводиться только через суд. Если споров нет — мировой, в противном случае — районный. Судебная статистика показывает, что ежегодно в России около 300 тысяч таких пар расторгают брак.

На тысячу населения в 2018 году приходилось 4 развода и 6 браков.

Семьи, в которых за ребенка отвечает один родитель, а не пара, социологи называют монородительскими. Они настаивают на такой нейтральной формулировке, чтобы у термина не было оттенка неполноценности, — как, например, у более привычного словосочетания «мать-одиночка».

Согласно последней переписи населения, в России живут примерно 4 миллиона семей, которые образовались после расставания родителей и у которых есть хотя бы один общий несовершеннолетний ребенок.

К четырем миллионам необходимо прибавить еще 1,7 миллиона семей, в которых один из родителей ушел из жизни, и случаи, в которых семья образовалась как монородительская изначально (каждый десятый новорожденный в России регистрируется без указания отцовства).

Всего семей с детьми в стране почти 17 миллионов. Таким образом,

Это несколько миллионов женщин и сотни тысяч мужчин, которые на протяжении многих лет решают для себя вопрос — как обеспечивать своих детей, если второй родитель отказался от своей части ответственности.

Невзыскательная служба

Мама двоих детей из Санкт-Петербурга рассказывает, что подала на алименты, когда ее старшему ребенку был 1 год. Бывшего мужа суд обязал выплачивать четверть доходов в пользу сына.

Женщина рассказывает, что ходила к приставам каждый месяц много лет — каждый раз на месте был новый сотрудник и говорил, что пока только вникает в дела. «Надоело, когда ребенку ближе к 7 годам было, — говорит она. Я уже плюнула — подавитесь вы все».

Накопившийся долг по алиментам — 400 тысяч рублей: «На такую сумму можно дом купить спокойно в области где-нибудь». За эти годы мужчина спился и несколько раз сидел в тюрьме.

Юристы в сфере семейного права привыкли отождествлять плательщика с отцом. На практике так и происходит, почти всегда их клиенты — матери, которые воспитывают детей самостоятельно. По данным ФСCП за 2018 год, 4/5 должников по алиментам — мужчины. В основном диапазон их возраста — от 30 до 42 лет.

Ежегодно Федеральной службе судебных приставов удается взыскать миллиарды рублей в пользу детей. Пресс-служба ведомства сообщила «Новой», что общая сумма взысканных алиментов в 2019 году составила 17,4 млрд руб., в 2018-м — 15,2 млрд руб. Согласно открытым данным ФССП, эта сумма несколько меньше, но в целом находится в районе обозначенной ведомством отметки.

Эффективность работы приставов можно оценить, обратив внимание на контекст. Общая сумма долгов по алиментам на конец 2019 года превысила 200 млрд руб.

Суммы копятся месяцами, и средний долг по алиментам составляет более 100 тысяч рублей.

Бывший судебный пристав-исполнитель Михаил рассказывает, что на своей практике убедился: заставить должника выплачивать алименты практически невозможно. «Любой должник, который захочет не платить алименты, это сделает. Потому что очень много всяких дыр [в законах], я про них говорить специально не буду, чтобы не распространять», — отмечает он.

Низкую собираемость долгов по алиментам юристы объясняют неэффективной работой службы судебных приставов. В арсенале ведомства есть несколько принудительных мер. Одна из основных — направление копий документов о долге работодателю должника. Так, часть заработной платы автоматически каждый месяц уходит на погашение задолженности и уплату самих алиментов. 90% взысканных во второй половине 2019 года долгов на детей были собраны таким образом. Однако из-за широкой распространенности в России серых зарплат эта практика эффективна далеко не во всех случаях.

Отец-одиночка Владимир из Смоленска развелся с женой 1,5 года назад — они подали встречные иски об алиментах и определении места жительства их 8-летнего сына. Мама ребенка от своих требований отказалась и в скором времени вышла замуж снова. Алименты с ее стороны по решению суда составили 2900 рублей. «Эта сумма ничтожная. Ее устроили на работу на минималку, ¼ дохода. Я думаю, что это фиктивные цифры. Деньги поступают регулярно, но если даже я их потеряю, то не расстроюсь», — отмечает Владимир.

Выход из таких ситуаций — взыскание алиментов в так называемой «твердой», то есть фиксированной сумме. Однако, чтобы добиться такого расчета выплат, истцу будет необходимо нанять специалиста. «Мы обосновываем и потребности ребенка, и возможности плательщика, чтобы сумма алиментов не была смешной, — рассказывает юрист Лариса Вдовина.

Юрист считает, что крошечные выплаты по алиментам будут встречаться гораздо реже, если истцы будут чаще отстаивать свои права: «Практика — это то, что складывается из наших обращений и наших обжалований по большому счету. Поэтому, если настаивать на достойных суммах, со временем, я полагаю, практика везде изменится».

