Этот сериал снят по книге Cалли Руни — ирландской писательницы, которой нет еще и тридцати. Это ее второй роман, он стал настоящим бестселлером, да и первый — «Разговоры с друзьями», — который она написала в двадцать три года, имел большой успех.
К Руни уже успел прилепиться ярлык «Сэлинджера для миллениалов». Она пишет о совсем молодых людях, их чувствах и их попытках эти чувства отрефлексировать. Но в ее текстах совершенно нет сэлинджерского представления о дефолтной фальши и почти невыносимости жизни. Наоборот, Руни говорит о том, что с жизнью можно и нужно вступить в плодотворный союз, только путь к этому союзу не всегда радостный.
Книжки Руни всем (или почти всем) нравятся. Мне тоже.
Сценарий для экранизации писала сама Руни в соавторстве с драматургом Алисой Берч. Из не то чтобы страшно длинной книги получилось двенадцать (правда, получасовых) серий. Эта неспешность очень точно воспроизводит важнейший элемент поэтики Руни — она принципиально описывает жизнь, не убыстренную ничем чрезвычайным, жизнь, в которой не происходит ничего особенного. Ну, влюбились, ну, поссорились, ну, разочарование, зато потом — второе дыхание и тот самый пакт с действительностью. Это неособенное, почти незаметное и есть главное.
Сериал всем (или почти всем) нравится. Мне тоже.
Особенно мне нравится, как там показан секс. В прямом смысле — сексуальные сцены там прекрасно сняты. Но дело не только и не столько в этом. А в том, как там разбивается распространенное представление, что «новая норма», предполагающая необходимость информированного согласия на секс, выметет из отношений всю романтику, механизирует их, сделает из спальни зал переговоров. И что у сегодняшних молодых людей из-за этого не будет никакой страсти.
Герои «Нормальных людей» существуют именно в этой «аромантичной», по мнению некоторых, реальности. Процитирую тут мою приятельницу Веру Шенгелия, потому что это, кажется, самое точное, что было по этому поводу сказано.
«Вот нежнейший, эротичнейший сериал. Совсем юные люди впервые занимаются сексом. И вот мальчик говорит — ты точно этого хочешь? Ты понимаешь, что, если в какой-то момент передумаешь, ты можешь сказать? И он уже голый, задыхающийся, и столько в этой его новой норме заботы, и секса, и доброты, и честности, и желания… Все работает. Никуда ничего не делось».
Да, никуда ничего не делось. И от того, что современные молодые научились хоть как-то отчищать секс от насилия, они не то чтобы стали какими-то вообще другими. Они так же, как во все времена, не могут разобраться в себе, не умеют разговаривать друг с другом, да просто не умеют (еще) быть счастливыми. Но. В их жизни меньше насилия. И это уже важнейший результат.
В очень хорошей статье про Салли Руни писательница Евгения Некрасова написала, что Руни работает с «миллинеальским мифом», согласно которому насилие — вещь в первую очередь до тошноты немодная. Все эти «несмотря на ее протесты, он прижал ее к себе и овладел ею» — в этой парадигме страшная вульгарщина, даже если это «овладение» заканчивается полюбовностью и даже свадьбой.
В этой же статье Некрасова пишет о перспективах возникновения такого явления, как Салли Руни, в российском контексте и приходит к выводу, что их, скорее, нет. Во всяком случае, в обозримом будущем.
К этому не приспособлена отечественная полная жестокости действительность, не выпускающая на первый план умолчания, намеки и вообще «недействие», которое и есть сюжет «Нормальных людей» — и книжки, и сериала.
Не стану спорить про будущее. Лучше скажу про прошлое. Когда я читала книгу, а потом смотрела сериал, меня не оставляло ощущение, что это все отзвук чего-то, что я давно знаю и люблю. И в какой то момент меня пронзило — ну это же как будто «Другую жизнь» Юрия Трифонова мне пересказывает кто-то совсем молодой, переиначивая все под себя, под сегодняшние реалии, но сохраняя главное: понимание того, что главное на свете — это почти ничего не значащие слова, пророненные или, наоборот, затаенные полюбляющими, любящими или разлюбляющими людьми. Наполняя «просто жизнь» (познакомились, поссорились, помирились — вот это все), они и составляют ее ткань.
Обращенная вовнутрь, в частное, повесть Трифонова (1973 г.) — замечательное, но не уникальное явление своего времени. Интерес к частной жизни сконцентрирован в тогдашней неофициозной, но совсем не обязательно запрещенной культуре. Распространено мнение, что «о личном» тогда говорили так много из-за зависимости от цензуры — практической невозможности говорить об общественном. Но это все же поверхностное соображение. 70-е — если быстро и упрощенно, но не неверно — последний перед натиском постмодернизма всплеск гуманистичности, веры в то, что человек — это центральная фигура мироздания, и поэтому в него надо вглядываться пристально.
Салли Руни и культура, которую она представляет, говорит примерно то же самое. Это всем (или почти всем) нравятся. Мне тоже.
