По официальным данным, СИЗО-3 на Шпалерной, где содержатся Филинков и Бояршинов, остается чистым — там нет зарегистрированных случаев заражения ковидом. Хотя единственной приметой профилактики, говорят арестанты, остается добавленная к рациону половинка луковицы.

В нынешних обстоятельствах, как заявил Виктор Филинков, поддерживая ходатайство защиты об отложении заседания, он бы «лучше посидел лишний месяцок в изоляторе», чем подвергаться риску при конвоировании и в судебном процессе. Автозак, который не дает возможности соблюдать дистанцию с подельником и конвойными, способен испортить СИЗО-3 доселе благополучную статистику.

И, по словам адвоката Виталия Черкасова, администрация изолятора уже предупредила, что в случае выезда из его стен подсудимые по возвращении будут отправляться в одиночку на 20-дневный карантин.

Но 2-й Западный окружной военный суд, в марте поставивший на паузу дело «Сети» из-за неблагополучной эпидемиологической ситуации, назначил заседание на 25 мая.

мы балансируем на грани», «заболевших за день по-прежнему больше выздоровевших», и введенные ограничительные меры сохраняются.

Действие этих ограничений распространяется и на работу петербургских судов — до 31 мая в Северной столице рассматривают лишь безотлагательные дела (например, по избранию меры пресечения). Но тройка московских судей решила не дожидаться окончания установленного в Петербурге режима.

Прошлая, февральская, серия питерских заседаний сопровождалась скандалом: в здание 224-го гарнизонного военного суда (с единственным и очень тесным залом) тогда не было допущено свыше 30 журналистов и сотни слушателей, после чего в адрес 2-го ЗОВС поступило более 80 жалоб.

Пришлось вмешаться петербургскому омбудсмену Александру Шишлову, после чего председатель 2-го ЗОВС Вячеслав Осин пообещал подобрать более вместительное помещение. Таковое нашлось — большой зал в окружном военном суде на Кирочной улице. Но поскольку московские судьи уведомили принимающую сторону о своем десанте лишь за два рабочих дня, этот зал предоставить не смогли — он оказался занят подготовкой к другому процессу. Вакантным оставался только малый зал, где с учетом соблюдения дистанции можно разместить десяток людей.

Дальше началась свистопляска с режимом допуска. Секретарь 2-го ЗОВС Николай Петухов заверял, что пройти смогут все желающие при наличии СИЗ. Затем на сайте суда появилось требование об аккредитации через Объединенную пресс-службу судов Санкт-Петербурга. А там журналистам поясняли, что аккредитация не требуется (законом не предусмотрена), но пустят лишь 10 человек в порядке очереди.

Защита Филинкова загодя направила ходатайство об отложении заседания. Доводы: эпидемиологическая ситуация в Петербурге, невозможность соблюдения права на конфиденциальное общение с подзащитным (при установленной соцдистанции в 1,5 м) и обеспечение гарантированных законом принципов гласности и открытости правосудия.

Кроме того, у Филинкова целый букет хронических и приобретенных за время заключения заболеваний, включая диагностированную на МРТ большущую межпозвоночную грыжу; в конце апреля из-за приступов боли к нему пришлось вызывать скорую.

Но если сейчас в изоляторе Виктор находится в относительной безопасности по части ковида, то при конвоировании и во время заседаний подвергнется риску заражения. А его иммунитет подорван, резерва для противодействия тяжелой инфекции нет.

Судей эти аргументы, похоже, не впечатлили. Филинкова и Бояршинова доставили в суд еще в девятом часу утра (при назначенном на 14.00 заседании) без масок и перчаток. Мариновали в конвойном помещении, а затем поместили вместе в «аквариум». (Защита в тот же день подала жалобу командиру Полка охраны и конвоирования регионального подразделения МВД и в городскую прокуратуру с требованием провести проверку и принять незамедлительные меры для охраны здоровья Филинкова.)

Ходатайство об отложении заседания суд отклонил. И только по требованию защиты подсудимым выдали по одноразовой маске и паре резиновых перчаток.

Отказали и во втором ходатайстве — о допуске прессы и слушателей с соблюдением санитарных мер либо обеспечении прямой трансляции в сети Интернет.

— Обеспечивайте, — заявил на это председательствующий Роман Муранов.

Общественной защитнице Филинкова Евгении Кулаковой пришлось напомнить, что постановлением президиума Верховного суда РФ эта обязанность возложена на суд.

Председательствующий объявил перерыв. А по его окончании заявил: «В связи с отсутствием технической возможности суда вести трансляцию… суд разрешает трансляцию силами защиты». Женя ее и вела в фейсбуке с помощью подручных гаджетов (что, конечно, не смогло заменить полноценной трансляции — звук слабый, сигнал то и дело пропадал, и изображение зависало).

Фактически слушания оказались переведены в закрытый режим — при объявленном открытым процессе, что оценивается защитой как грубое нарушение принципа гласности и открытости судопроизводства. У петербургского омбудсмена Александра Шишлова также «вызывает недоумение» выездное рассмотрение дела «Сети» до отмены введенных в городе карантинных мер.

«К процессу приковано повышенное внимание СМИ и общественности. Жаль, что вопрос выбора места и времени проведения суда не был решен в комплексе с вопросами обеспечения санитарно-эпидемиологических мер и открытости судебного разбирательства.

Полагаю, что даже в условиях эпидемии можно создать условия для обеспечения безопасности участников процесса и гласности судопроизводства — провести заседание в режиме видеоконференции, обеспечить видеотрансляцию заседания. Недопуск публики и журналистов при отсутствии полноценной трансляции заседания вступает в противоречие с принципом открытости судебного разбирательства и не способствует росту авторитета судебной власти», — подчеркнул в комментарии «Новой» Александр Шишлов.

Но московские судьи намерены продолжать заседания в ежедневном режиме.

Господин Муранов объявил, что финальный допрос подсудимых должен состояться не позднее четверга. Затем настанет последняя стадия судебного разбирательства — прения сторон. То есть защите на представление доказательств остается два дня (в том числе для вызова ее свидетелей и экспертов, включая иногородних). Тогда как обвинение предъявляло свои доказательства не один месяц.

В первый день процесса заслушали экспертов центра судебной экспертизы Минюста. Они исследовали тексты файлов с электронных носителей, изъятых у осужденных по пензенскому делу «Сети» Армана Сагынбаева и Ильи Шакурского. В том числе два документа, служащие базовыми доказательствами вины Бояршинова и Филинкова — так называемые «Свод Сети» (проходящий как уставный документ терсообщества) и «протокол съезда-2017».

По сути, эксперты подтвердили выводы своего заключения, оглашенные в феврале. Признаков пропаганды или оправдания терроризма, экстремизма, идеологии насилия, побуждения к насильственному изменению конституционного строя нет. Условный «устав» (содержащий фрагменты любовной переписки и перечень покупок) — похожий на черновые наброски неоднородный текст плюс «не имеющие содержательной связи эпизоды», «установить смысловое содержание которых не представляется возможным». А «протокол съезда» — это опросник, сбор мнений, предваряющий некое возможное общее собрание.

*Организация признана террористической и запрещена на территории России