Другой инструмент приставов — арест и реализация с публичных торгов имущества должника. Статистика ФССП показывает, что его используют редко. На конец 2019 года в этом состоянии находилось менее 2% исполнительных производств.

«Чаще всего должники скрывают свое имущество, перепродают, переписывают на знакомых, родственников и друзей», — рассказывает Михаил, который проработал судебным приставом-исполнителем 1,5 года. За свою практику Михаил арестовал всего пару недорогих автомобилей. «Но в итоге их никто не покупал, — дополняет он. — Мобильные телефоны, планшеты — это несущественные суммы совсем».

«У меня есть один должник, у которого есть четверо детей от разных женщин, — рассказывает Вдовина. — Это обеспеченный предприниматель — просто бессовестный человек. Все его имущество оформлено на супругу. Причем у него приличные алименты определены на детей — по 12–18 тысяч на каждого, а он платит по 5», — отмечает юристка. Долг четверым детям перевалил за миллион рублей, но арестовывать нечего.

Свой вклад в проблему вносит и высокая загруженность судебных приставов. Бывший пристав Михаил рассказывает, что в пик работы одновременно на исполнении у него могло находиться 350 долгов, при этом оптимальное для работы количество дел он оценивает в 70.

Техника безопасного развода

Обратить внимание на количество разводов в России стоит не ради тезисов о кризисе семейных ценностей. Эта статистика говорит о том, что россиянам необходимо научиться грамотно разводиться, чтобы после расставания сохранить партнерские отношения и не стать противниками. Особенно важно это в случаях, когда в семье есть несовершеннолетние дети, — закон охраняет их право на заботу родителей, вне зависимости от того, являются те мужем и женой или нет.

У российских родителей есть всего три траектории, по которым они могут решить споры о совместном содержании детей после расставания.

Помимо очевидной возможности договориться устно, у родителей есть право заключить между собой нотариально заверенное соглашение об алиментах. В нем будет установлена сумма и порядок выплат. Документ имеет силу исполнительного листа — если сторона, согласившаяся совершать выплаты, перестала это делать, то заявитель имеет право передать взыскание долга судебным приставам.

Юлия Полякова живет в Санкт-Петербурге, у нее трое детей. Алименты она получает на старшую дочь — ей 12 лет. Еще до развода они с мужем у нотариуса заключили соглашение об алиментах — на 5 тысяч рублей в месяц. Первые несколько лет деньги выплачивались регулярно — наличными, потом выплаты стали реже и сошли на нет 2 года назад. «Ребенка за 5 лет он увидел один раз, и то когда я напугала его судом», — отмечает Юлия. Платежи так и не возобновились, женщина будет обращаться к приставам: «Я вообще планировала это делать в мае, но тогда из-за коронавируса ничего не работало».

Третьим и худшим сценарием решения спора об алиментах считается обращение в суд. В подавляющем большинстве случаев (99% решений), рассматривая дела о взыскании алиментов, судьи встают на сторону истца, поэтому формально одинокому родителю довольно просто отстоять права своего ребенка. Проблема в другом: сама суть судебного процесса заключается в том, чтобы определить в споре победителя и проигравшего.

Ситуацию усугубляет то, что сейчас в России споры об алиментах рассматривает районный суд, — в его компетенции находятся административные, гражданские и уголовные преступления. Судьи зачастую не имеют специализации, и один и тот же человек может вести дело об убийстве, вандализме, краже и установлении размера алиментов на ребенка.

Это плохо влияет на решение семейных конфликтов — у судей нет необходимой подготовки и они недостаточно глубоко вникают в тонкости семейных взаимоотношений. В США, Великобритании и Австралии эта проблема решена созданием семейных судов. Во Франции — через специализацию судей по семейным спорам и делам, связанным с несовершеннолетними.

Адвокат Юрий Манукян отмечает, что в его практике судебные разбирательства об алиментах длятся около 4 месяцев. По его мнению, из-за ограничения работы судов во время коронавируса споры будут решаться на 2–3 месяца дольше. Кроме того, случается, что суды оставляют дела без рассмотрения без достаточных оснований. «Мы полагаем, что сейчас использование этого инструмента усилится, — рассказывает Юрий. — Суды будут брать себе небольшую фору во времени для рассмотрения дел, а стороны будут получать судебные решения на несколько месяцев позже».

«Платили по 500 рублей в месяц»

Общий долг по алиментам, исчисляемый сотнями миллиардов, выглядит парадоксально на фоне того, что неоднократная неуплата алиментов в России считается уголовным преступлением. Наказание определяется согласно статье 157 УК РФ, максимальная мера пресечения — год лишения свободы.

Ежегодно по этой статье осуждают несколько десятков тысяч человек. Это всего несколько процентов от должников, которые находятся в поле зрения ФССП. В теории под действие 157-й статьи УК РФ должно подпадать гораздо больше людей — все, кто неоднократно пропустил ежемесячную выплату алиментов.

Дело не только в недостатках судебной системы. Сами женщины тоже часто не хотят доводить ответчика до штрафа или тюрьмы — это не принесет семье никакой пользы. В практике Юрия Манукяна было несколько случаев, когда истицы, так и не добившись взыскания алиментов, заявляли о том, что долг погашен, чтобы уберечь отца ребенка от уголовной судимости.

«Писали заявление в службу судебных приставов о том, что все денежные обязательства исполнены, алименты уплачены, и уголовное дело прекращалось, если оно было возбуждено в этот момент. Впоследствии об этом жалели, я помню», — отмечает адвокат.

«История с уголовной ответственностью — это палка о двух концах, — рассказывает юрист Лариса Вдовина.

Если у ребенка судимый отец, то он ограничен в поступлении на государственную службу, в органы прокуратуры, судебные органы и так далее. Эта мера вообще непонятно кого наказывает. От нее больше вреда, чем пользы».

Низкое число уголовных дел в отношении должников по алиментам объясняется также лазейкой в законе. Эту проблему признают в Министерстве юстиции: «В возбуждении уголовного дела может быть отказано в связи с осуществлением должниками без уважительных причин нерегулярных и несущественных выплат, размер которых значительно ниже установленного исполнительным документом». Бывший судебный пристав-исполнитель Михаил рассказывает, что в своей практике часто с этим сталкивался: «100–200 рублей в месяц при мне уже никто не платил, но платили по 500 или 1000».

Михаил отмечает, что в 2016 году были внесены изменения в Кодекс об административных правоотношениях, и первое двукратное игнорирование платежей стало административным нарушением. «Чаще всего таким должникам назначали обязательные работы — заборы красить и что-то вроде того. Это так называемый выстрел в воздух. Если он снова не платит, то его можно привлекать к уголовной ответственности».

Министерство юстиции подготовило новую редакцию закона, которая должна закрыть лазейку. В настоящий момент текст проходит общественное обсуждение. В Государственной думе РФ находится еще один законопроект с поправками в 157-ю статью УК РФ. В нем предлагается учитывать уклонение от уплаты и сокрытие доходов и, соответственно, ужесточать наказание — до двух лет лишения свободы.

Государство не разберется

Решать спор об алиментах через суд — самый популярный сценарий среди россиян.

Проблему в этом увидели еще 10 лет назад. Тогда в России был принят Федеральный закон о медиации — альтернативном способе урегулирования конфликтов с участием независимого посредника.

Медиация, которую еще называют посредничеством, призвана помочь людям избегать обращения в суд даже в серьезных спорах. Посредник помогает провести переговоры, которые зашли в тупик, и найти приемлемое для обеих сторон решение. Как раз то, что так необходимо родителям, которые стоят на пороге суда по алиментам.

Медиация помогает снизить нагрузку на суды и улучшить качество решения конфликтов. Эта практика начала широко применяться в США и странах Западной Европы в конце 1980-х. Исследования, в последующее десятилетие проводившиеся государственными и частными организациями, подтвердили эффективность медиации: она действительно помогает решать эмоциональные споры и достигать долговечных соглашений.

С момента принятия закона о посредничестве прошло почти 10 лет. Семейная медиация для юристов и районных судей по-прежнему дикий и непонятный зверь, с которым лучше не связываться. Неохотно к ней прибегают и сами граждане.

«Что-то должно поменяться, — отмечает юрист и сертифицированный медиатор Лариса Вдовина. — Есть идея у плательщиков, что заплатить надо поменьше, надурить. Хорошо бы, чтобы неплательщик или плохой плательщик стал социально не одобряемым. Чтобы это было позорно для мужчины — не платить алименты.

И все аплодируют этому человеку, который смог уклониться. Поэтому какая тут медиация?»

Другая инициатива, которая много лет существует в российском законодательном поле, — создание специального алиментного фонда, из которого могли бы погашаться накопившиеся долги. В 2013 году идею прокомментировал Владимир Путин. К созданию алиментного фонда он отнесся скептически: «Мы вообще можем лишить мотивации людей заниматься детьми, но не всех, конечно, а некоторых: "А что там. Государство разберется. А как оно разберется?"».

С тех пор идея о создании алиментного фонда регулярно поднимается в Госдуме, однако ни одно министерство не выступило в ее поддержку. Только в материнских сообществах в социальных сетях время от времени высказываются идеи о том, что, если бы государство компенсировало задолженности по алиментам, то судебные приставы искали бы должников эффективнее.

Правительство предложило другую компромиссную меру: приравнять алиментных должников, которых судебные приставы не смогли разыскать в течение года, к безвестно отсутствующим. Детям в таком случае выплачивается пенсия по потере кормильца — около 5,5 тысячи рублей в месяц. Во многих случаях это почти в два раза больше положенных по суду алиментных выплат. Предложенные правительством поправки были приняты — Владимир Путин подписал закон в марте 2018 года. На сегодняшний день это единственная государственная мера поддержки одиноких родителей, в пользу которых накопился безнадежный долг по алиментам.